Александр Лукашенко

Вики справка: Лукашенко Александр Григорьевич (белор. Алякса́ндр Рыго́равіч Лукашэ́нка) род. 30 августа 1954, Копысь, Оршанский район, Витебская область, БССР, СССР) — белорусский политический и государственный деятель, первый президент Республики Беларусь (с 20 июля 1994 года по настоящее время). Находится в должности самое продолжительное время среди всех европейских глав государств (кроме монархов).

Справка «Файна меморія»: Бацька (aka Олександр Григорійович Лукашенко, Голова Колгоспу (бо до того, як стати президентом, був головою колгоспу), фоф. Аляксандр Рьігорьіч Святоколхозньій) — президент Білорусі. Колись вважався останнім європейським диктатором, але нещодавно перетворився на першого білоруського демократа, євроінтегратора та навіть борця з П’ятою Імперією. Британські славісти так і не зрозуміли, що це було і яка муха Цейвота-Цейвота вкусила Лукашенчика.

Избранные цитаты:

— Я атеист, но я православный атеист!

— Я очень хочу, чтобы Бог был.

— Я родился в автомобиле, тракторе, машине. Я и сейчас езжу за рулем каждый день

— В детстве я рос среди животных и растений

— Я работал в деревне и жил с мужиками.

— Я сам помню, приехал в город, а они меня все колхозником, деревней называли

— Я по образованию и происхождению — экономист.

— У меня тоже отец погиб во время Второй мировой войны. (Справка: Лукашенко родился 30 августа 1954 г.)

— Я ну до бешенства люблю детей.

— Я очень люблю играть в футбол, в хоккей, но чаще всего играю один.

— Я сторонник искренней политики. От своей честности я страдаю уже 15 лет.

— Что я там в Европе не видел! Грязно все! Люди трутся друг о друга…

— Я своё государство за цивилизованным миром не поведу!

— Моя бы воля, я бы всё сделал для того, чтобы сознательная часть нашего общества, 7 млн человек, побыла в Украине, в России, в Узбекистане, Казахстане, Туркменистане, в Прибалтике, в Польше и сравнила нашу «плохую жизнь» с тамошней. «Кто хочет, оставайтесь!» Я уверен, что возвратились бы не 7 млн, которых мы отправили, а 7,5 миллиона… Да не беременными, ну шутники! [смех в зале]

— Я на коленях готов ползти в Россию.

— Я с жуликами, в том числе и с Россией, акционироваться не буду.

— Мы, как в 1941 году, находимся во вражеском кольце. Враги засели в руководстве соседнего государства, с которым мы недавно подписали договор о сообществе.

— В землянки пойдём, но суверенитет и нормальную жизнь людям обеспечим!

— Я книг не читаю. Я их просматриваю. Времени нет.

— Я на этой земле родился, я здесь и умру. Чего бы мне это ни стоило.

— Народ белорусский рискнул и избрал меня Президентом. Это бывает чрезвычайно редко в истории и больше, возможно, не будет.

— Я постоянно ператрахиваю весь парламент и знаю кто врот, а кто не вротм (с белорусским акцентом).

— Употребляю в пищу только белорусское, потому что иностранное мне в рот не лезет.

— Не может Лукашенко украсть. Поймите вы — прятать некуда

— Кто пьёт каждый день — за меня не голосуйте, я с такими дружить не буду.

— Нам не надо там: автоматизированная система фальсификации выборов. Не надо. Мы создадим государственную.

— Ну диктатор, так диктатор. В этом тоже есть определённый выигрыш. Это последний! Вы представляете? Последний! Вот не приехали бы вы сюда, где б вы его ещё в своей жизни встретили и поговорили.

— Наша диктатура никому не мешает жить и развиваться.

— Должен сказать, что мы в какой-то степени сами создали эти трудности, но сегодня действительно героически их преодолеваем

— Я сам о себе подумал: слава Богу, что есть президент, который может сохранить стабильность в обществе.

— Пора принять меры и наложить вето на табу!

— Последние волосы встали у меня дыбом, когда я узнал о положении дел в экономике.

— Я обещаю, что к Новому году у каждого белоруса на столе будут нормальные человеческие яйца.

— Только взялся за яйца, как сразу молоко пропало.

— Потеряем учителя — капец, будем ходить пьяными и дурными.

— Ради сохранения спокойствия в стране я готов пожертвовать собственным разумом.

— У меня руки чистые, и на них нет никаких наручников.

— У нас один, полтора, максимум два ребёнка в семье. Надо добиться того, чтобы каждая семья имела как минимум троих детей, тогда будет определенный прирост.

— Что это за разговоры у педагогов, когда они говорят с одной стороны об ускоренном развитии, акселерации, а с другой держат за партой 17-18-летних молодых людей? Может, я утрирую, но этим 18-19-летним девушкам уже пора рожать, что они и делают у вас в школах.

— Если у вас нет денег на ресторан, поговорите с девушкой в студенческом общежитии. Купите кефир и булочку.

— Мои девушки меня в ресторан за руку не тянули. Найдите другую девушку!

— Уникальность ситуации в Беларуси состоит в том, что я никому ничего не обязан.

— Я зашёл — аэробика. Мне показали там, потому что я ни разу аэробики не видел. Я сразу сказал: «Этих бы красавиц — на лыжи!»

— Знаете, сколько миллиардов рублей мы затрачиваем на учебники? И сколько мы затратили и сколько вреда этим самым нанесли нашему обществу!

— В вечернее время, когда весь народ в автомобилях едет, слушает, должен транслироваться именно наш продукт, наших людей. Пугачёву мы слышим с каждого утюга. Я не говорю, что её там не должно быть, но 25 % вполне достаточно!

— Вы мне тут на болезнь не жалуйтесь! У нас в правительстве больных много.

— Вы просили дождь — я дал вам дождь!

— Возле кормушки, имя которой власть, все хрюкают одинаково: и красные, и белые.

— Года 3 назад или 5 я вышел из своей резиденции в Минске неожиданно для своей охраны и пошёл в сторону цирка. Одернул службу охраны. Голос такой характерный: Сразу люди на остановке повернулись и узнали. Не успел дойти до цирка — уже за мной целая демонстрация. Люди удивлены — никто же демонстрации не объявлял. Порвали костюм. После этого больше пешком не хожу. В Беларуси люди цивилизованные, порвали костюм, но ведь не сняли.

— Жизненный уровень, который сегодня у белорусского народа, по разным причинам, ниже колена, ещё ниже быть не может.

— Времена мы переживаем непростые, но переживаемые

— Должна быть хотя бы теплая вода вечером, чтобы молодая доярка могла прийти после работы домой, в постель к мужу помыться.

— Извините за нескромность, но Ельцин со мной на корте не справляется. Коржаков не справляется. Лужков проиграл три раза. В последний раз с Лужковым мы играли на 5 тысяч тонн сливочного масла.

— Конечно, задрав штаны, вы не бегали за комсомолом, как он (Есенин) писал. А мы-то бегали. И не только за комсомолом.

Послесловие Олега Федоренко:

Лукашенко неоднократно бывал на Чернобыльской АЭС и мне довелось с ним чуточку пообщаться во время его первого визита. Точной даты не помню, но скорее всего это было в апреле 1996 года на 10-ти летнюю годовщину аварии: Лукашенко зашел на блочный щит управления, когда 1-й блок ЧАЭС еще был в работе. И лично мне, по сравнению со всеми другими руководителями крупного ранга (Горбачевым, Кучмой, Ющенко, Януковичем, Медведевым, Порошенко), он показался самым простым в общении.

Кстати, довольно неприятное впечатление осталось от визита на ЧАЭС Михаила Горбачева (в феврале 1989 года), ибо судя по количеству охраны — складывалось впечатление, что президент приехал не на режимный объект, а в тыл врага.

На 25-ти летие аварии Лукашенко демонстративно отказался приезжать на ЧАЭС, отпустив массу нелицеприятных реплик в адрес руководства Украины, европейских чиновников, и главы Европейской комиссии Жозе Маннуэля Баррозу:

— «К сожалению, «вшивости» хватает у нынешнего руководства Украины… Напрашиваться я ни к кому не собираюсь, и быть каким-то подпевалой я не собираюсь ни у одного президента, ни у другого»…

— «Что касается таких козлов, как Баррозу и прочих… Ну, кто такой Баррозу? Был какой-то Баррозу в Португалии, но выгнали его и устроили в Еврокомиссию. Я меньше всего смотрю, что где кто ляпнул из европейских чиновников. Их там тысячи»…

(А причиной данного недовольства стал тот факт, что Лукашенко умышленно не пригласили в Киев на Международную конференцию стран-доноров «25 лет Чернобыльской катастрофы. Безопасность будущего», на которой собирали недостающие средства на строительство «арки».

Один из главных приглашенных – президент Еврокомиссии – Жозе Мануэль Баррозу заявил, что его участие в конференции возможно только в том случае, если на ней не будет Лукашенко. «Это главное условие», — якобы заявил тогда европейский чиновник, чем сильно озадачил украинский МИД).