BloggoDay 19 June: Russian Invasion of Ukraine

Дайджест  19 червня 2023 р.

(Оновлено 18:00)

Главред

Надежда Майная

НАТО готовится вступить в войну на стороне Украины – Александр Кочетков

Украина может стать членом НАТО только через 5-10 лет, и то при определенном условии, считает политический аналитик Александр Кочетков.

До саммита НАТО в Вильнюсе, который состоится 11-12 июля, остается меньше месяца, и едва ли не ежедневно от представителей Альянса и западных политиков звучат довольно обнадеживающие для Украины сигналы. В частности, генеральный секретарь Организации Североатлантического договора Йенс Столтенберг подчеркнул, что саммит Альянса подтвердит, что будущее Украины с НАТО. В целом из этих заявлений понятно главное: наша страна будет в НАТО. Однако ключевой здесь остается ремарка о том, что произойдет это только после окончания войны с Россией. А к тому времени, то есть до полноценного членства, как дают понять в Альянсе, НАТО будет помогать Украине и, вероятно, предоставлять определенные гарантии безопасности.

Политический аналитик Александр Кочетков в интервью Главреду рассказал, чего ждать Украине от саммита НАТО в Вильнюсе, в какой перспективе возможно наше вступление в Альянс, какие гарантии безопасности были бы наиболее полезными для нас и способны ли они утихомирить Россию, а также на что готова Москва, чтобы не допустить членства Украины в НАТО.

Чего ждать Украине от саммита НАТО? Насколько вероятно, что на нем в отношении нашей страны будут приняты какие-то прорывные решения?

От саммита не следует ожидать ничего революционного. К нему следует относиться как к рабочему процессу, который далек от завершающей стадии. Мы услышим там очередные обнадеживающие заявления. Большинство стран выскажется за то, чтобы Украина стала членом НАТО, но в неопределенном будущем. Некоторые страны, конечно, будут высказывать оговорки, сомнения и замечания. Но никакой конкретики – ни по срокам, ни по путям решения проблемы. Безусловно, мы в который раз услышим и о том, что страну нельзя принимать в члены Альянса, если на ее территории продолжается открытый вооруженный конфликт, потому что такой пункт есть в Уставе НАТО, например, об этом точно будет говорить Венгрия, а также некоторые оговорки будут высказывать Италия, Франция и еще несколько мощных европейских стран.

Что на саммите может быть действительно интересного для нас? Общая позиция саммита будет обнадеживающей, но не конкретной. Некоторые страны, в частности, США и Великобритания, даже могут предложить Альянсу заключить отдельный договор между Украиной и НАТО – об ассоциированном членстве или что-то другое придумают. В Уставе такого нет, но специально для Украины может быть создан механизм, который позволит гарантировать безопасность нашей страны еще до того, как она станет членом НАТО. Такие предложения вполне возможны.

Впрочем, все расклады по НАТО и решения членов Альянса напрямую зависят от ситуации на фронтах, а точнее от успеха нашего наступления. Чем успешнее оно будет, чем больше километров мы пройдем за линию обороны врага, чем больше вражеской живой силы и техники мы уничтожим, тем более благоприятной для нас будет позиция членов Альянса. То есть позиция НАТО будет проекцией наших успехов на поле боя.

А когда Столтенберг говорил о том, что Украина на этом саммите получит четкий сигнал поддержки и заявление о том, что будущее Украины с НАТО. О чем идет речь, об очередных декларациях?

Речь идет примерно об очередном: «Как только, так сразу Украина будет в НАТО обязательно, но уже сейчас Альянс хочет рассмотреть определенные механизмы безопасности специально для Украины. Мы с вами и будем помогать, будем предоставлять оружие. Но попробуйте победить врага сейчас, а потом уже будем думать». Что-то такое мы услышим.

Образно говоря, похлопают Украину по плечу и пожелают держаться?

Нет, не совсем так. Потому что еще и автомат дадут, и рожок с патронами. То есть что-то полезное Украине дадут. Думаю, что и ракеты будут для наших зенитно-ракетных и противоракетных комплексов. Также там есть мысли и относительно предоставления нам бронетехники. Нас не отпустят с саммита ни с чем – будет обещание поставлять Украине оружие.

А гарантии безопасности? Президент Чехии Петер Павел говорил, что в НАТО рассматривают две модели гарантий безопасности по примеру либо Финляндии, либо Израиля. Какой вариант был бы лучше для нас? И способны ли будут такие гарантии безопасности со стороны НАТО хоть немного утихомирить Россию?

Нет, никакие дипломатические или даже военно-дипломатические решения не угомонят агрессора.

Россия сейчас в таком состоянии, что угомонить ее может исключительно грубая сила. Только чем-то тяжелым по голове – тогда агрессор, может, и утихомирится. С этим нетрезвым и неадекватным дебилом, которым сейчас стала Россия, ничего нельзя сделать, кроме как «вырубить», а дальше уже с ним можно будет как-то разговаривать.

Что касается механизмов, то, конечно, Украине больше подошел бы израильский вариант гарантий безопасности. Он предполагает, что Израиль сам строит мощную систему обороны, а члены НАТО, прежде всего США, помогают деньгами, разработками, технологическим сопровождением и разведывательной информацией. А если постоянно просить «дайте, дайте, дайте», то эффективную оборону не построить.

Вариант Финляндии похож, но он менее выгоден: стране больше дают, но сама она ничего не производит. Вся оборона Финляндии была основана на оружии НАТО, помощи и размещении контингентов.

Поскольку у нас сложная ситуация, то вариант Израиля нам ближе.

А насколько вероятно, что такую модель гарантий безопасности действительно применят в отношении Украины?

Маловероятно.

Почему?

А зачем им спешить? Они еще решают, что к чему. Есть три варианта: лучший, худший и некий посередине. Лучший – если Украина побеждает Россию, выходит на берег Азовского моря, станет понятно, что такой стране надо всячески помогать. Или плохой вариант – если мы пойдем в наступление, но увязнем, и тогда Россия начнет свое контрнаступление и продвинется дальше, то есть станет еще хуже, чем до того, как мы начали наступление. Это плохой, даже катастрофический вариант.

Промежуточный вариант предполагает, что мы продвинемся на 25-30 км и увязнем, а дальше будут продолжаться позиционные бои.

В зависимости от того, какой вариант будет реализован, НАТО и будет строить свои отношения с Украиной и Россией. Если вдруг Россия достигнет определенных успехов за летнюю и осеннюю кампании (хотя особых предпосылок для этого я не вижу), с ней начнут договариваться, а нас будут принуждать к переговорам, условия которых будет диктовать Москва. Тогда о членстве в НАТО даже речь не пойдет.

Поэтому НАТО и не спешит, ждет, что будет происходить на фронтах.

То есть западные страны не заинтересованы в как можно более скором окончании войны?

Они заинтересованы, чтобы как можно скорее прояснилась ситуация, чтобы появилась определенность – либо туда, либо сюда. Для НАТО желательно, чтобы Украина одержала победу в войне. Но если не будет побеждать, Альянс все равно хочет это понимать, чтобы дальше строить собственную стратегию.

Европарламент принял резолюцию, в которой призвал официально пригласить Украину в НАТО и начать процесс присоединения, но сразу после окончания войны (это уточнение всегда фигурирует). Влияет ли на что-то такой призыв, способна ли такая резолюция ускорить процесс продвижения Украины в НАТО?

Никоим образом. Это никак не влияет на процесс. Это чисто политическое заявление. Любое подобное заявление является неким троллингом России, не более того. Это, конечно, солиднее, чем то, что делает Медведев, но относительно легитимности – примерно то же самое.

По решению саммита НАТО после этого может появиться еще какой-то план, то есть нам предложат определенное поощрение – «план разработки очередного плана по разработке другого плана относительно будущего вступления в НАТО». Но это не решение вопроса никоим образом.

Если учитывать то, что всегда отмечается, что вступление в НАТО станет возможным только после окончания войны, Россия заинтересована максимально затягивать ее. Но насколько у России хватит сил и ресурса, чтобы затягивать эту войну? Ваша оценка ее возможностей на данный момент? Сколько она еще может воевать?

Ничего приятного в ответ на этот вопрос не скажу. Россия не хочет вступления Украины в НАТО и добивается этого применением военной силы, ядерным шантажом и дипломатическим наступлением на страны Европы (уже и различные российские аналитические центры говорят о том, что надо ударить по европейским столицам). То есть Россия хочет не договариваться с Европой и НАТО относительно Украины, а дошантажировать НАТО до того, чтобы там просто забыли о мыслях о принятии Украины. Россияне хотят, чтобы и НАТО, и мы отбросили эту мысль навсегда. Они собираются дожать и добиться этого силой. Россия начала игру на истощение.

Экономические потенциалы наших союзников (более 50 стран) и России просто несопоставимы, это несоразмерные величины. Но наши союзники живут по законам демократического мира, поэтому бесконечно тянуть войну и помощь Украине они не могут. Потому что рано или поздно общества этих стран начнут проявлять недовольство такой политикой, что очень невыгодно, когда начинаются выборы.

Следовательно, такая ситуация не в экономическом, а именно в политическом смысле не может быть долговременной – не может быть очень долговременной поддержки Украины Западом, особенно если не будет видно конца и края войны. «Войну без конца» западные общества поддерживать не будут.

Зато Россия может воевать бесконечно, ее полностью это устраивает. Там нет никаких беспорядков и общественных протестов. Напротив, там российские женщины едва не относят на руках своих нетрезвых мужчин к пунктам мобилизации, чтобы только сдыхаться их – им лучше получить компенсацию, чем терпеть то, что этот мужчина пропивает все в доме и бьет их. Зачем же российским женщинам возмущаться, если хорошо получить живые деньги вместо алкаша – очень полезный обмен.

С другой стороны, Россия смогла приспособиться к новым условиям в экономическом плане. И уже в этом году не только российское министерство статистики, но и европейские экономические учреждения предсказывают России экономический подъем. Поскольку россияне переориентировали свое энергоснабжение на Восток, и ситуация с деньгами у них довольно неплохая, они могут жить и воевать. Россия готова воевать по меньшей мере десять лет, и это не создаст для нее никаких проблем. Наоборот, она будет все активнее выстраивать новые системы снабжения, развертывать новые производства, в частности, военные.

Не вижу, как в случае длительной войны на истощение Украина и ее союзники могут одержать победу. Здесь шансы в лучшем случае 50/50.

Разве не могут изменить ситуацию какие-нибудь «черные лебеди», порожденные именно внутренней борьбой в России?

«Черные лебеди» – это события, которые никто не предвидит. Поэтому говорить о том, какими они будут, мы не можем, они всегда неожиданны для аналитиков и общества.

Такие события возможны в России, поскольку ситуация там всегда не очень предсказуемая. В свое время никто не думал, что развалится Советский Союз. Я, например, родился в нем, и мне казалось, что я всю жизнь в нем и проживу. А ведь нет, он был разрушен за десять лет, а это мгновенье, с исторической точки зрения.

То есть в России возможно все.

Есть ли предпосылки, чтобы из-за внутренней борьбы в России там начались процессы, которые заставят ее переключиться с войны в Украине на собственные проблемы?

Предпосылки есть, но спусковым крючком для этих процессов могут быть исключительно успехи Украины на фронте. Причем не просто победа, а разгром российских войск с уничтожением большого количества живой силы и техники врага, возможно в котле. Только такой разгром может стать зажигательным элементом, который приведет к взрыву противостояния в России. Противостояние – это искра, и чтобы оно начало гореть, нужно, чтобы произошло нечто такое, что не смогут скрыть Конашенков и все остальные.

На что, с вашей точки зрения, еще готова пойти Россия, чтобы не допустить НАТО на территорию Украины? Где пределы того, что она готова задействовать ради достижения своей цели?

Все, на что она готова, она уже сделала. Это тот максимум, на который она способна, чтобы отделить НАТО от Украины, а Украину от НАТО.

Может ли пойти в ход ядерка – то ли оружие, то ли провоцирование аварии на ЗАЭС?

Провоцирование аварии на АЭС вполне возможно, независимо от НАТО. Это Россия может сделать для того, чтобы создать определенные предпосылки для мобилизации россиян и полного ее закрытия после создания «железного занавеса» – такое закрытие страны поможет кремлевским властям полностью взять ее под контроль. Поэтому спровоцировать какое-то ядерное событие, например, взрыв на Воронежской атомной станции, Россия вполне может.

Но это будет означать затягивание этой войны.

Сценарий использования ядерного оружия против Украины сейчас совсем не просматривается, потому что это ничего не даст самой России. Она пытается казаться чокнутой, но на самом деле не такая уж и сумасшедшая. Человек, который готов сгореть в ядерном противостоянии, не будет выдерживать ближайших людей по 14 суток на карантине перед встречей, чтобы не заболеть, а Путин это продолжает делать. Недавно он встречался с военкорами, и их выдерживали на карантине. То есть Путин хочет жить, причем жить хорошо. Следовательно, никакой ядерной войны он не хочет, да и против Украины это не сработает. В Москве уже поняли, что, прежде всего, у нас нет целей, после поражения которых мы сразу начнем капитулировать. Ей нечего разрушить на украинской территории, чтобы переговоры на условиях России состоялись. Поэтому применение тактического ядерного оружия не повлияет на ход войны и нас не остановит.

А если Россия применит против нас стратегическое ядерное оружие, она похоронит и себя, потому что мы слишком близко к РФ. Поэтому использование ядерного оружия против Украины – это слишком дурацкий шаг даже для Кремля.

А вот применить ядерное оружие против других стран России боязно. Ей страшно, потому что она может получить не только ответный удар, но и превентивный удар. Причем необязательно ядерный, а любым современным высокоточным оружием, которое уничтожит очень многое. Эффект может быть даже больше, чем от использования ядерного оружия. И Путин об этом знает.

Следовательно, вероятность использования сегодня ядерного оружия примерно такая же, как и в начале войны.

Украинское наступление уже началось, и уже очевидно, что все будет не так просто, как многие у нас ожидали, когда говорили, что уже летом мы будем в Крыму. Если и дальше так будет, и украинское наступление не приведет к значительным успехам, возможен ли такой вариант, что отдельные западные страны вступят в войну на стороне Украины?

Стремительного продвижения и успеха нашего наступления могли ожидать только те, кто не на фронте. Все, кто получает информацию с фронта, хорошо понимают, что враг очень хорошо готовился к нашему наступлению, поэтому так просто и на ура его не взять. Понадобится тяжелая изнурительная героическая работа ВСУ.

Впрочем, украинское наступление еще не началось – сейчас идет разведка боем, мы отыскиваем щели и уязвимые части фронта, где можно осуществить прорыв. Пока наступление не началось, поэтому не о чем говорить. Даже направление главного удара до сих пор неопределенно. Наши основные силы, как и российские, еще не участвовали в происходящем на фронте. Да, есть оживление боевых действий, интенсификация, но это еще не наступление. Так что о каких-либо итогах говорить еще откровенно рано.

Насколько наше наступление будет удачным, конечно, будет влиять на ситуацию, но это не главный фактор. Главный фактор – время. Страны НАТО созревают к тому, чтобы часть из них начала принимать все большее и большее участие непосредственно в боевых действиях. В первую очередь, речь идет о наших ближайших соседях. Я бы сказал так, коалиция F-16, то есть коалиция по предоставлению Украине натовской авиации, как раз и состоит из стран, которые считают, что надо принимать непосредственное участие в боях на территории Украины.

Таким образом, предоставление Украине современных самолетов фактически означает готовность многих стран НАТО вступить на нашей стороне в войну, в прямые боевые действия с Россией.

Потому что самолеты F-16 можно заправлять, перезаряжать, то есть подвешивать новое оружие вместо использованного, где угодно, а вот ремонтировать их можно исключительно на аэродромах, где есть натовская инфраструктура, специалисты и оборудование. Если самолеты воюют здесь, а обслуживаются там, на аэродромах НАТО, то эти самолеты становятся законной мишенью для российских крылатых ракет. Если такое решение принимается, это означает, что эти западные страны готовы ждать прилетов российских ракет по своим аэродромам. Но если ракета прилетит по стране НАТО, будет задействована 5 статья Устава НАТО.

Таким образом, предоставление авиации или серьезное движение в этом направлении будет скрытым решением. Я убежден, что натовские пилоты и другие специалисты, которые являются гражданами стран НАТО и вышли в отставку, начнут участвовать в боях на территории Украины. И это уже будет участием стран НАТО в войне, а дальше она будет расширяться. Этот процесс продолжается, и он становится все ближе и ближе. И победоносность нашего наступления не является главным фактором относительно участия НАТО – НАТО и так постепенно созревает.

Когда Украина может стать членом НАТО? Это перспектива ближайших лет, ближайшего десятилетия? Есть ли риск, что мы можем вдруг откатится назад в этом процессе и не вступить туда?

Мы сейчас говорим о вступлении в НАТО так, как будто это единственный вариант. Вокруг нас 360 градусов возможностей, а мы пытаемся протиснуться в небольшую щелочку размером в пять градусов. Мы туда лезем и лезем, хотим и хотим. А мир значительно шире, вокруг нас остается еще 355 градусов – никто там не мешает. Есть множество вариантов, кроме членства в НАТО или получения гарантий безопасности. Конечно, вступление в НАТО это хорошо. Но мы не знаем, сколько Альянс просуществует, и не создаст ли Украина другой оборонительный союз в Европе вместе с Польшей, Турцией, странами Балтии, Румынией, а также Великобританией как носителем ядерного оружия, а в недалеком будущем и Беларусью. Зачем нам тогда НАТО, если будет такой оборонительный союз, в котором Украина будет играть практически главную роль? Это произойдет раньше, чем через десять лет, то есть чем видится членство в НАТО. Но я не вижу в этом трагедии.

Разве что если рассмотреть какой-то фантастический вариант, то через пять лет мы будем в НАТО. Но за пять лет многое может произойти – могут появиться другие варианты, которые будут значительно эффективнее.

Хорошо, если или когда Украина вступит в НАТО, какая роль ей будет отводиться уже в рамках альянса в Восточной Европе?

После окончания боевых действий действительно станет возможным наше членство в НАТО.

В рамках НАТО Украину будут пробовать использовать как спецназ, который будут бросать в наиболее горячие точки, чтобы он решил какую-то очень срочную и важную задачу. Так всегда и применяют силы специальных операций – их направляют туда, где очень сложно и никто ничего поделать не может. Так вот Украину с ее боевым опытом будут пытаться использовать в наиболее горячих точках мира для решения наиболее сложных военных задач. Это будет самый элитный и уважаемый спецназ, к которому будут относиться с почетом, уважением, наградами, деньгами, но война при этом будет постоянной для нас.

(Оновлено 17:00)

«The Moscow Times»

В Китае заявили о крушении военного авторитета России

Российская армия, на вооружение которой Кремль потратил 20 триллионов рублей за последние 10 лет и которую позиционировал как «вторую» по силе в мире, оказалась значительно слабее ожиданий. Такую оценку, как сообщает The Wall Street Journal, дал Чжоу Бо, полковник Народно-освободительной армии КНР, который недавно вышел в отставку.

«Военный имидж и авторитет России рухнули», — заявил Чжоу, в настоящий момент занимающий должность старшего научного сотрудника Университета Цинхуа в Пекине.

Вместо победного блицкрига, на который рассчитывал Кремль, брошенная на покорение Украины армия была вынуждена сначала отступить от Киева, затем сдать Харьковскую область и Херсон, а к началу второго года вторжения потеряла больше половины захваченных в первые месяцы территорий. Потери личного состава, включая убитых и раненых, по западным оценкам, превысили 200 тысяч человек, в том числе 100 тысяч — за последние полгода.

По мнению Чжоу, российские военные планы оказались далеки от реальности. «Это превратилось в войну, которую они не ожидали», — сказал он, добавив, что ситуация для России «сложная».

«Президент [Владимир] Путин не может позволить себе проиграть войну. Иначе как он объяснит, зачем погибли все эти люди. Ему нужно чем-то оправдать все это», — рассуждает Чжоу.

Но несмотря на проблемы, по его мнению, ситуация для российских сил на фронте не безнадежна. У Путина, как считает Чжоу, по-прежнему больше живой силы и имеется общенациональная поддержка, тогда как готовность Запада снабжать Киев вооружениями может оказаться не бесконечной. «Как западная поддержка будет продолжаться, если война затянется?» — задается вопросом он.

Китайские военные внимательно изучают российский опыт в Украине с учетом амбиций Си Цзиньпина по аннексии Тайваня и исторической близости военных доктрин двух стран, говорят источники The Wall Street Journal из числа высокопоставленных западных чиновников.

Один из стратегических уроков, который, вероятно, извлек Пекин, заключается в том, что Путин обрек себя на поражение, начав вторжение слишком малыми силами, указывают чиновники: российский президент ожидал немедленной капитуляции, а получил ожесточенное сопротивление.

Это означает, что если Китай решится на военную операцию против Тайваня, то начнет ее с массированного шокирующего удара, подготовит куда большие силы и, возможно, задействует ядерные угрозы, полагают источники WSJ.

По словам Чжоу, китайские военные извлекли уроки из российских неудач в Украине. На тактическом уровне они заключаются в том, что НОАК нужно повышать уровень и безопасность коммуникаций, иметь больше высокоточных ракет и дронов. Впрочем, этими видами оружия Пекин уже располагает в количествах, значительно превышающих те, что есть у РФ, отмечает WSJ.

(Оновлено 16:00)

Новая газета. Европа

Денис Левен, политолог, специально для «Новой газеты Европа»

Первая. Антикремлевская. Твоя

Германия впервые в современной истории приняла Стратегию национальной безопасности. Россия там названа главной угрозой

После нескольких месяцев напряженных дискуссий внутри правящей коалиции в Германии Берлин всё же согласовал Стратегию национальной безопасности. Хотя Россия в этом документе и названа главной угрозой, других серьезных изменений немецкой внешней политики в нем не зафиксировано. Например, стратегия не предписывает создание немецкого Совета по национальной безопасности и не гарантирует повышенные затраты на оборону после 2026 года.

Как принятие стратегии повлияет на войну в Украине и почему логичным продолжением этого документа будет запуск Германией реформы всего Евросоюза, «Новая-Европа» разбиралась с Алексеем Юсуповым, политологом, руководителем российской программы Фонда имени Фридриха Эберта, ведущим подкаста о немецкой политике «Канцлер и Бергхайн».

— В принятой на днях в Германии Стратегии национальной безопасности Россия отмечена в качестве основной угрозы. Что из этого следует в практическом плане? Какие будут конкретные последствия?

— Я бы не смотрел на факт принятия этой стратегии как на заявление, которое однозначно определяет будущее. Скорее она показывает, что размышления о безопасности в немецкой политике вышли на новый уровень.

Когда такие документы появляются, мы обычно начинаем искать в них упоминания конкретной страны. Иногда количество этих упоминаний, действительно, позволяет определить, какое пространство занимает конкретное государство в сознании тех, кто писал стратегию. Учитывая коллективный характер немецкой стратегии — в работе над ней участвовали три разные партии, входящие в правительственную коалицию [Социал-демократическая партия, Свободная демократическая партия и Партия зеленых. — Прим. ред.], и несколько министерств, — такой «количественный» подход может быть отчасти применим.

Россия упоминается в тексте стратегии девятнадцать раз — больше, чем Китай. Но, за исключением вводной фразы о том, что сложившаяся [из-за России] ситуация представляет риски для безопасности и стабильности Европы, а значит, и Германии, все остальные упоминания России направлены в прошлое. Это не очень типично для такого рода документа. [Но в тоже время показательно]: мы видим, что в стратегии осмыслено все то, что произошло начиная с 24 февраля прошлого года, показывает, какие уроки были извлечены.

Принятый документ, по сути, представляет собой заявление: в иерархии угроз Россия — главный риск. Но ничего конкретного и ничего нового для отношений между двумя странами это не означает. После закрытия большинства консульств с обеих сторон эти отношения сами по себе двигаются по нисходящей траектории.

— Насколько такое восприятие России сейчас является консенсусным в Германии — и в политической элите, и в обществе?

— Для правительственной коалиции в Германии это действительно консенсус. Это видно и по предыдущим решениям, и по самой стратегии. Более того, этот консенсус включает в себя не только правящие партии, но и главную оппозиционную партию — Христианско-демократический союз. Я думаю, она была бы готова подписаться под этим, впрочем, как и существенная часть Левой партии. Раньше в силу своего социалистического прошлого [история партии восходит к Социалистической единой партии Германии, правившей в ГДР до 1990 года. — Прим. ред.] эта партия не была мейнстримной, но теперь она всё ближе к «серьезной политике».

Хотя как раз Левую партию вопрос о том, как характеризовать российскую агрессию, ввел в кризис. В партии состоит большое количество апологетов России, которые часто демонстрируют свою позицию если не напрямую, то через антиамериканизм. Но есть в ней и сторонники других позиций. Поэтому сейчас Левая партия, по сути, раскалывается, из нее даже уходит самый харизматичный политик Сара Вагенкнехт.

Также не столь критично, а иногда и вполне дружелюбно по отношению к России высказывается партия «Альтернатива для Германии» (АДГ). Сейчас у нее по опросам, действительно, очень высокие показатели: в июне 2023 года популярность АДГ достигла 19% и сравнялась с рейтингом социал-демократов, лидеров правящей коалиции. Но надо понимать, что «Альтернатива для Германии» вне мейнстрима, потому что ей до сих пор не удалось получить власть не то что на региональном, но даже на муниципальном уровне, хотя партия и представлена почти во всех региональных парламентах.

В восточной части Германии поддержка АДГ достигает почти 30%, и в это число, конечно, входит большое количество людей, которые скажут, что риск и опасность для Германии и Европы исходят не от России, что Россия действует легитимно и что [в войне] виноваты НАТО или немецкое правительство, которое поставляет оружие в Украину. Но я думаю, что приверженность таким идеям — это сублимация недовольства любым курсом правительства. То есть проводит ли Германия антиковидную кампанию или выступает за расширение ЕС, найдутся стабильные 15–20%, которые будут строго против.

— Почему принятый документ — это первая Стратегия национальной безопасности Германии? Раньше никакой стратегии не было?

— Безопасность как сфера деятельности государства в Германии, в отличие от Великобритании или США, долгое время не имела «надполитического» значения. Так называемые темы жесткой безопасности — оборонная промышленность, оборонный экспорт, воинская повинность — воспринимались прохладно, лишь как «еще одна тема». Условно: есть образование, есть транспорт, есть цифровизация — а есть вопросы безопасности.

Это связано с тем, что современная Германия — страна, рожденная после Второй мировой войны. В ее политической ДНК, несмотря на многочисленные международные кризисы второй половины ХХ века, заложена идея, что наступил длинный мир, такой немецкий «хеппи энд», что войны больше не будет. Поэтому не было и стратегии. Были, конечно, специфические профессиональные вопросы военных, например, существовала «Белая книга» Бундесвера, разрабатывались отдельные секторальные стратегии. Но до недавнего времени считалось, что этого достаточно.

Осознание обратного пришло только в 2022 году. И отчасти поэтому процесс подготовки стратегии был действительно трудным. Документ писали больше года и выпустили с запозданием: стратегия должна была выйти к Мюнхенской конференции по безопасности, но этого не произошло. Всё это время шли согласования, и это показывает уровень конфликтности в немецкой политике. Поэтому парадоксальным образом большая заслуга правительства уже в самом факте появления этой стратегии, а не в ее содержании.

Даже сейчас по количеству тем, которые вошли в итоговый документ, мы видим, насколько Германия чувствует себя некомфортно, занимаясь только военной сферой. Например, в стратегию включены темы сохранения вымирающих видов и климатической стратегии, стабильности финансовой системы и фискальной ответственности, свободных морских путей сообщения, устойчивого сельского хозяйства и так далее. По сути, вышла «интегрированная» концепция безопасности, отражающая «немецкое мышление».

Еще одна причина, почему стратегии не было раньше, заключается в характере немецкой внешней политики. Раньше внутри ЕС и НАТО было условное разделение труда, и у всех стран были разные внешнеполитические инструменты. Германия считала, что постоянные члены Совбеза ООН — Франция, Великобритания, США — лидеры инициатив, связанных с оборонной повесткой. Это включает в себя и антитерроризм, и гуманитарные интервенции [как, например, интервенция в Ливию в 2011 году. — Прим. ред.]. А Германия специализировалась на политике, связанной с сотрудничеством, финансированием проектов гуманитарного и культурного толка. Для этих сфер у Германии есть свои стратегии.

Этот подход назывался Zivilmacht (буквально — «гражданская сила») — то есть так обозначался профиль Германии в мирных внешнеполитических инструментах. При этом страна оставалась экономической сверхдержавой — четвертой экономикой в мире, но не переводила свой экономический потенциал в военное измерение.

— Связано ли изменение позиции Германии с Zeitenwende — сменой политической эпохи, про которую говорил Олаф Шольц?

— Сам факт появления стратегии, конечно же, напрямую связан с нападением России на Украину. Но если мы посмотрим, в чем заключается политическая составляющая документа, то это стремление стать надежным союзником для стран НАТО. В том числе это означает изменение темпа и объемов финансирования военного бюджета.

Сейчас уже понятно, что состояние вооруженных сил Германии и отношение к этой теме было промахом предыдущих правительств.

И 27 февраля прошлого года во время своей речи Шольц анонсировал создание специального фонда в 100 миллиардов евро для финансирования обороны до 2026 года как реакцию на российскую агрессию. Под эти экстренные расходы даже пришлось менять Конституцию. Но Шольц также обещал, что высокий уровень финансирования обороны останется навсегда: Германия поняла, что происходит, и готова меняться. Тем не менее в стратегии обещанных изменений не просматривается.

Поэтому стратегия вызывает большой вопрос: а насколько долгосрочным и устойчивым является изменение военного бюджета? Многие ожидали от этого документа, что в нем будут расставлены приоритеты. Не перечислит все темы, которые важны для безопасности, а ранжирует их и скажет, например: «Самое важное — это военный бюджет». А раз военный бюджет — приоритет, то и тратить деньги нужно в первую очередь на него.

Но в итоге мы видим две конкурирующие концепции — долгосрочное или краткосрочное повышение военного бюджета. Вероятно, это результат того, что с инициативой создания стратегии выступила Анналена Бербок из МИД, она же курировала процесс написания. Понятно, что в итоге политики до чего-то договорились, но также очевидно, что многое у Шольца включить в стратегию не получилось.

Есть другие темы, которые прозвучали в документе и показывают, что меняется политическое сознание. Приходит понимание, что невозможно решить все международные проблемы деньгами или дипломатией. По-моему, лучшим примером является то, что в национальной стратегии экспорт вооружения и оборонных технологий наконец расценивается как инструмент внешней политики. Раньше Германия всегда говорила: это коммерция. Да, мы проверяем, кому продаются наши танки, снайперские винтовки и подлодки, но в общем это дело частного бизнеса, с внешней политикой не связанное. Это всегда было лицемерием. И теперь мы честно говорим: вопрос, кому мы продаем оружие, составляет часть внешней политики.

— Обычно в такого рода документах страны выстраивают свое позиционирование. Например, Франция рассматривает себя как «балансирующую силу». Есть ли указание на подобное позиционирование в стратегии Германии?

— Германия долгие годы действовала по принципу ничего не делать в одиночку. То есть не быть державой, которая реализует абсолютно эгоистическую меркантильную политику. Здесь многие могут сказать: а как же «Северный поток»? Да, есть исключения, но в целом в Германии осознают, что национальный интерес страны прежде всего в стабильности ЕС и Европейского экономического пространства. Страна готова тратить много средств, времени и усилий на то, чтобы предотвратить раскол в союзе. Германия, которая остается одна, — это Германия, которая не имеет политической идентичности.

В этом смысле ничего не изменилось. В стратегии указано, что Германия не отступает от своего классического подхода и реализует внешнюю политику в союзах. В качестве партнера в этих «союзах» называется в первую очередь, конечно, Евросоюз, но также НАТО и — несколько неожиданно — Франция.

Что интересно, когда Шольца и других политиков спрашивали, что означает Zeitenwende, они отвечали: это подразумевает, что Германия должна взять роль лидера. Но что это значит на самом деле? Лидерство в данном смысле подразумевает быть лидером мнений, то есть не лидером, который продавливает решения, а лидером, который создает платформу, дающую основу для действий коалиции государств. В этом смысле это преемственная концепция. Германия не ищет новые идентичности.

— Но если внешнеполитическая идентичность сохранилась, то что в этой стратегии нового? Какие новые амбиции у Германии?

— Я бы не стал говорить про какие-то особенные амбиции. В стратегии указано, что есть определенные риски — риски цифровых атак, безопасности инфраструктуры и так далее. Раньше они выпадали из дискурса о безопасности в Германии, но теперь их нельзя игнорировать.

Атака на «Северный поток» — как раз пример того, как крупнейший объект европейской гражданской инфраструктуры может стать жертвой саботажа. Кроме того, известны случаи нападений на железнодорожные пути, хакерские атаки на электростанции. Всё это уже было, но не было языка для их описания в пространстве безопасности. Это были либо курьезы, либо недоразумения.

Теперь публикацией стратегии власти Германии дают понять: наступил новый мир. То есть это в большей степени диагностика, нежели амбиции.

Мы можем, например, посмотреть, какие институциональные, политические изменения предлагает доктрина, и увидеть, что такие задачи в стратегии не заложены. До определенного момента была амбиция создать Совет национальной безопасности по образцу США — надминистерскую институцию, которая будет в состоянии принимать решения быстро, эффективно и с фокусом на национальные интересы. Такая институция есть почти у всех стран с активной политикой безопасности. В Германии ее нет, и это предложение могло бы быть революционным в бюрократическом смысле. Но из-за [вероятного] конфликта между МИДом и Федеральной канцелярией оно провалилось.

Так что стратегия не предлагает ничего нового. Скорее это документ про изменение сознания: надо менять мышление, сознание, язык восприятия угроз. Поэтому нужно говорить о России открытым текстом, говорить о том, что является рисками для нашей экономической модели. Иными словами, это, конечно, не стратегия. Но важно начать хотя бы с такого документа, чтобы двигаться дальше.

— Критики стратегии говорят, что ее цели не соответствуют финансовым возможностям Германии. Не вполне понятно, за счет чего прописанные изменения будут происходить?

— Проблемы с финансированием — это, действительно, главная линия критики стратегии. Когда министра финансов спросили на пресс-конференции, что будет после 2026 года, когда иссякнет специальный фонд для финансирования обороны, он сказал: «Там будем разбираться». Значит, никакой материальной базы мы действительно не видим. Мы не видим перехода на военизированную экономику, не видим мобилизации новых ресурсов, не видим новой промышленной политики, ведение которой сигнализировало бы о том, что оборонные предприятия получают субсидии и госзаказы на длительное время. Но мы видим переход Германии в режим кризисного мышления, хотя до какого-то момента в стране в силу ее экономического веса бытовала вера, что многие проблемы можно просто «переждать».

Следующим логичным шагом, конечно, было бы создание специального федерального министерства, которое занималось бы реагированием на эти новые вызовы безопасности. Но на этот шаг наложили вето Свободная демократическая партия и ее лидер, министр финансов Линднер, потому что это слишком дорого. Так что да, всё упирается именно в финансовые вопросы, и есть риск, что стратегия действительно не повлечет за собой реальных решений.

— Как Германия соотносит себя с остальной Европой? Если Германия является сторонницей европейского суверенитета, сильной и независимой Европы на мировой арене, то почему, например, противостоит ASAP — предложению Еврокомиссии по поддержке и координации логистических цепочек в европейской оборонной промышленности?

— Оборонная и оборонно-промышленная политика — это самое «эгоистичное» поле деятельности во всех странах, так как оно тесно связано с экономическими интересами. Это не та сфера, которую Германия хотела бы добровольно отдавать под европейский контроль. Но сейчас, когда идет изменение сознания, можно ожидать перемен и здесь. Вопрос в том, насколько политические интересы будут сильнее экономических.

Тем не менее самым важным для нас в европейской политике будет не стратегия, а конкретный план по реформированию голосования в сторону мажоритарного, который Германия должна будет предложить европейскому парламенту и Европейскому совету. Вся глава про европейскую политику в стратегии — про это: если Европа хочет перейти к системе, в которой она может быстро и решительно принимать решения по защите своих интересов, она должна преодолеть зависимость от голоса одного из членов Евросоюза.

Мы должны научиться решать европейские проблемы безопасности без американцев. Это европейская «домашняя задача». Американцы не смогут помочь быстро в случае вторжения в страны Балтии. Вопрос в том, что нам нужно сделать, чтобы не приходилось каждый раз пытаться угодить Будапешту для принятия важных решений. Поэтому будущее ЕС — в преодолении этого ограничения и переходе к голосованию большинством в вопросах внешней политики.

Теперь Германия должна решить, готова ли она предложить такую реформу. Для самого Европейского союза это этап развития, сопоставимый с его созданием, принципиальный элемент внешнеполитической европейской суверенности. Но реализовывать эту реформу придется в кратчайшие сроки: близится председательство Венгрии в ЕС в 2024 году и выборы в Европейский парламент. Наконец, никакая реформа не будет проведена, если не будет согласия между Францией и Германией, поэтому важно, чтобы подобная реформа ЕС проводилась обеими странами.

(Оновлено 15:00)

РБК-Украина

Милан Лелич

Михаил Подоляк: Война будет переходить на территорию России, это объективный, исторический процесс

О риске подрыва россиянами Запорожской АЭС, распаде России, Пригожине и российской оппозиции, вступлении в НАТО и гарантиях безопасности, невозможности переговоров с агрессором, контрнаступлении и следующей зиме – в интервью РБК-Украина рассказал советник главы Офиса президента Михаил Подоляк.

В июне Украина наконец-то перешла в долгожданное контрнаступление. Перепуганные россияне ответили асимметрично – взорвав Каховскую ГЭС и спровоцировав одну из крупнейших техногенных катастроф последних времен. Впрочем, мир отреагировал на это довольно вяло – даже западные союзники Украины с самого начала избегали какой-либо конкретики.

По словам Михаила Подоляка, причина этого – неготовность мира, даже на втором году войны, называть белое белым, а черное черным. И, соответственно, зафиксировать статус России как страны-террориста с соответствующими последствиями. Да и вообще, во время разговора Подоляк довольно критично отзывался о западных союзниках Украины, их чрезмерной осторожности, консервативности и пугливости.

Что касается России, то Подоляк еще более категоричен – процесс разрушения империи необратим. И вскоре ее ждет хаос, который в итоге завершится возвращением к 1991 году с относительной демократизацией и радикальным уменьшением российской роли в мире.

Поэтому любые переговоры с РФ на данном этапе просто исключены. И несмотря на то, что Украины ждет еще много испытаний, борьба должна продолжаться. «Это мировоззренческая огромная война. И здесь может быть только так: одна страна выиграла, другая проиграла. Здесь нет посередине. Посередине – для Украины это значит, что мы проиграли», – говорит Подоляк.

– Начнем с главного события этого месяца – подрыва россиянами Каховской ГЭС. Почему реакция мира оказалась столь вялой? Мы, вероятно, ожидали чего-то другого?

– Нет, мы ожидаем развития событий так, как оно модерируется Украиной и исключительно Украиной. И на себя, прежде всего, делаем ставку, это понятно. Но почему такова реакция? Потому что это означает, что мир еще не готов окончательно белое назвать белым, а черное черным. То есть надо было бы сказать, что Россия идет на использование даже такой технологии, которая абсолютно террористическая, на внутренний подрыв дамбы огромного водохранилища, на подтопление больших объемов территорий, которые будут иметь там дальнобойные последствия.

И тогда мир должен сказать, что это страна-террорист с соответствующими юридическими опциями для Российской Федерации. Какие это опции? Это четкое лишение России места в международных институциях, это обязательная санкционная фиксация для стран нейтрального типа, которые сегодня не поддерживают санкционную политику в отношении РФ. Это блокирование практически всех рынков сбыта для России, включая нефть, например. И это очень тяжелые последствия для России в отношениях со странами Глобального Юга.

– Мир боится таких резких шагов, верно?

– Да. Это разрыв дипломатических отношений дополнительный, это разрыв культурных отношений, окончательное лишение России возможности участвовать в тех или иных спортивных состязаниях и так далее. Мир боится признать это, потому что Россия, к сожалению, была абсолютно интегрирована в глобальное пространство коррупционными деньгами. Это огромные деньги.

Многие люди были в этом заинтересованы, и многие не то чтобы были непосредственными лоббистами российских интересов. Нет, они просто участвовали в этой сети.

– Кормились.

– Можно так сказать. И вообще, это означает, что надо будет осознать, что такое глобальное пространство безопасности как таковое. Есть ли у нас международное право? Есть ли институты, защищающие международное право? Что такое ордера международных юрисдикций? И так далее. Многое нужно будет переработать, трансформировать. Готов ли мир к этому?

Главное вывести Россию из лишней глобальной субъектности. Россия должна стать маленькой Эритреей (извините за сравнение, потому что мне кажется, что Эритрея имеет больше шансов в будущем) с точки зрения влияния на глобальную политику. Очень трудно признать, что ты двадцать лет боялся страны, которая является абсолютной пустышкой.

– Под контролем россиян находится еще один стратегически важный объект – это Запорожская АЭС. После истории с Каховской ГЭС каких действий от оккупантов мы можем ожидать в отношении ЗАЭС? Могут ли они в крайнем случае ее, например, взорвать?

– Я сейчас немного не о том скажу сначала, а потом вернемся к Запорожской атомной электростанции.

В начале войны европейские страны и другие страны были напуганы тем, что Украина не сдержит российское нашествие и Россия может доставить хлопоты другим странам. Был страх перед тем, что Россия может пройти через Украину.

Сегодня мне кажется, что в мире уже есть понимание, что Украина не позволит России не то, что куда-то пройти, а не позволит даже по территории Украины продвигаться вперед. То есть наши партнеры понимают, что Украина уже остановила Россию и бояться нечего. И поэтому где-то идет война в Украине, а у нас все теперь супер. Мы будем жить так же, как жили до войны. У нас нет страха ракет, у нас нет страха бомбардировок. У нас нет страха, что ржавые российские танки будут идти по нашим дорогам и так далее. То есть это другое чувство.

Это парадокс. С одной стороны Украина показала, что она может остановить и остановила Россию. А с другой стороны, мы избавились от страха перед российским нашествием.

И здесь мы переходим к ЗАЭС. Безусловно, у России сегодня нет военных инструментов влияния на развитие событий по линии фронта. У них есть только террористические инструменты, такие как подрыв ГЭС. И Россия использовала этот инструмент, пытаясь доказать миру: давайте вы перестанете помогать Украине, вы заставите Украину признать наше право их убивать, историческое право их мордовать, вы признаете, что мы должны оставаться на части территории Украины, а мы будем дальше провоцировать Украину, будем дальше пробовать ее уничтожить и так далее. Но вы сегодня должны это все признать, иначе мы будем использовать терроризм как таковой.

Но мир понимает, что Украина будет отказываться от таких предложений, с иронией говорю. У России есть, безусловно, такая опция, как ЗАЭС, и мы должны об этом постоянно говорить. Потому что экологическая катастрофа после взрыва Каховской ГЭС – это ничто по сравнению с экологической катастрофой панъевропейского уровня при попытке России взорвать ЗАЭС. Мы должны осознать, что Россия – это страна-террорист, не спонсор терроризма, а страна-террорист, потому что она сама сознательно использует эти инструменты.

– Как мы можем не допустить рокового сценария по ЗАЭС? Можем каким-то образом повлиять на оккупантов по санкционной линии, например, по линии «Росатома», который, несмотря ни на что, более-менее удачно отпетливает на втором году войны от каких-то серьезных санкций?

– Это еще одна большая проблема мира – лицемерие. «Росатом» имеет отношения в Европе с рядом стран.

Кстати, сегодня президент говорит о том, что есть ряд стран, в том числе наших партнеров в этой войне, передающих нам противовоздушную оборону и в то же время частные компании этих стран предоставляют России возможности строить дальше ракеты.

Это приведет к трагедиям, потому что вы даете одной рукой Украине инструмент защиты, другой рукой вы даете инструмент атаки на суверенную страну. Это значит, что вы продолжаете войну, что вы продолжаете спокойно наблюдать, как убивают гражданское население.

Кроме инструментов по АЭС и ГЭС, в России есть другой инструмент влияния – это уничтожение социальной инфраструктуры, критической инфраструктуры. Это то, чем занимается сегодня Россия.

Она сегодня откровенно, кстати, устами Путина сказала одну простую вещь: смотрите, подсознательно мы понимаем, что мы проигрываем войну и оставим территорию Украины. Но какую территорию Украины мы оставим? Максимально разрушенную. Мы хотим, чтобы вы ощущали последствия этой войны. Мы будем уничтожать, выжигать все, что у вас есть.

И здесь мы переходим к тому, какие есть предохранители по ЗАЭС. Во-первых, признать, что есть риски, не делать вид, что рисков нет. Во-вторых, признать, что это риски, связанные с атомной отраслью. И в-третьих, есть план, предложенный Украиной: зона демилитаризации и обязательный вывод тяжелой техники россиян или просто россиян в полном объеме. Персонал исключительно украинский, хотите там поставить мониторинговую миссию МАГАТЭ – поставьте.

Но если вы это предлагаете от глобального сообщества, не от Украины, а от глобального сообщества, и если Россия не хочет это принять – тогда один инструмент достаточно жесткий – санкции на «Росатом».

– Но мы видим сейчас, насколько тяжело продвигается одиннадцатый пакет санкций, который как раз и направлен на то, чтобы прикрыть всевозможные варианты подсанкционных поставок в Россию. И согласно источникам авторитетных западных медиа, за этим стоят те же французы и те же немцы, потому что у них экономика, потому что они боятся, что это как-то навредит их компаниям на глобальных рынках. То есть получается, что и на втором году войны, после всех десятков тысяч, миллионов хороших слов об Украине как о демократии, о борьбе за ценности, все равно деньги значат больше для многих наших друзей.

– А вы сомневались, что деньги значат больше? Я вернусь к началу разговора. Они понимают, что Россия не выигрывает. И они уже понимают, что безопасность сегодня на гораздо более глубоком уровне, чем было в начале или середине войны. Они понимают, что Украина будет контролировать, модерировать войну. Тогда о чем ты будешь думать? У тебя нет опасности. Ты можешь думать только о том, чтобы дозаработать еще немного деньжат.

Тем более, что россияне сегодня платят премиально, вдвое, втрое, а то и в пять раз больше за один и тот же продукт. Это очевидно. Просто об этом как бы не принято говорить в мире – это же бизнес. Никаких проблем, никакой морали, этот бизнес был и десять лет, и сто лет назад.

На России сегодня крайне выгодно зарабатывать. Но это не значит, что мы на уровне государства Украина не работаем достаточно жестко, чтобы эти санкции были имплементированы. Комиссия Ермака-Макфола занимается санкциями, достаточно жестко, постоянно подчеркивая, что нужно найти возможности, наработать предохранители, которые не позволят России обходить через третьи страны санкции, блокирующие те или иные отрасли.

– Почему, когда наши западные друзья дают нам очередной пакет оружия, они всегда отмечают, что это оружие не должно использоваться и не будет использоваться на суверенной территории РФ? Украинские власти это обещали, гарантировали тысячу раз, но нам почему-то продолжают это повторять снова и снова.

– А вы ответ совершенно точно знаете: мир не готов к ответственным действиям. Красиво звучит так: вы в рамках международного права, когда агрессор нападает на вашу страну, имеете право уничтожать любые инструменты, в том числе находящиеся на территории страны-агрессора. Это написано, это юридическая формула. Но это юридическая формула, за которой должна стоять свобода, политическая свобода. В современном мире политической воли мало.

У Украины совершенно точно есть эта свобода, она абсолютно точно делает все необходимое для того, чтобы уничтожать российскую оккупационную инфраструктуру на своей территории. Нам недостаточно инструмента, нам хотелось бы большее количество этого инструмента, и мы действительно говорим нашим партнерам: нам нет никакого смысла атаковать российскую территорию.

Мы объясняем: война, которую Россия ведет на территории Украины, будет постепенно переходить на территорию России объективно, потому что это процесс исторического плана. Потому что когда ты начинаешь огромный объем вторжения и не выигрываешь достаточно быстро, то, безусловно, ты теряешь управляемость процессов. Россия сегодня, безотносительно ко всему, теряет управляемость процессов. Нет силовой вертикали на практике, есть много альтернативных конфликтных центров. Посмотрите особенно последние отношения в треугольнике Пригожин-Кадыров-Шойгу.

Есть отдельно легион «Свобода России», альтернативно заходящий на ряд территорий. Есть бесконечные неустановленные беспилотники, атакующие везде по российской территории. Это неотъемлемая составляющая проигранной войны.

Да, она еще фактически не проиграна или юридически не проиграна. Но Россия проиграет эту войну и, безотносительно Украины, на территории России будут идти все эти процессы подрыва, активные столкновения и так далее. У меня вопрос другой. Почему западный мир думает, что можно предстать перед поездом истории и остановить его?

– А почему западный мир действительно боится говорить о будущем России?

– Консервативные. Они хотят жить в иллюзорном мире довоенного времени.

– Куда возврата не будет.

– Это невозможно. Безусловно, западные партнеры хотели бы иметь машину времени и периодически возвращаться к довоенному времени. Я это прекрасно понимаю, но мы живем со вчера через сегодня до завтра. Это объективный процесс. И в этом процессе довоенного времени больше не будет. Но они хотят жить там, потому что тогда были безумные российские деньги, достаточно эффективное соучастие в российских активах и так далее.

Все это утрачено, и они боятся, что когда это будет окончательно потеряно, будет проведено много расследований, чтобы выяснить, а почему вообще все так случилось на момент начала войны, Что это было такое? Россия, как выяснилось, совершенно слабое государство. Да, большая, масштабная с точки зрения советского ресурса, но не очень профессионально умеющая все делать. А как так случилось, что вы напугали мир, что Россия постепенно, за счет этого страха получала те или иные дивиденды, а главное – возможность безнаказанно нарушать международное право? И тогда будет очень много интересных новостей. Никто этого не хочет.

Во-первых, потеряли деньги. Во-вторых, новости о том, что ты принимал участие в построении этой пророссийской сети как таковой – кому это нужно? Ну и ключевое. Западная цивилизация избавляется от крутого врага, как они говорили, империи зла. Под эту страшилку могли что-то сделать, ограничения и т.д. И Россия в эту игру играла с большим удовольствием, все ее боялись. А теперь нужно будет перестроить систему.

И здесь мы выходим к более интересной вещи. Вот я смотрю, западные медиа периодически заходят в концепцию, которая для меня называется «анонимный источник», который говорит о том, что нет, у Украины недостаточно ресурса, чтобы выиграть войну. Наверное, это будет очень тяжело выиграть войну. Наверное, нужно искать варианты, чтобы как-то где-то там договориться и так далее.

По моему мнению, это достаточно просто все. Это не анонимные источники, это анонимный примитивизм, потому что он говорит так: нам нужно, чтобы вы не выиграли войну, потому что Россия должна оставаться в концепции сдерживания, то есть не развиваться как государство, как элемент, мы будем ее сдерживать за ваш счет, и таким образом, Россия не будет развиваться, не будут развиваться партнеры России, потому что будут постоянно санкции. Но это будет сделано за счет Украины. Они ясно говорят нам: мы понимаем вашу силу, но не очень верим, что вы можете выиграть. Это психологическое давление, не более того.

– Бурная медийная активность Пригожина в конечном счете может к чему-то серьезному привести, к какой-то смуте, к какому-то мятежу? Или все ли это просто спектакль медийный?

– Это не спектакль медийный точно. Это точно приведет к мощной смуте, потому что уже историческое время в России – войти в смутное время.

Относительно лично Пригожина – сталкер, который начинает эти процессы. Да, он себе хочет найти какую-нибудь стартовую позицию, с которой будет штурмовать перераспределение политических элит в ближайшем будущем. Но лично Пригожин не получит никаких дивидендов. Ну, если только он не построит систему политических отношений – не только военных. Он занимается, занимается войной как таковой, но политической инфраструктуры у него нет. Медийная инфраструктура, «патриотически-медийная» инфраструктура есть.

Но, безусловно, Пригожин показывает, что эта элита, которая сегодня, она не перспективна, она умирающая. То есть сегодняшняя российская элита – это умирающая элита, которая не будет иметь влияние в достаточно близком будущем и, скорее всего, физически даже, значительная часть этой элиты не будет существовать.

Это, опять же, объективный процесс, потому что у них практически нет времени скорректировать те действия, которые могли бы обезопасить их лично. Это уже видно, и потому Пригожин просто первым из многих обозначил другую реальность. В этой реальности будет огромное количество подобных групп, которые между собой попытаются договориться о новом элитном консенсусе и сформировать транзитивную власть в Российской федерации после Путина.

То есть у Путина не будет возможности транзитировать власть через кого-то, он является конечным субъектом для элиты путинского призыва. Они это не совсем до конца все понимают, но опять же это процесс, который уже идет и его уже остановить невозможно. Точка невозврата уже пройдена.

И Пригожин наилучше осознает происходящее непосредственно в войне. Он понимает войну не с точки зрения классического российского пропагандистского пиара как такового. Он понимает, какие будут последствия уже в ближайшем будущем, и поэтому пытается от этих последствий лично себя защитить и получить позицию, с которой будет участвовать в перераспределении влияния, территорий – не с точки зрения распада России, а с точки зрения эффективного временного контроля.

К примеру, он заберет себе Ленинградскую область. Нас это устроит? Нам будет безразлично, потому что после этого будет еще десяток пригожиных, которые между собой выяснят, кто из них больше Пригожин.

– А кто, в конце концов, может заменить Путина? И видите ли вы какой-нибудь политический потенциал у разнообразной российской оппозиции? Хотя бы в микроскоп?

– Две разные вещи. Российская либеральная оппозиция, которая находится в изгнании, занимается не тем, что ищет альтернативный путь развития России концептуально. Она сегодня ищет возможность в новом дивном мире застолбить за собой какое-нибудь место. И это, скажем так, гуманитарная составляющая. То есть они хотят просто оставаться информаторами современности. Ну, то есть что-то говорить о том, как нужно развиваться, куда нужно двигаться, как это должно выглядеть. Такие, знаете ли, моральные авторитеты без морали.

– Самозванные.

– Они имеют право себя назвать, потому что это все-таки оппозиция. И это не наша оппозиция, нам нет смысла анализировать это. С точки зрения действенности того, что они предлагают, это совершенно бессмысленно, не оказывает никакого влияния на российскую реальность как таковую, на российский политический процесс как таковой, не влияет на ход войны.

Гораздо более действенным сегодня является тот же легион «Свобода России», который показывает, что может быть достаточно жесткое противостояние, даже до гражданской войны как таковой в Российской федерации. Безусловно, если бы численность легиона было гораздо большей, то сегодня мы с вами обсуждали бы не столько уже войну, сколько ответные события в ряде российских регионов, которые обязательно привели бы к быстрому изменению политического устройства в Российской федерации.

Но, между тем, это не вопрос оппозиции. Что касается этой оппозиции – ну, возможно, они пишут неплохие фельетоны, периодически имеют неплохие выступления. То есть видно, что люди заботятся о личном развитии, ходят по музеям, смотрят картины и так далее. И это любопытно, но с какой точки зрения? С точки зрения влияния на политический процесс? Нет. Они попытаются получить доступ к транзитивным выборам в парламент, получат ряд процентов.

– А коллективный Пригожин их запустит туда?

– Пригожины будут, наверное, на первом этапе выяснять отношения между собой, и после этого будет разрушено все, что сегодня построено с точки зрения единой авторитарной вертикали как таковой. А потом будет процесс 1991-го, когда будут относительно свободные, парламентские или президентские выборы, нет разницы. Там будут принимать участие большое количество разных партий, в том числе классические оппозиционеры, которые получат 10-15, может быть, 20 процентов.

– На нашем веку мы дождемся развала России?

– Это не то, что мы «дождемся», это опять же исторический процесс, который просто будет ускорен этими действиями Путина. Что Путин запустил? Я так понимаю, что план Путина включает в себя разрушение классической имперской России. То есть он несознательно это сделал. Но безусловно, когда ты находишься в таком пузыре, когда ты не понимаешь, что происходит в мире, кто на каких ресурсах сегодня находится, то автоматически запускаешь процесс разрушения несоответствующей логистики своей страны – заявлениям, которые ты делал от имени этой страны.

То есть, они просто ускорили смерть имперской России. Почему? Россия до 1997 года развивалась как слабая демократия, а когда уже прошли выборы президента, Ельцин практически не участвовал в управлении страной. И они начали постепенно заходить в классическую русскую историю, где есть царь, где есть бояре и где соответствующая риторика, соответствующая внешняя и внутренняя политика и так далее.

Это не вопрос распада, это вопрос трансформации России. Россия должна быть гораздо более компактной страной, занимать гораздо меньшую глобальную позицию. Соответственно, ряд этнических регионов может отсоединиться – это то, что не было сделано в 1991 году.

Будет страна совсем другого уровня, она уже не будет в G8, G20, вряд ли она будет в Совете Безопасности ООН, даже несмотря на то, что это ядерное государство. Наверное, будет какой-то другой механизм.

– Международные гарантии безопасности. О них все говорят, но очень мало конкретики, разве что какие-то слухи или источники. К примеру, свежая информация от New York Times о том, что США готовы предложить Украине израильскую модель гарантий. Насколько это верно – и более обобщено: что, когда и от кого мы сможем получить?

– Я не совсем понимаю, когда мы говорим о десятилетнем цикле глобальных гарантий безопасности, – что это? Это значит, что десять лет будет идти война, то есть будет в замороженном состоянии находиться? Потому что только при войне тебе нужны гарантии, соответствующие израильской концепции – то есть первоочередное приоритетное получение того или иного оружия, отсутствие ограничений и т.д.

Если шире смотреть на эту тему – есть соответствующий фронт сегодня. Всё решается на линии фронта. Война есть война, она должна дойти до определенного финала. По моему мнению, любой финал, где мы не заходим на границы 1991 года, будет означать, что война просто временно остановилась до следующего этапа, который будет еще более разрушительным для Украины. Несмотря на все сложности, которые мы сегодня имеем, мы должны дойти в этой войне до финала.

Далее – определенный промежуток времени до того, как мы из де-факто страны НАТО перейдем в де-юре страну НАТО. Это будет занимать три месяца, шесть, может, восемь. В этот момент мы должны получить необходимые гарантии безопасности, когда будем фиксировать юридические последствия войны с Российской федерацией, потому что могут быть отдельные люди в России, которые попытаются еще на каком-то этапе что-нибудь реваншировать. То есть еще поиспользовать крылатые ракеты. В этот момент должны быть соответствующие гарантии безопасности, что все другие страны будут принимать участие в защите Украины.

И после этого есть единственная система безопасности для Европы – это НАТО. Я просто не понимаю, какие могут быть еще другие, отдельные системы гарантий безопасности. Это что должно быть на момент, когда у нас уже есть военный альянс для стран-демократий?

Потому, на мой взгляд, война – первый этап. Второй этап – переходный. Это гарантии безопасности, которыми занимается президент Украины, для того чтобы у нас больше не было такого, что мы должны с кем-то там договариваться о каких-то поставках оружия. В рамках гарантий безопасности это оружие должно автоматически предоставляться, включая максимальные инструменты, такие как F-16 или ATACMS. И третий этап – это уже непосредственно юридический статус члена НАТО.

– Что для нас будет хорошим или хотя бы приемлемым результатом саммита в Вильнюсе?

– Президент об этом уже не раз говорил. Более двух десятков стран уже подписали декларацию о том, что Украина должна быть членом НАТО. Господин Столтенберг совершенно четко сказал, что практически все страны НАТО заинтересованы в членстве Украины в блоке как таковом. Единственное, что подчеркивает президент Украины, это нужно все же не абстрактно уже говорить, а сказать так: мы понимаем во время войны вы не член НАТО, но после окончания войны – четкий календарный план, никаких там абстрактных ПДЧ, а конкретный план относительно вступления в течение шести месяцев или еще какого-либо количества месяцев в НАТО.

Я почему говорю, что это должно быть конкретно? Потому что реформы, например реформа правосудия, синхронизация с законодательным полем Европейского союза – это о нашем членстве в ЕС. Это более сложный путь. Там больший пакет реформ нужно пройти, чтобы стать членом Европейского союза.

Что касается НАТО, мне кажется, что война является единственным фундаментальным критерием, можешь ли ты быть членом того или иного военного альянса или не можешь быть. Все остальные бюрократические процедуры будут выглядеть странно.

А кто должен быть членом военного альянса, как не страна, перенесшая огромную войну, используя и синхронизируя все оружие натовского производства, которая учится по стандартам НАТО? И опять же, которая по сути де-факто является членом НАТО. То есть странно будет сказать, что есть ряд бюрократических процедур, и вы должны через них пройти. И поэтому президент хочет, чтобы это было просто понятно всем членам, чтобы это было проговорено в Вильнюсе: мы понимаем, что война – это безусловный критерий того, что вы являетесь членом НАТО, и вторая составляющая – календарный план.

– Запад говорит, что помогает Украине для того, чтобы Украина заняла сильнейшую позицию за столом переговоров с Россией. Но такая цель выглядит несколько невнятной. Если, например, провести параллель, вообразить, что Черчилль во времена Второй мировой говорит британцам: британцы, мы будем воевать и гибнуть ради того, чтобы иметь сильную позицию за столом переговоров с Гитлером. Вдохновило бы это британцев на борьбу? Мне кажется, нет.

– А это сложный вопрос. Я сейчас не о самой формуле. Сложный вопрос, потому что мне кажется, что в информационное время многие просто говорят, чтобы что-то сказать. Они не понимают, насколько эти слова не отвечают тому, что ты хочешь сказать. Ты где-то находишься в десяти тысячах километрах от Украины и тебе кажется так: ну, мы дадим им там, наверное, какое-нибудь оружие, чтобы они подкрепили себя и потом сели за стол переговоров.

Когда тебе говорят, что во время несправедливой войны, которая идет на твоей территории, ты должен сесть за стол переговоров, это значит, что тебе прямо говорят: вы можете капитулировать. Ну, не сегодня, давайте вы немного там еще подвигайтесь, потеряете еще ряд людей, но потом сядете за стол переговоров. Это значит, что тебе прямо говорят о капитуляции. Но просто те люди, которые это говорят, даже не осознают, что это.

Почему? Очень много сегодня слов, которые говорят ради слов. То есть, люди не чувствуют важность взвешивать то, что ты говоришь публично. Ну, сказал сегодня, завтра еще что-нибудь скажу. Периодически мы слышим даже от лидеров, уже понимающих и природу войны, и природу агрессивной внешней политики России, они все равно выходят, говорят: ну, мы думаем, что где-то на каком-то этапе нужно вести переговоры. Это значит, что они просто не понимают смысл этих слов.

В этом случае переходим к возможности или невозможности проводить переговоры. Невозможно. О чем переговоры? Есть страна под названием Российская федерация, четко фиксирующая свою ключевую цель в этой войне – уничтожение Украины. Во всех смыслах: и как государство, и как население, и как культуру, и как конкурента политического, и как страну, которая обнулила практически все мифы российской пропаганды на сегодняшний день. Это ведь понятно, что она пришла убивать.

Какие переговоры с убийцей ты хочешь провести? О чем? О том, чтобы дать время убийце подготовиться к следующему этапу и тебя добить, а в это время провоцировать тебя терактами, провоцировать тебя политическими убийствами, увеличить расходы на глобальную пропаганду, увеличить информационное давление о том, что Украина – это нацисты? То есть, о чем договориться? Договориться о том, что мы добровольно после шестнадцати месяцев войны хотим опуститься на колени перед Россией? Об этом нужно будет договориться? О чем? С кем? С людьми, которые совершенно четко зафиксировали, что они ненавидят международное право, плевать на него хотели и в любой момент будут нарушать, причем безнаказанно?

И последний вопрос ко всем тем, кто говорит о переговорах. А что будем говорить людям, потерявшим своих близких в этой войне? Потому что ни один военный преступник, если Россия не проиграет, нести ответственность не будет. Россия не проиграла, Россия не потеряла территории, Россия не теряет деньги, Россия не отвечает в рамках международного права за военные преступления, Россия не теряет свои места в глобальных организациях, Россия не теряет влияния на глобальную политику. То есть мы должны прийти и сказать: мы воевали, они умирали, но…

– Но «так получилось».

– Да. И Россия не будет ни за что отвечать. Это мировоззренческая огромная война. И здесь может быть только так: одна страна выиграла, другая проиграла. Здесь нет посередине. Посредине – для Украины это значит, что мы проиграли. Но сегодня все, что значит переговоры, и поэтому мы вам что-то даем – для того чтобы вы подкрепили свою позицию на переговорах, это выглядит странно.

Потому что, во-первых, не нужно нам давать что-либо, а нужно было выполнять гарантии безопасности в рамках Будапештского меморандума. Во-вторых, не нужно было поощрять Россию, которая демонстративно в Грузию зашла, в Сирию зашла, в Украину первый раз зашла, не нужно было поощрять Россию нарушать международное право.

В-третьих, не нужно было делать из России страну-монополиста энергетического в Европе. В-четвертых, не нужно было давать возможность России доминировать в международных институтах. В-пятых, не нужно было давать России построить гигантскую пропагандистскую сеть, прежде всего, на Глобальном Юге, Латинской Америке, в Африке.

В-шестых, не нужно было давать России возможность использовать разные режимы на разных территориях, в разных регионах с точки зрения террористической активности и так далее.

Если вы это не готовы были понять, осознать и сделать, то уж давайте вы все же не просто «даете что-нибудь» Украине. А давайте вы дадите возможность Украине поставить правильные акценты в историческом процессе, когда виновный, а в данном случае Россия, должен отвечать за преступления в полном объеме.

Не хотите воевать? У меня тогда вопрос: а почему не проигравшая войну Россия не захочет реализовать свои амбиции на других территориях, в других регионах? Почему она должен не финансировать террористические группировки, не финансировать государственные перевороты в других странах, не финансировать миграционные кризисы, продовольственные кризисы? Почему страна, на фоне огромного количества военных преступлений, должна вести себя иначе?

– Учитывая начало нашего контрнаступления, правильно ли будет сказать, что в любом случае в течение этой войны Россия уже никогда не будет наступать? Даже так, как она наступала последние несколько месяцев, максимум по несколько метров в день.

– Это вопрос скорее к нашим военным. Они точно понимают, что будет и как будет с точки зрения развития событий непосредственно на линии фронта.

Я могу сказать с точки зрения ресурсности как таковой. У России истощение ресурсов очевидно, в том числе мобилизационных. Да, их много, но мне кажется, что наши военные полностью контролируют ситуацию. Военные на разных уровнях, и на стратегическом, и на тактическом, полностью модерируют ситуацию на линии фронта, и точно не заинтересованы в том, чтобы Россия накопила ресурс и на каком-то направлении пошла в наступательные действия. Да, безусловно, какие-то локальные контрнаступления России могут быть, потому что это огромная линия фронта, 1800 километров. Будут разные события, но кажется, что Украина полностью контролирует все происходящее сегодня по линии фронта.

– Попробует ли Россия устроить Украине такие же сложные осень и зиму, как прошлые, с обстрелами, с атаками инфраструктуры? То есть стоит ли нам готовиться к новой тяжелой зиме?

– Следует в принципе понимать, что большая война продолжается. И, безусловно, мы сегодня находимся в других условиях, чем в начале войны. И пока война не закончится, нужно ко всему готовиться, в том числе понимать, что у России не так много инструментов влияния на ход войны. У нее только террористические инструменты, один из которых – это использование остатков крылатых ракет, использование баллистических ракет, гиперзвука, дронов для атаки на гражданское население и на критическую инфраструктуру, на энергетическую инфраструктуру.

Безусловно, нам нужно сегодня инвестировать много денег в то, чтобы достроить трансформаторы, заменить, подлатать распределительные сети. И это все государство будет делать. Но между тем, должны понимать, пока война не закончится, Россия будет использовать одни и те же террористические инструменты. Должны это осознавать.

Опять же, не забывайте, что цена этой войны огромна. Или мы проигрываем, и тогда нас как государства не существует. Да, будет это называться Украина, но это будет исключительно марионеточное, несуществующее государство. Или мы выигрываем, несмотря ни на что выигрываем эту войну.

(Оновлено 14:00)

Грани.ру

Борис Соколов

На Мелитополь перед Вильнюсом

Украинское контрнаступление развивается медленно, но верно. За две недели удалось освободить семь населенных пунктов на волновахском направлении и восемь — на бердянском и мелитопольском.

Именно на мелитопольском направлении продвижение ВСУ представляет наибольшую опасность для российской армии. В случае освобождения Мелитополя окажется перерезанной основная сухопутная магистраль, соединяющая Ростовскую область с оккупированным Крымом. Что еще важнее, от Мелитополя украинские войска могли бы наступать далее к побережью Черного моря, на Геническ. И с его освобождением вся российская группа войск «Днепр» была бы отрезана от Крыма и ей грозило бы уничтожение.

Неудивительно, что российские войска прилагают максимум усилий, чтобы не допустить украинского продвижения прежде всего на мелитопольском направлении. Этому способствует еще и то обстоятельство, что после подрыва Каховской ГЭС на некоторое время высвободились значительные силы российской группы войск «Днепр» и их гораздо ближе перебрасывать к Мелитополю, чем к Волновахе.

Наступление ВСУ на Волноваху, а потом либо на Бердянск, либо на Мариуполь (более вероятно, что на Бердянск) сулит в случае успеха несколько меньшие стратегические перспективы. Даже если украинские войска смогут захватить Бердянск на Азовском море, скорее всего войска российской группы «Днепр» успеют отступить в Крым раньше, чем украинские войска выйдут к крымским перешейкам.

Во вторую неделю наступления ВСУ занимались главным образом тем, что отражали российские контратаки на волновахском направлении, и с этой задачей успешно справились. За эту неделю для украинской стороны улучшилось соотношение потерь в танках. Сайт Oryx насчитал за первую неделю 14 подтвержденных потерь в танках у российской стороны и 13 у украинской. Для второй недели соответствующие показатели — 18 и 11. Также уменьшились потери западной бронетехники, используемой ВСУ.

По данным Oryx, за первую неделю было потеряно 15 БМП Bradley: 5 машин уничтоженными и 10 — поврежденными и оставленными на поле боя. За вторую неделю контрнаступления число подтвержденных потерь этого вида техники увеличилось всего на 3 (1 уничтоженная машина и 2 оставленные), причем не исключено, что все эти 3 дополнительных БМП были потеряны еще в первую неделю контрнаступления. К одному уничтоженному танку Leopard 2A4 добавился еще один уничтоженный и один поврежденный, а число потерянных танков Leopard 2A6 в первую неделю составило 2 (1 уничтоженный и 1 поврежденный), во вторую — 3 (1 уничтоженный и 2 оставленных на поле боя — вероятно, один из них ранее числился поврежденным). Скорее всего, два дополнительных танка были также потеряны ВСУ во время первой недели. Кроме того, в первые дни контрнаступления были оставлены поврежденными на поле боя 2 французских легких колесных танка (или тяжелых БМП) AMX-10 RC(R), не слишком удачно зарекомендовавших себя на украинских черноземах.

Эти данные говорят о том, что ВСУ еще не ввели в бой основную массу западной бронетехники и продолжают усиленную разведку боем, направленную на выявление российских позиций и растягивание российских резервов. Это вполне соответствует оценкам военных экспертов, как российских, так и украинских, согласно которым украинская армия до сих пор использовала в контрнаступлении только 3 из 12 свежих бригад.

У нынешнего украинского контрнаступления есть один ясный политический ориентир — саммит НАТО в Вильнюсе 11-12 июля. К этому сроку ВСУ необходимо добиться какого-то значимого успеха, чтобы убедить союзников в способности нанести поражение «второй армии мира». Нынешние темпы определяются прежде всего тем, что наступать приходится в условиях российского превосходства как в воздухе, так и в количестве артиллерийских стволов и боеприпасов, что лишь частично компенсируется превосходством ВСУ в точности ракетно-артиллерийских вооружений. В этих условиях максимум, на что Киев может рассчитывать к указанному сроку, это освобождение Мелитополя или Волновахи (либо, если очень повезет, обоих этих городов).

От успеха контрнаступления, как неофициально дают понять западные лидеры, может зависеть как объем поставок Украине вооружений, так и перспективы украинского членства в НАТО. Пока более или менее ясно только то, что членом Североатлантического альянса Украина сможет стать лишь после завершения нынешней войны. Сейчас всерьез рассматриваются два варианта послевоенного обеспечения безопасности Украины. Первый вариант предусматривает ее принятие в НАТО по той же схеме, по какой была принята туда Федеративная Республика Германии в 1955 году. Тогда гарантии альянса распространялись только на ту территорию, которую фактически контролировала ФРГ, хотя западногерманская конституция говорила о принадлежности Федеративной республике территорий в границах Германии 1937 года, в том числе ГДР. В случае Украины такие гарантии могли бы быть распространены на новые территории по мере их освобождения, что могло бы быть прописано в договоре о вступлении в НАТО. Однако это молчаливо подразумевает, что к моменту вступления в НАТО правительство в Киеве, возможно, не будет контролировать часть своей территории в границах 1991 года — например, Крым и часть Донбасса. На практике это будет означать возникновение «замороженного конфликта» и длительную «холодную войну» между НАТО и Россией. Но такая перспектива явно не устроит ни Украину, ни, в долгосрочной перспективе, западных союзников.

Второй вариант обеспечения безопасности Украины — «израильский». Он предусматривает практически неограниченные поставки современных вооружений, однако без формальных гарантий участия в конфликте вооруженных сил США в случае нападения на Израиль. Украине хотят предложить некую зонтичную декларацию о гарантиях со стороны США, Великобритании, Франции и Германии, предусматривающую заключение долгосрочных двусторонних соглашений о военной и финансовой помощи, но без юридических гарантий вмешательства в конфликт. Однако то, что работает в случае Израиля, вряд ли будет работать в случае Украины. И вот почему. Израиль, в отличие от Украины, не находится и никогда не находился в прямом противостоянии с ядерной державой, тем более второй в мире по размерам ядерного арсенала. Не менее важно и то, что по поводу практически неограниченной помощи Израилю в США в течение многих десятилетий существует двухпартийный консенсус. Насчет Украины такого безоговорочного консенсуса в США нет, и в случае победы на следующих президентских выборах Дональда Трампа или другого изоляциониста военная и финансовая помощь Украине может быть существенно сокращена. Да и сложно противостоять ядерной державе, не имея юридических гарантий безопасности.

Наиболее разумным мне представляется четкое обещание в Вильнюсе начать процедуру приема Украины в НАТО сразу после завершения войны, по конкретному пошаговому плану c момента завершения боевых действий и с применением ускоренной процедуры, предложенной для Финляндии и Швеции. И ни в коем случае нельзя сокращать помощь Украине. Наоборот, ее надо увеличивать даже в том случае, если к середине июля украинское контрнаступление еще не принесет значительных успехов.

(Оновлено 13:00)

Грани.ру

Эдвард Хантер Кристи

Возмездие и профилактика

Буквально каждый день мы узнаем о новых зверствах россиян: ракетные удары по жилым кварталам, намеренное разрушение критической инфраструктуры, пытки и издевательства над военнопленными и мирными жителями оккупированных территорий. Покончить с безнаказанностью российских террористов может «украинский Моссад». Руководители украинской военной разведки не раз подтверждали, что занимаются точечными ликвидациями в России и на временно оккупированных территориях. Эти убийства российских преступников («точечные контрмеры», как их называют израильтяне) должны стать системными и получить политическую поддержку Запада, считает специалист по вопросам международной безопасности Эдвард Хантер Кристи.

Я твердо убежден, что акты массового уничтожения, такие как разрушение Каховской дамбы, а также массовые убийства, такие как резня в Буче, и другие многочисленные преступления против гражданского населения должны быть очень строго наказаны — но их также необходимо предотвращать.

Уже ведутся содержательные дискуссии по поводу создания международного трибунала для российских военных преступников, включая Владимира Путина. Это важные символические меры. Вероятно, виновных будут судить заочно, если не произойдет какого-то чуда. Но каждый друг Украины, верящий в справедливость, понимает: наши правительства вряд ли пойдут на то, чтобы обеспечить аресты. Они не начнут действовать в стиле Моссада, чтобы похитить виновного полковника российской армии, не говоря уже о высших чинах.

Если в Москве не произойдет идеальной смены режима, преступники умрут в своих постелях в России, вероятно, оставшись при деньгах и ресурсах. Хуже того, Китай, ЮАР и другие беспринципные третьи страны, вероятно, гостеприимно предложат им убежище. Что касается стран Европейского союза, то я не очень верю, что, скажем, правительство Венгрии или Австрии осмелится арестовать видного российского военного преступника. И я мог бы продолжить этот список.

Поэтому в целях сдерживания Украина и некоторые из ее ближайших друзей не должны стесняться проводить или поддерживать определенные виды спецопераций. Убийство тех солдат, которые кастрировали украинских военнопленных, было бы справедливым наказанием. Убийство тех, кто разрушил плотину в Каховке, было бы справедливым наказанием. Убийство тех, кто виновен в Бучанской резне, было бы справедливым наказанием. И я подчеркиваю, что речь идет не только о возмездии, но и о сдерживании.

Слишком велика безнаказанность российских военных преступников. Конечно, потери России на поле боя высоки. Но многие из солдат — незадачливый скот, вытолкнутый на передовую, в то время как самые преступные элементы и их командиры мобильны и получают возможность уйти. Я говорю «нет».

Существуют варианты ответа на террористическую политику намеренного тотального разрушения, цель которой — отбросить Украину назад на многие годы и на сотни миллиардов затрат просто со зла, из мести.

Первым эмоциональным ответом было бы сделать то же самое с Россией: взорвать плотины, электростанции, трубопроводы, нефтяные месторождения по всей России. Но это требует огромных ресурсов в виде дальнобойного оружия и боеприпасов, которые Украине лучше использовать для победы на поле боя.

Мы можем почти с полной уверенностью утверждать, что Путин и остальные члены его преступной организации рассуждали именно так: мы уничтожаем Украину при отступлении; нам такого никто не сделает из-за ядерки; нам это сойдет с рук, ха-ха.

Способ решения проблемы такого рода без ядерной эскалации — это, конечно, программа точечных убийств. Убийства внутри России. Это стандартный подход для уничтожения террористических организаций. И в данном случае он вполне может быть применен к России.

Хорошая методика — уничтожение «лейтенантов» террористической группы. Вместо ликвидации лидера — что символично и приятно, но голова вырастает заново — систематически уничтожать лидеров второго эшелона. Путин останется у власти, но с запуганными лейтенантами, которых постоянно заменяют, потому что последние двадцать из них взорвались в своих машинах, или умерли от отравления, или выкурили сигарету в неположенном месте.

Это, конечно, требует больших ресурсов, но это было бы законно. Убийство вражеских командиров законно в военное время; и убийство лидеров террористов также законно, западные страны делали это десятки раз.

Итак, какие бы российские военные командиры ни были вовлечены в конкретные нападения на украинских граждан, наградой им будет пуля или три, независимо от того, где они отдыхают — в Ростове, или на Урале, или в Мурманске, или в Дубае — никаких ограничений, никакого безопасного места.

Конечно, существует риск репрессий со стороны фашистского государства, но я считаю, что политика точечных убийств была бы оправданной. И уж во всяком случае, ни одно из наших правительств не должно оказывать давление на Киев, чтобы заставить его воздержаться от такой политики. Если Америке разрешено уничтожать Осаму бен Ладена, то Украине разрешено уничтожать российских террористов.

И хотя это выглядит как карательная акция и ею является, в первую очередь это изменит расчеты любого потенциального исполнителя операций массового уничтожения или террора. Вся Европа только выиграет от того, что россияне поймут — варварство дорого обходится.

Это, конечно, рассуждения военного, а не мирного времени. Но они необходимы. Часы тикают — мы понимаем, что Москва может натворить на территориях, которые она удерживает.

Я не согласен с тем, что несколько десятков преступных командиров и несколько сотен исполнителей могут уничтожить четверть большой европейской страны и остаться безнаказанными. Если по моей стране бегают парни, взрывающие важнейшие объекты инфраструктуры и бомбящие города, я хочу, чтобы их убили. И я знаю, что во многих западных странах власти — я подчеркиваю, власти — отреагировали бы точно так же.

Ряд российских преступников заслуживает высшей меры наказания, приведенной в исполнение на месте. И я настаиваю на этом, потому что это затрагивает безопасность всего западного мира. Речь идет не только об Украине. Безнаказанность за чудовищные зверства в стиле СС опасна. Для всех нас.

Выбор и честь проведения таких операций должны оставаться за Киевом. Возможно, существуют возражения политического или стратегического толка против таких мер. Но я сомневаюсь, что эти возражения устояли бы, если бы те же преступления совершались против Америки, Франции или Великобритании.

(Оновлено 12:00)

Главред

У Путина истерика, мощь ВСУ и разлом в Кремле приведут Украину к победе – Ходжес

В стране-агрессоре России не знают, чего ждать от сил обороны Украины и чувствуют себя крайне неуверенно, считает американский генерал Бен Ходжес.

Слабость военной стратегии государства-оккупанта России заключается в непонимании планов ВСУ, из-за чего глава Кремля Владимир Путин и россияне уже в истерике. Такие фигуры, как Кадыров, Пригожин и Шойгу ненавидят друг друга, и ненависть распространяется на всех уровнях. Сложившиеся обстоятельства помогут Украине одержать победу. Об этом заявил американский генерал, бывший командующий Сухопутными войсками США в Европе Бен Ходжес.

В эфире Эспрессо он рассказал о том, что главная слабость России – в непонимании того, как в дальнейшем будут действовать ВСУ. В связи с этим истерика уже не только у россиян, но и у Путина. Теперь там реально понимают, насколько сильна украинская армия.

«У россиян истерика, истерика у Путина. Они не знают, чего ждать, и не чувствуют себя в силе. Во-первых, большинство русских солдат не хотят воевать. Во-вторых, российские СМИ и военные блогеры наконец-то столкнулись с правдой после того, как им врали в течение последнего года. Теперь они видят, что украинские войска сильны, подготовлены и имеют реальный военный потенциал», — отметил Ходжес.

Прогнозируя победу Украины в войне, он также добавил, что Киеву поможет и противостояние в российское верхушке, где все ненавидят друг друга.

«Украине также помогает то, что российское руководство ненавидит друг друга. Кадыров, Пригожин, Шойгу – все они ненавидят друг друга, и эта ненависть просачивается к генералам, полковникам и другим людям под ними. Это означает, что российской обороне не хватит сплоченности, если Украина будет продолжать в этом же духе», — подчеркнул Бен Ходжес.

(Оновлено 11:00)

Vadym Denysenko

Росія вже оголосила перемогу в війні. Що це означає

Протягом останнього тижня в Росії активізувалися пропагандисти, які в один голос просувають наступні наративи:

— український наступ провалено і ніяких суттєвих втрат територій нема і не буде;

— Демілітаризація України проведена, так як український ВПК знищено;

— Продовження війни вигідне тільки Зеленському, бо інакше його команда буде знищена самими ж українцями.

— Світ, після Каховки має переживати за Запорізьку АЕС.

Отже, що за всім цим стоїть?

1. Росіяни прямо зараз переписують міф про цю війну. Цей міф зводиться до вже відомого постулату, що це захід розпочав війну задовго до 2022 року (ключовим є невиконання мінських угод). І нового: Україна обманула росіян, коли підписала стамбульські угоди і тому «наївні і чесні» росіяни відійшли від Києва. Харків і Херсон упускаються і про них нічого не говорять, а відразу переходять до проваленого контрнаступу.
2. Початок переговорів (заяви китайців, лідерів африканських країн, Ватикану) на фоні зірваної каховськоі ГЕС дають сподівання Путіну, що зараз його почнуть умовляти припинити війну. Саме тому один з найважливіших наративів, які просувають російські аналітики: «Світ не захоче випробовувати терпіння Путіна із Запорізькою АЕС» (все це класичний путінський блеф по підняттю ставок).
3. До 10.09 Путін буде тримати паузу (змусити відмовитися від паузи можуть лише китайці, але поки не видно, щоб вони це захотіли робити). Путіну потрібно провести вибори на окупованих територіях і лише після цього,, можливо, він почне більш предметні переговори. Найгірше, що поки ніхто із «миротворців» не говорить про неприпустимість виборів.

Що ми маємо знати ми?

Зараз росіяни спробують максимально качнути срачі і зради всередині країни. Їм потрібно, щоб ми пройшли літо з максимальними нервовими  потрясіннями.

Тому, вкотре хочеться сказати: включайте голову.

(Оновлено 10:00)

Iван Киричевський

За тиждень активних боїв ЗСУ наступали в рази ефективніше, аніж армія РФ за місяці битви за Бахмут

— Це випливає як мінімум з такого простого порівняння: якщо за тиждень наші бійці звільнили площу в 103 квадратні кілометри, то рашисти за 3 місяці не змогли повністю захопити Бахмут площиною майже 42 квадратні кілометри, бо Сили оборони України досі отримують окраїну міста.

Умови боїв в обох випадках можуть бути цілком співставні, не зважаючи на різний характер місцевості.

Хоча б тому, що у випадку з контрнаступом у рашистів було і є більше можливостей рити різну розгалужену фортифікацію, ставити як ніколи щільно мінні поля, та й розрив між противником на місцевості достатньо великий, щоб можна було активніше застосовувати армійську авіацію (тобто і Ка-52 з керованими ракетами, а не тільки літаки з крилатими бомбами).

Якщо ж говорити і про втрати, то й тут в ЗСУ положення краще, аніж в окупантів. Ми можемо взяти одну із заяв Данілова, в якій був прямий натяк на наші втрати за всі кілька місяців битви за Бахмут, і порівняти з тим, що лише за перший тиждень контрнаступу армія РФ втратила десь 4,5 тисяч «штиків».

Далі в росіян буде втрат ще більше, бо якщо «між рядків» читати зведення нашого Генштабу, то зараз в армії РФ є одразу найбільш смертельно небезпечні спеціальності – на першому місті піхота, на другому – взагалі-то артилеристи. Ну і можливо, цю «трійку» могли б замикати військовослужбовці на логістичних об’єктах.

При цьому треба розподіляти, які доктринальні помилки безпосередньо вплинули на перебіг контрнаступу ЗСУ, а які лише впливають на наше сприйняття.

Із розряду помилок, які впливають безпосередньо на перебіг, це недооцінка можливостей авіації РФ встановити «зону закритого доступу» для просування вперед наших військ. При цьому недооцінка мала місце не тільки зі сторони західних партнерів, але й з нашої сторони також.

Ну бо як ще інакше пояснити дискурс зразка цієї зими, що мав місце в нашому інфопросторі — «замість F-16 нам треба кулемети/120-мм міномети/побільше снарядів», хоча одне іншого не виключало взагалі-то.

Тим більш, що західні експерти, які потім беруться впливати на рішення по військовій підтримці для України, вони ж контактують і з нашими військовими «у полях» також. І при цьому західні спеціалісти зазвичай враховують весь спектр думок, навіть найбільш маргінальних.

А потім ми чомусь дивувались, чому ж Пентагон вкотре заявляв, що F-16 для України трохи «не на часі», а треба в першу чергу вирішити питання зі снарядами.

Якщо ж говорити про помилки, що впливають хіба що на сприйняття результативності контрнаступу, то перелік значно ширший, як виявилось.

На жаль, лише емпірична практика довела широкому загалу, що в артилерійському протистоянні з окупантами грає роль не тільки валовий обсяг БК, який можна відстріляти без ліміту, але й контур «розвідки та виявлення цілі», простіше кажучи – ті самі безпілотники та інші засоби розвідки (радіотехнічної наприклад), щоб «ловити» і уже на місці знищувати артилерійські підрозділи росіян.

Ворог багато в чому еволюціонує. І за останні півроку рашисти, наприклад, замість ставити свої гармати в ряд побатарейно і так тупо підставлятись під вогонь ЗСУ, діють гнучкіше – перейшли на тактику кочових «артилерійських груп», які переміщаються між заготовленими позиціями із накопиченим БК. «Піймати» орків вогнем при такому дуже складно.

Саме тому заслуговує пошани, коли наші бійці знищують «всього лише» артилерійську позицію із БК росіян.

Або ж коли вдається «накрити» й «артилерійську групу» на позиції.

Бо контрбатарейна боротьба зараз стала складнішою, аніж просто «хто кого перестріляє», це став процес на декілька ходів наперед.

Лише емпірична практика довела, що західні танки та бронемашини в першу чергу відрізняються саме живучістю та бережливістю щодо екіпажів.

Бо до цього акцент робився переважно на вогневих характеристиках, та «дуельних порівняннях» при моделюванні наступальних дій.

Тут завжди варто пам’ятати, що «танкова коаліція» по західним ОБТ для України цієї зими виникла в першу чергу саме тому, що усі більш-менш прийнятні варіанти по «виторговуванню» танків стандарту «Варшавського договору» для ЗСУ майже вичерпались, а усі, що лишились, впирались у те, що краще західні танки уже напряму давати Україні.

З чого, до речі, й виникла історія у дипломатів нарешті випросити у Швейцарії дозвіл на реекспорт танків Pz 87 (ліцензійна копія Leopard 2A4) та/або Leopard 1A5 (зберігаються в Італії).

Бо ще +150 ОБТ західного зразка для України, незалежно від строків – краще аніж нічого.

А якщо судити за тональністю західної преси, є як мінімум сподівання, що швейцарським політикам вдасться як мінімум показати їх фінансову вигоду, бо зазвичай теми по торгівлі зброєю їм не дуже «зрозумілі».

Якщо в 2022 році Швейцарія продала різних компонентів до зброї лише на 1 мільярд євро, то одних лише годинників – на 26 мільярдів євро. А коротка ера власного швейцарського танкобудування обмежена 1960-1980-ми роками.

Навіть оцінка проблеми російських засобів радіоелектронної боротьби в публічному дискурсі відбулась трохи не під тим кутом.

Вважалось, що головною є проблема так званого і всюдисущого «окопного РЕБ», хоча при цьому якось було не зрозуміло, а як тоді наші дрони досі літають над орками.

А виявилось, що схоже росіяни зосередились над виправленням недоліків своїх «класичних» станцій РЕБ, які теж можуть створювати проблеми для наших військових. «Класичні» — це наприклад «Лєєр-3», через які користуватись мобільним для наших військових на передовій, м’яко кажучи, небезпечно для життя. Через що, до речі, і варто бути обережнішими щодо різних «інсайдів з передової» про нові й не підтверджені успіхи наших військ.

Ще одна помилка, яку важливо не зробити на майбутнє – не уявляти західні далекобійні ракети «абсолютною зброєю».

Так, схоже, що саме завдяки Storm Shadow вчора зійшов «благодатний вогонь» на склади дивізійного та армійського рівня рашистів біля тимчасово окупованого Криму. Але ж ці британські КР, м’яко кажучи, не безлімітні.

А по перспективам про ATACMS варто пам’ятати, що найбільш масова в армії США версія цієї ракети під індексом M39 чи ж Block 1 має дальність стрільби всього 160 км при масі БЧ в 560 кг. По суті, просто трохи далекобійніша, аніж радянська «Точка-У».

Тому ATACMS варто сприймати всього лише як найбільш далекобійний боєприпас до систем M142 HIMARS та M270.

Мати завищені очікування, а потім легко розчаровуватись – воно завжди дуже зручно. Але це зневажує ту складну роботу, яку роблять наші військові на передовій.

(Оновлено 9:00)

«Деловая столица»

Сергей Ильченко

Шапито на задворках. Петербургский форум-2023 стал витриной AliExpress и российского абсурда

Призыв везти наличку объяснялся просто: гостей предупреждали, что их карточки в России работать не будут. Вскоре организаторы заявили и о “проведении операторами мобильной связи технических работ 16.06.2023”, предложив участникам пользоваться мессенджерами через свой Wi-Fi. Отключение совпало с появлением на форуме Путина, панически боящегося украинских БПЛА.

Но Путин появился только на третий день, как гвоздь форума, под который разогревали публику. И на разогреве, тоже было много интересного.

В ожидании северокореизации

За день до начала форума на портале Re-Russia вышла статья Натальи Зубаревич, посвященная процессам, стартовавшим в России после начала “СВО”.

Хотя экономического краха, который предрекали на Западе, начав после 24.02.22 специальную санкционную операцию, не случилось, российская экономика изменилась структурно, возвращаясь к сверхмилитаризации СССР. Бронетехника вытесняет гражданский автопром, сотни километров окопов — жилищное строительство, а жизнь от зарплаты до зарплаты с пропиванием излишков, если они случились, без попыток инвестировать их в будущее, или крупную покупку, стала нормой, поскольку возможности для инвестиций сократились. Последнее, впрочем, и раньше было характерно почти для всей России. Но сейчас в СССР возвращается и верхняя треть населения нескольких городов-миллионников, несостоявшийся российский средний класс. Не столько, впрочем, сразу в СССР, сколько для начала в Третий Рейх, где после 1937-38 годов тоже никакого краха сразу не ощущалось и даже был рост зарплат. И только потом военная промышленность мало-помалу поглотила всё, оставив для мирной жизни одни объедки.

В Третьем Рейхе всё шло по той же схеме, что описана у Зубаревич: зарплаты выросли, но купить на них, из-за расширения ВПК, вскоре стало нечего. Затем цены рванули вверх и появились карточки. Правда, сравнить Россию с Третьим Рейхом Зубаревич не рискнула, ограничившись ссылкой на “поздний СССР с разорительной гонкой вооружений”, с оговоркой, что “в рыночной экономике (а в России она остается рыночной) полная аналогия невозможна”. Но рыночная экономика, если даже она есть на старте тоталитарной власти и тотальной милитаризации, в дальнейшем не жилец. Её вытесняет борьба административных ресурсов конкурирующих фирм, и экономика Третьего Рейха, ближе к концу, страдала всеми советскими болезнями. В России ещё проще: рыночной экономики там никогда не было, а мафиозная конкуренция, по мере срастания ОПГ с государством, перерождается в административную, тяготеющую к единой вертикали. Следующим шагом станет конфискация еще не отобранных частных предприятий в пользу близких к власти группировок, совершенная под видом национализации, а затем передача их одной, победившей всех, группировке. Приматизация населения, под видом патриотического сплочения, довершит дело. И то, и другое в России идет легче и быстрее, чем в Третьем Рейхе, поскольку бОльшая часть её населения осталась глубоко советской.

В финале мы увидим КНДР — ведь Ким Ир Сен ничего не выдумал, а лишь укрепил вертикаль власти престолонаследием. КНДР — это позднесталинское общество, развитое до логического финала и законсервированное в таком виде. Этот путь повторяет и Путин, и, единственное, что может помешать превращению РФ в большую КНДР – его смерть, наступившая раньше решения проблемы с престолонаследием.

Но ПМЭФ в Пхеньяне невозможен из-за малой ресурсности КНДР — к ней просто нет интереса. А ресурсы России, которые она сейчас распродает с большими скидками, привлекают множество желающих. На смену тем, кто не хочет иметь дело со спятившей страной, всегда найдутся те, кто пойдет на это. Не из Европы, так из Африки. Вот, собственно, и всё устройство ПМЭФ-2023.

Кто приехал к Путину?

Незадолго до начала ПМЭФ выяснилось, что многие из иностранцев, указанных в программе, не планировали ехать, и не получали приглашений. Организаторы впервые не пригласили и иностранных журналистов.

По-настоящему влиятельных фигур на форуме не было. Фигуры второго-третьего ряда, вроде министров и президентов разного рода shithole states, по определению Дональда Трампа, присутствовали в небольшом количестве.

Самым значимым гостем из Европы был глава МИД Венгрии Петер Сийярто. Китай ограничился послом в Москве и лидером Союза китайских предпринимателей в России. Из 12 перечисленных в программе индийских бизнесменов приехали двое. Наибольший интерес проявили ОАЭ, ставшие почетным гостем ПМЭФ, но и там делегацию возглавлял лишь один из эмиров, Сауд аль-Касими. С ним прилетели министры экономики и культуры. Первоначально не планировался и аль-Касими, но в последний момент арабы решили чуть приподнять уровень делегации.

Ожидаемых инвестпроектов арабы в Россию не привезли, пообещав стать хабом для российских товаров и туристов. Зато Россия инвестировала в ОАЭ уже $10 млрд. Эту цифры назвал президент Федерации торгово-промышленных палат ОАЭ Абдулла аль-Мазруи, призвавший Россию активнее вкладываться в эмиратскую экономику.

Призыв будет услышан: ОАЭ — одна из стран со сверхнизким налогом на прибыль, и вывоз российского капитала переориентирован туда. Растет и туземная торговля стекляными бусами: российско-эмиратский товарооборот за последние 5 лет вырос в 6 раз, достигнув в прошлом году $9 млрд. ОАЭ входит в десятку крупнейших экспортных рынков РФ, скупая нефтепродукты, драгоценные камни и черные металлы — и продавая в Россию энергооборудование, промышленную химию и готовые продукты. Следом за Стамбулом Дубай стал тихой гаванью для российского бизнеса. Офисы в нем планируют открыть “Роснефть”, “Газпром нефть” и торгующие российским сырьем швейцарские трейдеры Suek, Solaris Commodities и Litasco.

Но, хотя глава Департамента по экономическим и коммерческим вопросам посольства ОАЭ Ахмед аль-Кетби заявил, что компании из его страны продолжат работать в России, несмотря на санкции, такая решимость имеет пределы. Их определяет торговля товарами двойного назначения. Если пределы превышены, в страну приезжают гости из США, и проводят переговоры, возвращая ситуацию в рамки дозволенного. Так что торговля сырьем с санкционным дисконтом – да; и вывоз капитала – да, а технологии – нет. И, хотя президент ОАЭ Мухаммед аль-Нахайян в Петербург все-таки прилетел, и засветился на ПМЭФ, встретившись с Путиным, его визит носил непубличный характер. Нежелание контактировать с лицом, находящимся в розыске по ордеру МУС, в последнее время стало всеобщим.

Отдуваться за всех пришлось президенту Алжира, Абдельмаджиду Теббуну — естественно, не от хорошей жизни.

Много цирка и чуть-чуть экономики

ПМЭФ был непохож на привычный экономический форум, поскольку ориентировался, в первую очередь, на россиян. Его главной целью была демонстрация “достижений народного хозяйства”: того, как Россия справляется без западных партнеров. Но достижений нет, и их заменили номерами, заимствованными из репертуара провинциального цирка — всем, кроме, разве что, медведей, ездящих на мотоциклах. Возможно, мотоциклы не завелись – или медведи не стали участвовать в этом балагане. Все остальное там было.

Был Киркоров в костюме бумажного самолетика, замещая рухнувший российский авиапром. Был Искусственный Интеллект Жириновский, синего цвета, похожий на вурдалака, и невыносимо тупивший. Была перебранка двух клоунов из-за БПЛА российской сборки “Патриот К30Т” который оказался дроном EVO II Pro V3, купленным на AliExpress за 172 тыс. руб. Когда один из журналистов спросил, чем российский дрон отличается от китайского, это вылилось в забавный крик, угрозы в его адрес, и чуть не перешло в драку — но все-таки не перешло, к явному разочарованию зрителей. Зато под скандал удалось замять вопрос о том, по какой цене продается “Патриот” в России. Ведь, к примеру, коптер “Сибирячок-1” обходится Миннападения в 2,5 млн руб., хоть и собран из набора, который на на AliExpress продают за 400 тыс.

Был робот-пасечник на стенде Башкортостана, оказавшийся аниматором в костюме робота. Был стенд Белгородской области, стоимостью в 11 млн рублей, в то время как на помощь потерявшим жилье из-за обстрелов (и не только украинских) в областной бюджет заложили только на 6,4 млн. Была дискуссионная панель “Почему европейцы для жизни и работы выбирают Россию”, в которой приняли участие представители Сирии, КНДР, Бурунди и Эритреи. “Россия — остров спасения, ковчег” для мигрантов,— заявила на ней Светлана Анохина, координатор центра по переселению иммигрантов из стран НАТО. — Им очень страшно жить за рубежом”.

Была также панель о рекордном оптимизме россиян, на которой помощник президента Максим Орешкин рассказал, что половина релокантов уже вернулась обратно, но вторая ещё недостаточно оптимистична, и с ней нужно работать. К счастью, эта половина уже “столкнулась с проявлениями русофобии и задумалась о возвращении на родину”, — заявил глава глава “Россотрудничества” Евгений Примаков.

Было планов громадьЁ. Тина Канделаки и гендиректор российской компании “Централ Партнершип” Вадим Верещагин пообещали за полтора года заменить ушедший из России Голливуд, превратив Якутию (почему-то именно её) в фабрику российских фильмов. Помощник президента Владимир Мединский поклялся обелить образ Ивана Грозного в учебниках истории, которые выпустят к 2024 году. Эта серия учебников, начиная с 5 класса, расскажет школьникам и об истории государств, существовавших на территории современной Российской Федерации одновременно с Древним Египтом, Грецией и Римом.

Был действительно потрясающий номер “Три придурка и Lada Aura”, когда машина, презентованная как новейшая разработка российского автопрома, стоимостью 2 млн. рублей, не завелась. Три клоуна, включая главу “АвтоВАЗа” Максима Соколов, сорок минут метались, пытаясь ее реанимировать. Попутно прозвучала реприза о том, что она идентична китайской FAW Bestune T77, но при этом не является её копией. Что логично: идентична, но не заводится — это и есть не полная копия.

Русский “философ” Дугин на панели, посвященной планированию к 2040 году, призвал к “деурбанизации в футуродеревни космического толка в виде дирижаблей и БПЛА”. Российские певцы навязчиво предлагали зрителям деньги за уничтожению западной техники. На стенде Сибирского федерального округа два качка в тельняшках и беретах десантников рвали на выдохе грелки, пальцами — теннисные мячи и гнули арматуру под песню SHAMAN “Я русский”. В перерывах зрителей угощали мелитопольской черешней, украденной в Украине.

Зрители, в основном, из местных, расслабленно наблюдали, как модераторы в муках рожали смыслы, проникаясь осознанием невозможности впихнуть в рамки логики то невпихуемое, что творилось вокруг них. Иностранцы жались в тени: никто из них не хотел ехать, владельцы бизнесов норовили перепоручить это директорам, те — своим замам, а не сумевшие отвертеться притворялись мертвыми.

 … Странно прозвучит наверное, то, что я сейчас буду говорить… (с)

Наконец, настал выход Путина, который сначала заговорил об успехах, потом стал упрекать чиновников в нерадивости, и, наконец, перешел к исследованию еврейских корней Зеленского, объявив перед тем минуту молчания в память о Сильвио Берлускони. Президент Алжира, не сумевший избежать роли почетного соучастника к середине путинского выступления выглядел охуизумленным.

Говоря об успехах Путин лгал, но едва ли делал это преднамеренно. Хрупко связанный с реальностью только папкой “Входящие”, он давно стал заложником собственных референтов, кормящих его отфильтрованной информацией. Путин оценил рост российского ВВП в 2023-м “под два процента” против 0,7% по оценке МВФ, и похвастался, что в 2022 году из-за черты бедности вышли 1,7 млн россиян, не зная, что главным выходом стала повышенная смертность, а Росстат оперирует только цифрами доходов, не учитывая рост расходов. Враньем были и утверждения о низкой инфляции (она за три года превысила 25%) и “опережающей индексации пенсий”, отстающей от инфляции примерно на 0,5%. Охи-вздохи Путина о произволе контролирующих органов, повторяющиеся из года в год без изменений, демонстрировали трухлявость российской “вертикали”. Воровство в России процветает даже на строительстве путинских дворцов и убежищ, но верхушка ФСБ не сообщает Путину о вскрывшихся фактах причастности к нему его ближайшего окружения, дабы не расстраивать, а также сохранить в целости собственные головы и погоны.

Исчерпав и эту тему, и подняв зал в память о покойном “друге Сильвио” Путин перешел к Украине. Со ссылкой на “друзей евреев” (наверное, братьев Ротенбергов) он сообщил арабским гостям, что Зеленский — не еврей. а позор еврейского народа, но кара его настигнет, поскольку ВКС РФ уничтожили уже пять комплексов Patriot (из двух поставленных в Украину).

Ошеломленный Теббун пожелал Путину “успехов в осуществлении его грандиозной программы”. Представьте: вы ехали на поговорить об инвестициях, но вместо этого стали участником обсуждения еврейской неаутентичности президента Украины и злодеяний украинских националистов. А ВДВ в это же время рвет в коридоре грелки.

Фантасмагорические итоги

Организаторы рассчитывали на международные сделки, и напоминали, что в Азии и Африке живет 70% населения Земли. Так-то оно так, но активность этого населения зачастую специфична. Что-то в духе предложения от Рафаэля Суперджона Кочабамбо, директора Национального Банка Бамбези, готового вложить $100 млн в туристический кластер в Крыму и отстегнуть вам 10% прибылей, если вы авансом перечислите $10 тыс. на его счет, в Доминикана Конфиденс Банк. Хотя, почему бы и не перечислить? В конце концов, реальность – лишь галлюцинация, вызванная недостатком алкоголя в крови.

Увы, сделки на ПМЭФ были заключены только между российскими предприятиями. С иностранцами шли обсуждения, изредка подписывались протоколы о намерениях, и не более. Но, хотя афроазиатский прорыв не состоялся, ПМЭФ внес некоторый вклад в формирование альтернативной реальности — если что, это цитата. Россия мало-помалу возвращается в аграрно-сырьевое состояние, а окружающий ее мир, включая Азию, Африку и Латинскую Америку, осознает, что именно такая Россия удобна и безопасна для него.

(Оновлено 8:00)

Лінія оборони

Anti-colorados

О Рамштайне и не только

О мероприятии, под условным названием «Рамштайн-13» написано много, но похоже на то, что его сейчас постепенно передвигают из набора политических инструментов, ближе к набору технических и чисто военных мероприятий с ограниченной артикуляцией того, что именно там решается. И в общем-то, здесь все вполне ожидаемо, поскольку каждое такое заседание в прошлом несло в себе возможность согласования поставок в Украину каких-то новых классов вооружений. Сначала – наступательных, потом – дальних систем ПВО, затем – основных боевых танков и наконец – самолетов, и по большому счету, перечень именно классов вооружений на самолетах и закончился. Дальше идут тяжелые корабли или что-то такого плана, что в текущей войне просто не имеет смысла.

То есть, по набору новаций этот формат переговоров уже уперся в стенку. Да, мы еще ведем речь о дальнобойных ракетах, но это уже речь не о ракетах вообще, а только об их определенной модификации. И если уже речь идет о ракетах с дальностью 200-300 км, то британская «Сторм Шедоу» выжигает врага на этих расстояниях уверенно и рясно. Ну а некоторые специалисты прошлись по картам с рулеткой и говорят о том, что именно эти ракеты уже пару раз летали дальше, чем на 300 км. А мы же помним о том, что эта ракета имеет стандартную дальность в 560 км, но экспортный вариант имеет урезанную дальность в 280 км. Чем эта дальность урезается, мы не знаем, но если верить энтузиастам то, что мы получили – имеет варианты полета за 280 км.

Все это к тому, что нынешние Рамштайны уже не дают громких новостей потому, что их набор практически исчерпан, и теперь уже речь идет о расстановке акцентов на тех или иных элементах поставок. И они теперь ставятся на боеприпасах, а не на отдельных системах вооружений. Оно и понятно, поскольку ВСУ получили большое количество бронетехники, артиллерии, средств ПВО и прочего, что безусловно требует большего количества боеприпасов и потому именно эти темы выходят на первый план.

Нам это должно быть понятно в первую очередь хотя бы потому, что в отдельные ночи мы наблюдали такой бешеный фейерверк работы ПВО, что можно толко представить, сколько снарядов и ракет улетело в небо, чтобы утром командование ВВС отчиталось о 100% сбитых воздушных целях. А тем временем, Германия экстренно перебросила в Украину ракеты для комплексов ПВО Пэтриот, а коалиция ПВО, которую возглавляют США и Нидерданды, раскручивают долгосрочный маховик поставок боеприпасов к зенитным комплексам.

Но для публики все эти рассуждения выглядят не так цветасто, как это было с теми же танками. Тогда все было драматично и сценографично: вчера еще вроде бы полный отказ на поставку нам танков, а завтра – оглашено решение о том, что эти поставки согласованы и что танки уже начинают подготовку к боевым действиям. Примерно тоже самое было и по самолетам, решение по которым находилось если не в полном стопе, то в положении «низкого старта». И вот теперь уже решение принято, но как и ожидалось, какой-то конкретики по ним будет еще меньше, чем по танкам, по вполне понятным причинам. Просто вспомним о том, как в Украину заходили западные танки. Пускай каждый даст себе ответ на простой вопрос о том, где они находились почти месяц, пока шла стадия их концентрации, для формирования соответствующих подразделений? Думаю, что большинство даст отрицательный ответ даже себе, а это значит, что ВСУ справились задачей надежно укрыть их до начала активного использования, когда враг сможет их увидеть на поле боя.

Самолет имеет более крупные габариты и вообще – это более шумное и заметное изделие, и потому для обеспечения скрытности развертывания западных самолетов и соответствующей инфраструктуры к ним, надо приложить куда большие усилия, что безусловно влияет на объем информации по теме, которая может быть доступной для публики. Тем не менее, даже президент США Байден уже сказал о том, что принципиально этот вопрос решен, а технические вопросы должны решать профильные специалисты. Но мне довелось прочесть несколько интервью Байдена, Остина и других представителей правительства США и когда речь заходит о самолетах, они довольно бойко и емко рассуждают на эту тему, а вот когда речь заходит конкретно об F-16, то конкретика пропадает и разговор намеренно уводится в другое направление.

Возможно, это лишь показалось, но когда на горизонте появились четыре десятка австралийских F-18, то Вашингтон отреагировал почти мгновенно и в том плане, что если Австралия примет такое решение, то США возражать не будут. И тут вспоминаются те неловкие моменты, когда тот же Остин аккуратно уходил от рассуждений не о самолетах вообще, а конкретно об F-16. Оказывается, что и F-18 – тоже без проблем можно поставлять, и это дает основание полагать, что Штаты дали добро на поставки Украине самолетов вообще, а только ли это будут F-16 или еще какие-то, уточнять преждевременно.

И вот вслед за Австралией приходит сообщение из Японии о том, что в связи с обновлением самолетного состава своих ВВС на новейшие истребители пятого поколения F-35А и F-35В, с вооружения снимаются тяжелые истребители F-15, в количестве полсотни штук. Причем, Токио сразу заявил о том, что машины не обязательно будут стоять на хранении, а возможно, уйдут на экспорт. Ранее Япония такого не делала и если в этот раз объявила о такой опции программы, то наверняка на это повлиял какой-то новый, мощный фактор. Мы можем только догадываться о том, что это за фактор и куда могут уйти эти самолеты или хотя бы их часть, но просто будем иметь ввиду.

Но это еще не все. Польская пресса подливает масла в огонь и пишет о том, что не только Япония, Австралия и Финляндия снимают с вооружения машины, которые были бы просто находкой для наших ВВС, но тоже самое происходит и в Штатах. Так, 12 июня подкомитет ВВС и сухопутных войск Палаты представителей представил законопроект о плане вывода из эксплуатации 42 самолетов A-10 и 57 F-15C/D в 2024 финансовом году. Финансовый год в США начинается 1 октября, то есть – через три месяца. Ну а следующее заседание этого подкомитета должно состояться 23 июня. На нем должны быть поставлены на голосование внесенные поправки и утвержден окончательный проект закона, который поступит в Палату представителей, а затем в Сенат.

Просто для справки, Конгресс США уже одобрил отзыв 21 А-10 в прошлом году, а первый из них отправился на хранение только в апреле этого года. После вывода указанных выше машин в ВВС США останется всего около 260 таких самолетов. Начальник штаба ВВС генерал Чарльз К. Браун-младший заявил, что ВВС должны вывести из эксплуатации весь свой парк А-10 до конца текущего десятилетия. И вот что тут интересно, сенатор Марко Рубио для Defense News заявил о том, что этот самолет все еще может использоваться союзниками США, особенно Украиной, которая борется с танками и другой техникой, которая была создана в советскую эпоху, а штурмовик А-10 как раз и был разработан для их уничтожения. Так что варианты могут быть разными, но пока противник не увидит птичку, приветливо пускающие огоньки в его направлении, об этом не следует рассуждать уж слишком предметно. В конце концов, кто не любит сюрпризы?

(Оновлено 7:00)

Alexander Kovalenko

Уничтоженные ударные вертолёты россиян Ка-52… всё по классике жанра.

В мае у РОВ было рекордное количество уничтоженной артиллерии — 553 ед.

За первую половину июня уже уничтожено — 373 ед.

Казалось бы, причём здесь артиллерия к ударным вертолётам? А при том.

Россияне за полтора месяца потеряли, как никогда ранее, огромное количество стволов, без которых они не то, что наступать, даже оборонятся не могут. Разумеется, им срочно нужна компенсация потерь, обеспечить которую расконсервацией и хромой логистикой невозможно. А потому, в ход вступают вертолёты.

Схожая схема работала на правом берегу Херсонской области, когда российскую артиллерию стали выносить СОУ🇺🇦в режиме нон-стоп, а логистика не позволяла компенсировать потери. В качестве артиллерии стали выступать ударные вертолёты, которые методом кабрирования обстреливали позиции СОУ.

И вот, аналогичная тактика начинает работать на Юге. Возникает критический дефицит артиллерии, в ход вступают ударные вертолёты, которым всё чаще и чаще приходится сближаться с линией фронта, где не только местами присутствует охват ПВО Украины, но и мобильные группы с ПЗРК.

Всё плохо.😎

(Оновлено 6:00)

ISW

Институт изучения войны (американский аналитический центр)

Оценка российской наступательной кампании, 18 июня 2023 г.

18 июня украинские войска продолжали контрнаступательные действия как минимум на четырех участках фронта и добились ограниченных территориальных успехов. Судя по кадрам с геолокацией, украинские силы продвинулись ограниченно в пределах 30 км к югу от Кременной. Начальник Авдеевской городской военной администрации Виталий Барабаш сообщил, что за последние две недели украинские силы продвинулись более чем на километр к северу от Авдеевки на линии фронта в Донецке. Российские источники утверждали, что украинские силы вели контрнаступательные операции южнее, юго-западнее и юго-восточнее Большой Новоселки на административной границе между западной частью Донецкой и восточной Запорожской областями и добились локальных успехов. Украинские силы продолжали контрнаступательные операции в западной части Запорожской области, и кадры с геолокацией показывают, что украинские силы вошли в западную часть н. п. Пятихатки (41 км к юго-востоку от города Запорожье), юго-западнее Орихова.   Пресс-секретарь украинской Таврической группы войск капитан Валерий Шершень заявил, что российские силы продолжают контратаки на западе Донецкой и Запорожской областей, и что у украинских сил «много работы». Мэр Мелитополя Иван Федоров сообщил, что российские силы продолжают перебрасывать личный состав и тяжелую военную технику из районов Новой Каховки и Каховки в восточной части Херсонской области на линию фронта в Запорожской области через Мелитополь.

Украинские силы могут временно приостановить контрнаступательные операции, чтобы пересмотреть свою тактику для будущих операций.  Начальник Разведывательного центра Сил обороны Эстонии полковник Марго Гросберг заявил 16 июня, что, по его оценке, «мы не увидим наступления в ближайшие семь дней». Wall  Street Journal  также сообщил 17 июня, что украинские силы «по большей части приостановили свои наступления в последние дни», поскольку украинское командование пересматривает тактику.  Эти сообщения согласуются с недавними наблюдениями ISW относительно масштабов и подходов локализованных контрудары на юге и востоке Украины. ISW ранее отмечал, что Украина еще не направила большую часть имеющихся сил в контрнаступательные операции и еще не развернула свои основные усилия.  Оперативные паузы — обычная черта крупных наступательных операций, и эта пауза не означает окончания контрнаступления Украины.

Интервью  , проведенное Wall Street Journal  ( WSJ ) с российскими военнопленными (военнопленными), указывает на сохраняющиеся серьезные проблемы с моральным духом и командованием среди передовых российских подразделений и продолжающееся использование Россией «заградительных сил» для стрельбы по отступающим солдатам.  ВСЖ усилил заявления трех неустановленных российских военнопленных, которые добровольно сдались украинским силам во время украинской контрнаступательной операции в районе Великой Новоселки на административной границе между Донецкой и Запорожской областями. Военнопленные сообщили о широко распространенном страхе перед украинским контрнаступлением среди российских войск на передовой. Военнопленные указали, что российское военное командование считает российских призывников и призывников расходным материалом, и заявили, что российские офицеры приказывают раненым, признанным непригодными к службе, возвращаться на передовую и используют «барьерные силы» для предотвращения поступления штрафников в отряды «Шторм-Z». от отступления. Заградительные силы — это специализированные подразделения, которые угрожают расстрелять собственный личный состав либо для предотвращения отступления, либо для принуждения его к атаке.  Военнопленные также указали, что российские силы испытывают трудности со снабжением и укомплектованием своих подразделений, в том числе с трудом набирают экипажи для танков и бронетехники.  Военнопленные выразили озабоченность по поводу возвращения в Россию в рамках обмена военнопленными из-за российских законов, запрещающих добровольную сдачу врагу.

Комиссар ЕС по внутреннему рынку Тирри Бретон заявила 18 июня, что ЕС ускоряет поставки оружия в Украину. Бретон сослался на обещание, что ЕС поставит Украине миллион высококачественных вооружений в течение следующего года, и заявил, что ЕС «собирается активизировать наши усилия по доставке оружия и боеприпасов», поскольку «это война высокой интенсивности, в которой [высококачественное оружие] играет решающую роль».

Сообщается, что президент России Владимир Путин поддержал предложение избранных российских блоггеров о создании рабочей группы в администрации президента, вероятно, в попытке интегрировать известных блоггеров в прокремлевское информационное пространство. Сообщается, что в рабочую группу войдут представители администрации президента России, и ее целью будет согласование идей по войне в Украине. Однако пока неясно, будут ли российские милблоггеры участвовать в рабочей группе Администрации президента и если да, то каким образом. Поддержка Путиным рабочей группы, занимающейся репортажами о войне, предполагает, что Путин намерен продолжать публично взаимодействовать с прокремлевскими моблоггерами в попытке расширить свою поддержку в ультранационалистическом сообществе. Ранее Кремль привлекал известных прокремлевских блоггеров, предлагая им официальные должности в Российском совете по правам человека и в Рабочей группе по мобилизации, вероятно, в обмен на усиление прокремлевской риторики.

Ключевые выводы

• 18 июня украинские войска продолжали контрнаступательные действия как минимум на четырех участках фронта и добились ограниченных территориальных успехов.

• Украинские силы могут временно приостановить контрнаступательные операции, чтобы пересмотреть свою тактику для будущих операций.

• Интервью, проведенное Wall Street Journal  (WSJ) с российскими военнопленными (военнопленными), указывает на сохраняющиеся серьезные проблемы с моральным духом и командованием среди передовых российских подразделений и продолжающееся использование Россией «заградительных сил» для стрельбы по отступающим солдатам.

• Комиссар ЕС по внутреннему рынку Тирри Бретон заявила 18 июня, что ЕС ускоряет поставки оружия в Украину.

• Сообщается, что президент России Владимир Путин поддержал предложение избранных российских блоггеров о создании рабочей группы в администрации президента, вероятно, в попытке интегрировать известных блоггеров в прокремлевское информационное пространство.

• Российские войска провели ограниченные наземные атаки севернее Сватово и южнее Кременной.

• Российские и украинские силы провели ограниченные наземные атаки вокруг Бахмута и вдоль линии Авдеевка-Донецк.

• Украинские силы продолжили контрнаступательные действия на административной границе между западом Донецкой и востоком Запорожской областей.

• Российские источники утверждали, что российские силы продолжали отражать украинские контрнаступательные операции в западной части Запорожской области.

• Некоторые российские ультранационалисты обеспокоены тем, что усилия Минобороны России по формализации добровольческих формирований приведут к смене командования и снижению боеспособности.

• Российские оккупационные власти продолжают уделять приоритетное внимание лечению российских военнослужащих в оккупированном Мариуполе, что, как сообщается, значительно увеличивает уровень смертности среди гражданского населения в городе.

(Размещено 5:00)

Альфред Кох

Прошел один год и сто четырнадцать дней войны. Карты ISW все не обновляются, а без них рассуждать о положении на фронте — это цитировать путинских военкоров. Дело, конечно, “интересное”, но в такой же степени и довольно опасное: можно вместо правды получить фантазии какого-нибудь “сладкова”, который потом признается, что в момент, когда писал о текущей ситуации, был не на фронте, а сидел уже неделю в карантине перед встречей со своим говнокомандующим.

Если же отвлечься от ситуации на фронте, то меня заинтересовала информация о визите госсекретаря США Энтони Блинкена в Пекин. За последние пять лет это первый визит госсекретаря США в Китай.

Байден встретился с Си Цзиньпином осенью прошлого года на Бали. Тогда казалось, что они нашли общий язык и оба говорили, что в целом удовлетворены встречей.

Но потом отношения между Вашингтоном и Пекином пережили по меньшей мере два кризиса: один из-за абсолютно бессмысленного и провокационного визита старушки Ненси Пелоси (где-то она сейчас?) на Тайвань, а второй из-за вполне реального китайского конфуза со сбитым в небе Америки китайским разведывательным воздушным шаром.

И вот, наконец, обе стороны смогли преодолеть взаимное раздражение и начать диалог на столь высоком уровне. Разумеется, одна из приоритетных тем — война в Украине. Пока Блинкен встречался только с министром иностранных дел Цинь Ганом.

Завтра у него запланирована встреча с руководителем канцелярии комиссии по иностранным делам ЦК Компартии Китая, членом Политбюро Ваном И (он в китайской иерархии стоит выше министра иностранных дел). И уже в зависимости от того, насколько успешны будут переговоры с этими двумя деятелями зависит будет ли у Блинкена встреча с Си Цзиньпином.

Мне кажется, что главная задача Блинкена при обсуждении войны в Украине — убедить Пекин прекратить эту бессмысленную клоунаду с “мирными инициативами” и помочь действительно закончить эту войну. Для этого у китайцев есть все возможности. И прежде всего мощный рычаг экономического давления на Кремль. Если Китай хотя бы частично присоединится к санкциям против России, то сговорчивость и конструктивность Путина изумит нас всех. Ну и, разумеется, нужно сделать все для того, чтобы у китайцев не было соблазна помочь Путину оружием.

Еще порадовала информация о поставке 200 израильских танков в Европу. Есть надежда, что даже если не они сами, то те танки, взамен которых прибудут израильские машины, будут поставлены в Украину. Ходит информация, что часть израильских танков будет поставлена Кипру взамен на Т-80, которые будут переданы для ВСУ.

Вчера очень насмешил Песков, который заявил, что задача “демилитаризации” Украины в целом решена, поскольку Украина воюет не своим, а импортным оружием. Это пять! Это шедевр словоблудия. Мои аплодисменты!

Но у меня вопрос: ок, пусть так, но что это означает практически? Если это было целью СВО и она достигнута, значит вы уберетесь из Украины? Нет? А тогда какое имеет значение, каким оружием воюет Украина?

И потом, как эта ваша “демилитаризация” Украины приближает вас к победе? Вот, например, афганские моджахеды тоже воевали не произведенным в Афганистане оружием (за неимением такового). Но это не помешало им изгнать советскую армию из своей страны. Равно как и Вьетнам воевал с Америкой оружием произведенным в СССР и Китае. И ничего — победил.

Я уже не говорю о том, что в этой логике “демилитаризация” России уже давно проведена. Причем тотально и бесповоротно. Давеча на ПМЭФ Герман Греф не смог завести новую модель “Жигулей”, которую привезли туда как доказательство успехов российского машиностроения. Если российская промышленность не в состоянии произвести работающий автомобиль, означает ли это, что то оружие, которая она производит не стоит того железа, которая она на него тратит?

Или мы должны всерьез поверить в то, что хоть россияне и не могут произвести нормальный автомобиль, тем не менее они в состоянии произвести высокоэффективное современное оружие?  И если ответ “нет” (а другого и быть не может), то разве это не “демилитаризация”? Причем произведенная не под вражеским давлением, а исключительно собственными силами, путем разворовывания всего подряд.

Я пока писал, все думал, что ISW все-таки повесит у себя на сайте свежие карты. Но пока еще нет обновления. А мне нужно сегодня лечь спать пораньше, поскольку завтра рано утром мне нужно улетать в командировку. Поэтому будет надеяться на то, что завтра мы проснемся, а нас ждут хорошие новости.

Очень хочется хороших новостей. И они обязательно будут. Потому, что наше дело — правое. Враг будет разбит и победа будет за нами.

Слава Украине! 🇺🇦

(3 оценок, среднее: 5,00 из 5)
Для того чтобы оценить запись, вы должны быть зарегистрированным пользователем сайта.

Загрузка...

1 комментарий читателей статьи "BloggoDay 19 June: Russian Invasion of Ukraine"

1. 
   Джордан 2005
   19.06.2023
   в 08:11

   Героям Слава!

   2

   Войдите, чтобы ответить