BloggoDay 5 June: Russian Invasion of Ukraine

Дайджест  5 червня 2023 р.

(Оновлено 19:00)

«The Insider»

Софья Преснякова

Ставки главнокомандующих. Что теория игр говорит о будущем войны и перспективе переговоров между Россией и Украиной

В преддверии многократно анонсированного украинского наступления снова актуализировались споры о возможности мирных переговоров, а также о стратегических целях каждой из сторон. Аналитики изучают эти вопросы в том числе при помощи инструментария теории игр — математического метода изучения стратегий игроков, который уже давно используется при анализе военных конфликтов. Эксперты в области теории игр объяснили The Insider, какими они видят возможные военные и переговорные стратегии России и Украины и почему мирное соглашение вряд ли возможно в ближайшее время.

После того как российская государственная пропаганда закончила празднование взятия Бахмута, что на общем провальном фоне преподносилось как невероятный успех, стало понятно, что у Кремля нет ясного понимания дальнейшего плана. Даже владелец ЧВК Вагнера Евгений Пригожин, по совместительству управляющий фабрикой троллей, открыто признал, что в самом оптимистичном сценарии (который настолько оптимистичен, что он сам в него не верит) России удастся оставить за собой только те территории, которые она захватила на данный момент. По сути, это означает, что российские власти отказались от своей уже третьей по счету стратегии вторжения в Украину и теперь вынуждены будут предложить четвертый вариант.

История провалившихся стратегий

Первая стратегия, также известная как «взять Киев за три дня», полагалась на силы спецназа ГРУ и провалилась в первую очередь из-за того, что планы российских спецслужб оказались известны Украине. Вторая стратегия подразумевала оккупацию всей территории Украины и блокаду крупнейших городов. Она также быстро провалилась из-за полной неготовности российских войск к полномасштабной войне на такой большой территории. Осенью 2022 года украинцы провели масштабное контрнаступление, вернув боевые действия на юго-восток страны. После этого Россия радикально поменяла образ ведения войны и сделала новую заявку на успех, вернее даже две.

Первая заявка называлась «частичная мобилизация». По словам Владимира Путина, в войска направили 318 тысяч человек. Независимые подсчеты по косвенным признакам (впрочем, критикуемые за методологические ошибки) дают свыше 527 тысяч мобилизованных. В любом случае, даже если брать по нижней границе оценок, выходит в полтора раза больше новых солдат, чем насчитывала вся российская группировка вторжения в феврале 2022 года (около 200 тысяч человек). За счет мобилизации командование ВС России небезосновательно рассчитывало провести крупное наступление — например, полностью занять Донбасс.

Вторая заявка описывалась как «удары по энергетической инфраструктуре». Как раз осенью 2022 года начались систематические налеты при помощи дальнобойных высокоточных ракет и дронов-камикадзе по объектам украинской энергетики с довольно прозрачной целью: оставить украинцев зимой без света и тепла, спровоцировать гуманитарную катастрофу и тем самым сломить их волю к сопротивлению. Надежды на успех тоже были немалые: за пару месяцев Кремлю удалось выбить примерно четверть генерирующих мощностей и заставить мэра Киева Виталия Кличко рекомендовать горожанам запасаться едой, водой и теплой одеждой.

Итоги зимне-весенней кампании в Украине позволяют смело говорить о провале этих замыслов. Мобилизация не позволила качественно повысить боеспособность воюющей армии, скорее наоборот — общая степень оснащенности и подготовки даже снизилась. Если посмотреть на карту изменения линии фронта с ноября 2022 года до 20-х чисел мая 2023 года, то территориальное продвижение российских войск (выделено красным) выглядит просто смехотворным.

Точно так же неудачей кончились многомесячные ракетные обстрелы энергосистемы Украины. С октября 2022 по май 2023 года только ракет (без учета дронов-камикадзе) по стране выпустили более 1100 (практически исчерпав их запас), по объектам энергетики пришлось 250 попаданий. Тем не менее организовать сколько-нибудь продолжительные «блэкауты» хотя бы на уровне отдельных городов или регионов так и не вышло.

Российскую общественность готовят к переговорам

В России прекрасно осознают сложившуюся ситуацию позиционного тупика. Уже довольно давно видные пропагандисты и некоторые непосредственные участники боевых действий осторожно прощупывают общественное мнение на предмет вероятных переговоров о мире и условий, на которых они могли бы состояться.

Еще в феврале 2023 года один из самых заметных деятелей сепаратистского движения в Донбассе, ныне замначальника Управления Росгвардии в «ДНР» Александр Ходаковский написал в Telegram-канале, что переговоры с Украиной — не только возможный, но и «единственно возможный итог противостояния»:

В то, что мы сумеем занять всю территорию Украины, а главное — удержать под контролем ее нелояльное население, не прибегая к постоянному насилию, — я не верю. Если мы дерзнем заглотить ерша целиком, то рискуем получить растопыренный шипами комок в горле. Поэтому при текущем состоянии дел мы должны создать себе окончательные преимущества, с позиции которых и будем разговаривать.

В марте руководительница пропагандистского телеканала RT Маргарита Симоньян в телевизионном ток-шоу Владимира Соловьева предложила своеобразный «размен»: передать Украине замороженные на Западе российские активы (и даже назвать их «репарациями»), но при условии, что в составе России останутся ныне занятые ВС России территории Херсонской, Запорожской, Донецкой и Луганской областей. Иными словами, урегулирование, согласно плану Симоньян, выглядит как покупка земель с теми людьми, что пожелают на них остаться.

Самый яркий медийный персонаж нынешнего этапа войны, «хозяин» ЧВК Вагнера Евгений Пригожин 14 апреля опубликовал программную статью со следующим ключевым тезисом (если отбросить ура-патриотическую шелуху и ритуальные выпады в адрес Украины и США): необходимо поставить точку в войне и объявить о ее окончании под каким угодно предлогом. Собственно, в тексте Пригожин и формулирует один из вариантов: объявить цели спецоперации выполненными в части «перемалывания бойцов ВСУ» и закрепиться («закогтиться») на занятых украинских территориях.

После публикации Пригожину пришлось оправдываться в том духе, что он по-прежнему за войну до победного конца. Но в последнем громком интервью прокремлевскому политтехнологу Константину Долгову он, по сути, повторил мысль о желательном варианте мирного урегулирования, назвав его «оптимистичным сценарием»:

Европа и Америка устанут от украинского конфликта. Китай посадит всех за стол переговоров. Мы договоримся о том, что все, что мы уже хапнули, это наше, а все, что не хапнули, это не наше.

Украина же категорически отвергает возможность переговоров, готовясь к новому контрнаступлению. Скорее всего, Киеву и правда удастся отбить часть украинской территории, но пока даже оптимисты не считают, что возвращение Крыма и всей территории Донбасса — дело ближайшего будущего. А это значит, что после контрнаступления наступит момент передышки, когда обе стороны будут собираться с силами, и это откроет окно возможности для переговоров.

Война в Украине с точки зрения теории игр

Все участники дискуссии о мирных переговорах и завершении войны между Россией и Украиной вольно или невольно используют ключевые понятия теории игр. Например, аналитики считают, что Путин понимает ситуацию в Украине как «игру с нулевой суммой»: в ней выигрыш одной стороны означает проигрыш другой. Путин мыслит в категориях геополитики XIX века, когда считалось, что для увеличения мощи государства надо присоединять новые территории. Именно в этом духе ставит задачи Путин, когда надеется получить «сухопутный коридор в Крым» или сделать Азовское море «внутренним морем РФ». При таком подходе взаимовыгодные переговоры (или, на языке теории игр, win-win) невозможны, выигрыш России прямо пропорционален потерям Украины.

Сегодня консенсусная запросная позиция Кремля сводится к четырем пунктам:

• прекращение боевых действий ВСУ и поставок западного вооружения;

• возврат Украины к нейтральному внеблоковому статусу, зафиксированному в декларации о ее государственном суверенитете 1990 года;

• отказ от вступления в НАТО и ЕС;

• признание новых территориальных реалий по результатам реализации права народов на самоопределение (речь о так называемых референдумах в Запорожской, Херсонской, Донецкой и Луганской областях).

Эти пункты свидетельствуют о поразительном снижении аппетитов президента России, если принимать во внимание, что начинал он с требований к НАТО «собирать манатки и отправляться на рубежи 1997 года» и готовил сразу два марионеточных правительства в тылу наступавших войск, не сомневаясь в быстром захвате Киева. Теория игр позволяет ретроспективно объяснять такие метаморфозы и строить прогнозы, выстраивая оптимальные для всех участников исходы «игры» (в нашем случае — войны).

The Insider попросил двух известных ученых, экономиста Константина Сонина из Чикагского университета (США) и специалиста по теоретико-игровому анализу войны и мирных переговоров Бранислава Сланчева из Калифорнийского университета в Сан-Диего (США), оценить перспективы мирного урегулирования с точки зрения теории игр.

«Главная проблема для мирных переговоров — невозможность связать Россию обязательствами»

Константин Сонин, экономист, профессор Чикагского университета (США)

Теория игр — это не совсем теория, а набор инструментов. С помощью теории игр можно изложить любую логическую мысль, которая может иметь отношение к реальности или не иметь. Если переводить сложившуюся в Украине ситуацию на язык теории игр, то первое, что бросается в глаза, — невозможность долгосрочного равновесия. Стратегия держать статус-кво — это не решение, а значит, надо дальше атаковать и пытаться получить преимущество. Поэтому давление всего мира связано с тем, чтобы Россия вывела свои войска с территории Украины, — только тогда удастся добиться стабильной конфигурации.

Теория игр говорит, что в нынешней ситуации не может быть долгосрочного равновесия

Основное препятствие для заключения мира на условиях частичных уступок — это хорошо известная в теории игр проблема невозможности связывающих обязательств. То, что называется commitment problem. Для Украины и тех, кто ее поддерживает в мире, очень важно не только завершение этой войны, но и чтобы не было следующей. Все прекрасно понимают, что если российские войска останутся на территории Украины, то это, в сущности, будет просто подготовкой к следующей войне.

Война может возникать из-за того, что одна сторона никак не может связать себя обязательствами и что бы она ни сказала, ей все равно не поверят. И это в каком-то смысле основная проблема с перемирием. Именно поэтому Зеленский не хочет вести переговоры с Путиным: тот продемонстрировал, что любые международные договоры, любые подписанные лично им обязательства и любые его слова могут быть легко нарушены.

Как можно заключить мир таким образом, чтобы Россия не нападала дальше? Решение, которое видит Зеленский и весь западный мир, — это освобождение территории и создание при помощи НАТО армии такой силы, что это будет гарантией мира. То, что Россия не может дать никаких обещаний, приводит к тому, что возможно только такое однозначное решение.

Путин продемонстрировал, что никакие международные договоры не являются чем-то, что нельзя нарушить

Борьба за территории — это игра с нулевой суммой, когда один захватывает больше территорий, а другой меньше. По-настоящему правильно — смотреть на войну как на что-то с большой отрицательной суммой, потому что обе стороны проигрывают. Если войну прекратить или избежать ее, им обеим будет лучше. У Украины нет выбора, потому что ей надо освобождать свои территории, а у России он есть. Для России как государства было бы лучше, если бы война прекратилась, войска были выведены и она компенсировала бы ущерб, нанесенный агрессией. Это лучше для страны, но хуже для Путина. Чтобы объяснять разницу между интересами страны и интересами лидера, и нужны наши модели.

«России был бы выгоден мир, но теория игр подсказывает, что, пока Путин у власти, мир невозможен»

Бранислав Сланчев, специалист по теоретико-игровому анализу войны и мирных переговоров, профессор Калифорнийского университета в Сан-Диего (США)

Вопрос «зачем воевать?» обманчиво прост. Война — очень дорогостоящий и рискованный способ разрешения споров, и, поскольку все войны в конечном итоге заканчиваются, можно задать вопрос: «Почему противники не смогли прийти к такому исходу без войны?» Известно, что почти всегда существуют решения, которые оба участника предпочтут борьбе, — то есть такие виды урегулирования, которые дают каждому из них условия не хуже тех, что они ожидают получить от войны. Вопрос в том, что мешает им найти эти условия.

Есть несколько ответов, и все они имеют отношение к войне в Украине. Во-первых, мир невозможен до тех пор, пока каждый из игроков рассчитывает получить от войны больше, чем противник готов уступить. Это часто называют «взаимным оптимизмом» и интерпретируют так, что обе стороны верят в военную победу. Однако это не соответствует реальности, поскольку модели ясно показывают, что обеим сторонам не обязательно верить в окончательную победу. Главное — верить, что борьба (а затем урегулирование) приведет к лучшим условиям, чем те, которые противник готов предложить в настоящее время. Эти убеждения могут возникнуть на основе множества факторов, таких как оценки собственного военного превосходства, преимущества в ресурсах, морального духа, поведения союзников и прочего.

Мир невозможен, пока каждый из игроков рассчитывает получить от войны больше, чем противник готов уступить

До начала войны все подобные оценки носят гипотетический характер: они основаны на данных разведки, наблюдении за военными маневрами и анализе экспертов. В нынешней войне первоначальные оценки России относительно Украины были очень оптимистичными: Россия считала, что правительство Зеленского падет, что это приведет к переходу значительного числа украинских военных на другую сторону, что большое количество украинцев примет их или по крайней мере сдастся без боя на востоке и юге, что Запад не сможет достаточно быстро организовать ответные действия и так далее.

Как мы знаем, все эти оценки оказались неверными по целому ряду причин, связанных в основном с коррупцией путинского правления и изменениями в украинском обществе с 2014 года. Но — и это важно — не было никакой возможности узнать все это до начала боевых действий. Эксперты могут ошибаться, люди могут лгать начальству, но поле боя — нет. В течение первой недели или двух после начала полномасштабного вторжения поле боя показало, насколько ошибочными были эти ожидания. Важно также помнить, что российские власти не были уникально склонны переоценивать себя и недооценивать украинцев — их ожидания были широко распространены и на Западе.

В теоретико-игровых моделях, когда актор узнает из событий на поле боя, что его первоначальные оценки были неверными, он соответствующим образом пересматривает свои убеждения о траектории войны. В данном случае российская сторона понизила свои ожидания относительно того, что она может получить в результате дальнейших боевых действий. То есть, поскольку альтернатива ведения боевых действий теперь кажется хуже, чем раньше, игрок должен быть готов согласиться на мир на худших условиях, чем те, которые он требовал изначально.

Однако из этого процесса есть исключение, и оно касается игроков с большим количеством неиспользованных ресурсов, которые могут быть мобилизованы для дальнейшей борьбы. В этом случае игрок изменит свою стратегию — мобилизует больше усилий — в попытке восстановить благоприятную траекторию войны вместо того, чтобы идти на компромисс со своими военными целями. Именно так поступили россияне в апреле прошлого года, когда отступили от Киева и сосредоточились на более медленном завоевании территорий, которые хотели аннексировать.

Каждое изменение в стратегии часто создает множество новых гипотез, которые могут быть решены только на поле боя. В данном случае это были такие вопросы, как: сможет ли Запад вовремя поставить Украине достаточно оружия, смогут ли украинские военные остановить продвижение России и возможно ли вернуть утраченные территории? В последние месяцы украинцы превзошли все ожидания, и, согласно теоретическим моделям, это должно иметь два последствия: Украина должна повысить свои требования (именно тогда они начали открыто и все чаще говорить о возвращении Крыма), а Россия должна снизить свои.

Россия предпочла оставить военные цели прежними и увеличить свои усилия за счет мобилизации. Помимо призыва 300 тысяч новых солдат, правительство начало переводить экономику на военные рельсы, а Дума приняла множество законов, призванных подавить любое оставшееся в стране инакомыслие. Мобилизация такого количества солдат требует времени, поэтому на поле боя Россия перешла к отсроченной стратегии истощения, чтобы выиграть время для подготовки к новому наступлению. Это не помешало украинцам освободить Херсон, но русским все же удалось эвакуировать все свои войска и технику с правого берега Днепра.

Затем они провели бо́льшую часть зимы, атакуя энергетическую инфраструктуру Украины в попытке сорвать подготовку, снизить боевой дух и, возможно, отпугнуть европейцев. Однако это не сработало (и есть модели, которые помогают объяснить, почему): вместо этого Запад решил отправить основные танки и все необходимое вспомогательное оборудование Украине.

На поле боя Россия перешла к отсроченной стратегии истощения, чтобы выиграть время для подготовки к новому наступлению

Как и прежде, изменение стратегии вносило новые неизвестные, которые предстояло определить на поле боя: сможет ли Россия оснастить всех мобилизованных? Сможет ли она обучить их, чтобы они были эффективны на фронте? Как поведет себя ее экономика в условиях растущей нагрузки от санкций, эмиграции и ухудшения демографической ситуации? Учитывая решение Запада отправить серьезное оборудование в Украину, у русских будет около шести месяцев, прежде чем оно будет интегрировано в украинские вооруженные силы и готово к использованию. Они должны были сделать шаг до того, как это произойдет.

В середине января 2023 года россияне начали наступление, и поле боя показало, что их вооруженные силы уже не способны действовать в больших масштабах и добиваться каких-либо успехов, кроме локальных, да и те даются дорогой ценой. Наступление, похоже, достигло кульминации в Бахмуте. Российские военные были отбиты под Угледаром и Авдеевкой с очень тяжелыми потерями, и их продвижение на севере также было очень ограниченным.

При этом россияне потратили значительное количество времени на строительство укреплений и держали в резерве около 200 тысяч солдат для их защиты вдоль 800-километрового фронта. Так что теперь главная неизвестная — на которую ответит украинское наступление — это способны ли украинцы прорвать эти укрепленные оборонительные сооружения и удержать территорию за ними. В ходе войны они еще не делали этого (в Харькове они прорвали неподготовленные российские линии, что вызвало панику у остальных и привело к краху всего сектора, а в Херсоне их первоначальная попытка прорыва провалилась, и только угроза оперативного окружения заставила русских эвакуироваться), так что это неясно. Более того, мы не знаем, приведут ли локальные прорывы к развалу секторов обороны, как это случилось в прошлом году.

Теперь главная неизвестная — способны ли украинцы прорвать укрепленные оборонительные сооружения России и удержать территорию за ними

Сейчас стратегия Путина, похоже, заключается в том, чтобы пережить поддержку Украины Западом — что будет необходимо, чтобы вынудить Киев пойти на уступки, — но для этого российские военные должны продемонстрировать, что украинцы не могут вытеснить их силой из Украины. Именно поэтому предстоящее украинское наступление имеет большое значение: вся российская стратегия построена на удержании оккупированных территорий и надежде на то, что «что-то произойдет» и это ослабит решимость Запада и заставит украинцев пойти на переговоры.

Учитывая, как часто в западных СМИ можно услышать о «необходимости переговоров», я должен сказать, что эти расчеты небезосновательны. У России есть сочувствующие на Западе, многие также опасаются ядерной эскалации, и поэтому есть люди, готовые пожертвовать Украиной.

Сейчас нет никакой возможности для мира, потому что военные ожидания двух сторон сильно расходятся. Украинцы еще не сделали свой ход, и они оптимистично оценивают свои шансы, в то время как русские убеждены, что их резервных войск будет достаточно, чтобы лишить украинцев успеха на поле боя. С точки зрения теоретической модели игры, борьба в таких условиях должна продолжаться, поскольку это оптимальная стратегия для обеих сторон.

Есть теоретико-игровые модели ведения войны, которые спускаются до уровня солдат и командиров, а есть такие, которые остаются на очень высоком уровне абстракции, где рассматриваются только «состояния». Все они имеют свое применение. Мне нравятся теории среднего уровня, которые изолируют лиц, принимающих ключевые решения, от участников. В этом случае я бы рассмотрел модели, в которых участвуют лидер (Зеленский и Путин) и соответствующие внутренние наблюдатели (это кажется особенно актуальным в российском случае), а также третьи стороны (здесь я бы рассматривал Запад как соответствующую сторону).

Затем следует рассмотреть мобилизационный потенциал различных участников. Например, возьмем экономическую сторону: Россия обладает огромными ресурсами, но, во-первых, похоже, не может эффективно их мобилизовать их; а во-вторых, они не сравнятся с западными — если Запад решит мобилизовать их должным образом, что тоже отнюдь не бесспорно.

Несмотря на то что российский Центральный банк очень хорошо справляется со смягчением последствий санкций, а россияне проявили изобретательность в поиске альтернативных поставщиков и импортозамещении, существуют серьезные пределы того, что может быть достигнуто в условиях полного режима санкций. Российская экономика продолжит хромать, но будет отброшена на несколько десятилетий назад. Все это сделает продолжение войны более трудным, но не невозможным. Многое зависит от того, будет ли Китай делать больше (пока он, похоже, не хочет этого делать) и останется ли Запад единым (сейчас он, похоже, консолидировался, но кто знает, что будет через год или два).

У нас есть модели внутренней политики, которые объясняют, как диктаторы остаются у власти ценой неэффективности и как «защита от переворота» ослабляет армию и аппараты безопасности, но здесь нужно знать гораздо больше о внутренней работе Кремля, чтобы использовать такие модели.

Основным выводом будет то, что Путин, похоже, достаточно надежно удерживает власть: вся система организована таким образом, что сдерживает вызовы. В основном это происходит потому, что различные фракции боятся того, кто придет следующим после Путина, и никто не уверен, что сможет одержать верх над остальными. Например, мне кажется, что Пригожину разрешают записывать сенсационные видео, потому что это полезно для Путина. Любой, кто смотрит, как Пригожин ругает военных, а также целится в олигархов и богатых россиян, подумает дважды, прежде чем попытаться сместить Путина: что случится, если это «развяжет руки» Пригожину и его вагнеровским войскам?

Если правлению Путина ничего не угрожает и если российская экономика может продолжать развиваться, то война будет продолжаться до тех пор, пока он так или иначе не уйдет от власти. Вот почему лучшая ставка украинцев — вытеснить русских из Украины, по крайней мере за пределы границ, существовавших до вторжения, прежде чем задумываться о каких-либо переговорах.

Чтобы переговоры стали возможными, нужно, чтобы боевые действия достигли той стадии, когда обе стороны имеют примерно одинаковые оценки того, как будет выглядеть траектория войны. Это позволило бы прийти к какому-то взаимоприемлемому соглашению, поскольку в противном случае никакая дипломатия не поможет им его достичь. В данном случае «игра» носит смешанный характер: это означает, что в ней присутствуют как элементы сотрудничества (желание избежать дальнейшей борьбы), так и конфликта (по поводу условий соглашения). В таких ситуациях условия соглашения, скорее всего, будут определяться соображениями о том, что сделает заключенный мир достаточно стабильным и привлекательным.

Многие территории, которые Путин хотел аннексировать, уже недосягаемы и, скорее всего, останутся таковыми, что снимет их со стола на любых переговорах. Что бы ни освободили украинцы, это тоже, скорее всего, не будет предметом переговоров. Попытка смены режима провалилась, и, конечно, вторжение в страну консолидировало украинскую идентичность, которая еще долгое время будет явно антироссийской. Это означает, что изначальные территориальные цели все еще могут быть удовлетворены лишь частично, а цель «денацификации» (в переводе с путинского языка на реальный — деукраинизации) будет полностью отвергнута, за исключением, конечно, любой территории, которую займут русские, где они будут продолжать проводить политику, результаты которой мы видели в Буче и Изюме.

Поскольку вторжение, безусловно, не сможет достичь большинства целей Путина, Россия останется ревизионистской державой, каким бы ни было итоговое урегулирование — по крайней мере до тех пор, пока не сменится правительство. А может быть, и после этого — в зависимости от того, как будет выглядеть новая власть. С точки зрения мира это означает, что в обозримом будущем Россию придется удерживать от попыток пересмотра условий урегулирования силой.

Здесь мы рассматриваем модели с так называемыми «эндогенными условиями мира»: то есть условия мира таковы, что ни одна из сторон не желает возобновлять борьбу вместо того, чтобы жить с этими условиями. Модели показывают, что это может произойти только через взаимное сдерживание: каждая сторона должна ожидать, что ее выгоды от борьбы не перевесят выгоды от сохранения мира. В моделях это достигается за счет поддержания достаточной военной мощи, которая отвлекает от потребления в мирное время, но абсолютно необходима для поддержания мира.

Это означает, что «демилитаризации» Украины, о которой так мечтал Путин, теперь точно не произойдет: теперь Украине придется поддерживать в боевом режиме одну из самых сильных армий в Европе, обученную и оснащенную по западным стандартам и, возможно, поддерживаемую требованиями ко всеобщей военной службе, как это делают Швейцария и Израиль. Украина также должна иметь динамично развивающуюся оборонную промышленность, способную поддерживать такую армию.

Россия восстановит свою военную мощь через 5-10 лет и будет способна оспорить любой мир, который не понравится ее правительству

Даже модернизированная украинская армия вряд ли сможет выстоять самостоятельно без поддержки Запада. Это означает, что Украине нужна гарантированная внешняя поддержка, что на практике означает членство в многостороннем оборонном союзе как минимум с США, Великобританией и Польшей. А это, скорее всего, означает членство в НАТО. Разрушенная экономика Украины отчаянно нуждается в иностранных инвестициях и помощи в развитии — это означает, что Украина должна стать членом Европейского союза. Другими словами, требования сдерживания неизбежно подразумевают, что еще одна мечта Путина — нейтралитет Украины — не будет реализована.

Учитывая все сказанное, понятно, почему Путин вряд ли закончит войну, пока он находится у власти: условия, на которые, как можно ожидать, согласится украинская сторона, учитывая ситуацию на поле боя, исключают почти все, чего Путин хотел добиться этой войной. Поскольку не он один несет издержки войны внутри страны (это делает российское общество), наши модели говорят нам, что подобные проблемы приводят к таким решениям лидеров, которые явно невыгодны их собственному населению. Другими словами, война будет продолжаться, и это приведет к обнищанию России.

(Оновлено 18:00)

Юрий Бутусов

Пригожин унизил и опустил российскую армию так, как этого в России не делал никто. Такого еще не было в истории современных войн ни в одной стране мира!

Вагнеровцы захватили в плен… комбрига 72-й бригады ВС РФ подполковника Романа Веневитина! Разоружили вместе с его солдатами, жестко избили российского комбрига, сломали ему нос и после этого заставили записать видео, что он обстрелял машину ЧВК «Вагнер» по причине «личной неприязни»! И написали рапорт, что комбриг якобы пьяный.

Думаю, Пригожин лжет и пытается прикрыть свою ответственность за скандал. Веневитин совершенно не выглядит пьяным. Очевидно, Пригожин решил в очередной раз показать российским военным, что они обязаны выполнять его требования, иначе он их показательно уничтожит и ему за это ничего не будет.

Да, это полная деморализация, раз минобороны РФ такое терпит. Значит, российские офицеры и генералы – это жалкие терпилы, которые боятся заступиться за своих. Моральные амебы, которые держатся за власть.

(Оновлено 17:00)

Александр Немец

Новая ситуация

Согласно моим расчетам (приведенным в предыдущих статьях), в январе — апреле 2023 года на фронте в Украине было наконец достигнуто «финансовое равновесие». А именно, Наша Сторона тратила на Войну примерно 10 миллиардов долларов в месяц (поставки Украине оружие и боеприпасов из США, плюс поставки Украине оружия и боеприпасов из «группы Рамштайн вне Америки», плюс собственный военный бюджет Украины, формирующийся в основном за счет финансово-экономической помощи Украине группы Рамштайн). Путинский режим в январе — апреле тратил в месяц примерно столько же.

Это определило, по крайней мере в апреле, равновесие на фронте. Ситуация продолжала меняться к лучшему в мае и в начале июня. Точнее, расходы Нашей Стороны явно выросли за счет Западной помощи. Я могу только оценивать эти расходы в мае; возможно, они достигли 12 миллиардов долларов.

А у «путинских»? Нет оснований думать, что их военные расходы превысили в мае уровень 10 миллиардов долларов. Скорее наоборот, возможно, они сократились до 9 млрд долл. за счет существенной девальвации рубля, сокращения экспортных поступлений РФ из-за воздействия санкций и прочих негативных факторов. И эти финансовые факторы сразу же сказались на фронтовой ситуации.

Что же мы видим в начале июня? Наступательные действия «путинских» внутри Украины — хоть под Бахмутом, хоть где — полностью прекратились. Больше того, ВСУ даже слегка наступает «на флангах» Бахмута!

Да, конечно, выросла интенсивность путинских дроно-ракетных бомбардировок украинских городов. Но «Железный Купол» над Киевом уже создан и эффективно работает, а «Железные Купола» над другими главными городами Украины быстро создаются!

Одновременно сотни украинских дронов и десятки английских ракет средней дальности (Storm Shadow) взрывают многие цели в Крыму (остатки Черноморского флота РФ заперты в Балаклаве!), в Донбассе и в Запорожской области (уничтожаются склады оружия и боеприпасов, вражеские штабы в Мариуполе, Мелитополе, Бердянске, Луганске); горят и взрываются нефтеперерабатывающие заводы и склады нефтепродуктов на Кубани и в Ростовской области. Уничтожены несколько современных бомбардировщиков Су-34 на аэродроме под Курском. И здесь тоже мы видим явное преимущество ВСУ!

Но теперь есть два принципиально новых момента, свидетельствующих не просто о превосходстве Нашей Стороны, а о Большом превосходстве: удар «неизвестно чьих» дронов по Москве, а также партизанская война в Шебекино с окрестностями.

Про «события» в Москве 30 мая хорошо известно. Впереди, нет сомнения, новые акции того же рода. Сейчас особо важны «события» в Шебекино.

В конце мая имел место «партизанский налет» на Шебекино силами 100–150 бойцов РДК-ЛСР. А в период 1–4 июня произошло — и продолжается — настоящее вторжение в Белгородчину силами не менее одного батальона РДК-ЛСР; наверняка добровольцев не меньше 500. Война всерьез пришла в Россию.

Детали пока не очень известны. Но ясно, что путинский режим на 4 июня утратил — временно или постоянно — райцентр Шебекино с населением (согласно последней российской переписи) не меньше 42 тысяч человек. Кроме того, путинский режим потерял целую кучу рабочих поселков и деревень. Общая численность населения утраченной территории, видимо, приближается к 100 тысячам человек. Неплохо для первого удара ограниченными силами!

Путинское воинство снова (как и в прошлый раз, несколько дней назад) оказалось неспособно справиться с батальоном РДК-ЛСР. Вместо этого путинская артиллерия «планомерно» уничтожает жилые кварталы Шебекино; путинская авиация с этой же целью использует зажигательные бомбы. Очевидно, всерьез разрушен местный «Белгородский завод сапфиров «Монокристалл» — «один из крупнейших мировых производителей синтетического сапфира для высокотехнологичных применений в электронной и оптоэлектронной промышленности».

Материальные потери в Шебекино и прилегающих поселках огромны. Но есть и немаленькие потери среди местных мирных жителей. Станет ли это «новым Мариуполем на земле России»? И виноват во всем путинский режим!

РДК-ЛСР сумел дестабилизировать ситуацию во всей Белгородской области. Лучших условий для предстоящего контрнаступления ВСУ просто не придумаешь!

Еще одна важнейшая новость, свидетельствующая о кардинальном изменении обстановки в Украине и вокруг нее: 2 июня президент Владимир Зеленский предложил президенту Молдовы Майе Санду уничтожить так называемую «Приднепровскую Молдавскую Республику» (ПМР) с центром в Тирасполе. Еще полгода назад об этом нельзя было и заикнуться (страх перед Путиным!). Еще месяц назад было бы невозможно говорить об этом всерьез. А сейчас это вполне решаемая задача! У Молдовы нет армии. Но ВСУ имеет теперь силы и для фронта, и для уничтожения ПМР.

Москве нечем ответить: она не может послать войска в устье Днестра, а путинские ракеты будут легко сбиты (это подчеркивается в многочисленных сообщениях) румынскими системами ПВО Patriot. Тридцать один год существовала дрянная ПМР и сильно пакостила Украине и Молдове. Путин рассчитывал выйти к ПМР — через Херсон, Николаев и Одессу — уже в марте 2022 года. Не вышло.

Будем надеяться, все будет кончено до конца года: ПМР вернется в состав Молдовы, а Молдова (многолетняя ее мечта) начнет переговоры о присоединении к Румынии. Украина получит новый участок границы с НАТО!

Пару слов надо сказать о «новой российской политической звезде». Мне представляется, что Е. Пригожин — новый Корнилов, и ведет он себя именно так, как вел себя Корнилов в 1917 году, начиная с августа, когда он сдал германскому рейхсверу Ригу, а затем отправился в поездку по России «набирать политический капитал». Купечество повсюду встречало его как спасителя.

Здесь очень нетрудно сделать интересные выводы и прогнозы. Вспомните про Ледовый Поход и про гибель Корнилова в пригороде Екатеринодара (нынешний Краснодар) в марте 1918 года.

Слава Украине! Смерть рашистским оккупантам! Гибель путинскому режиму!

(Оновлено 16:00)

Проф. Преображенский (твиттер-аккаунт)

Тем, кто пишет, что атаки на Белгородскую область усилят поддержку Путина и повысят желание россиян воевать, сообщаю:

1. Не усилят
2. Не повысят

Основная масса вяло поддерживающих войну с диванов и дач и дальше будут так же вяло поддерживать, оставаясь на тех же диванах и дачах.

Основной массе россиян абсолютно наплевать на Белгородскую область.

Если завтра ВСУ войдут в Белгород — со стороны российского общества никакого действия в ответ не последует.

Российское общество предельно атомизировано.

И жёстко приучено к бездействию.

Причём атомизировал и приучил к бездействию российское общество путинский режим.

Сознательно.

Теперь путинский режим пытается поднять на «священную войну» тот самый народ, который 20+ лет приучали ни при каких обстоятельствах никуда не подниматься.

Результат понятен.

(Оновлено 15:00)

Владимир Пастухов

Ахиллесова пята

Все члены банды — рабы. Таков ее принцип организации, ее природа

Нельзя сказать, что путинское государство совсем недееспособно. Оно вполне еще эффективно, но только не как государство, а как банда. В очередной раз сбылось пророчество Святого Августина: уберите закон и справедливость —  и во что превратится государство, как не в самую большую вооруженную шайку разбойников? Убрали – превратилось. Что дальше?

Главный вопрос: насколько государство-банда эффективно именно во время войны? Все  анекдотические истории с Пригожиным, Кадыровым, стрелками, малявами, свидетелями которых мы стали на исходе Бахмута, откровенно манифистируют о кризисе и разложении  бандитского государства.

Почему-то вспомнились какие-то совсем уже детские годы. Киев, четвертый класс, урок истории, очень пожилая учительница с странным именем Бетя Борисовна объясняет в разгар брежневского тоталитарного застоя, почему греки выиграли войну у военной армады персов: потому что армия свободных и организованных людей сильнее армии рабов. Разве что-то существенно изменилось в человеческой природе с тех античных времен? Я не слышал об этом.

Все члены банды – рабы. Таков ее принцип организации, ее природа. Выражаясь высоким античным слогом, это и есть Ахиллесова пята путинского государства на войне. То, что сходит с рук в мирное время, война не прощает.

(Оновлено 14:00)

Эль Мюрид

Игра престолов. Russian Edition

Условия для разрушения системы сложились. Вопрос — кто разрушит, а кто воспользуется

Я периодически использую термин «суверенизация системы», говоря о кризисе и переходе к катастрофическому сюжету. Термин интуитивно понятный, но требует своей «расшифровки» и главное — следствий из того, что под ним понимается.

Сущностно здесь все вполне очевидно: в ходе нарастания кризиса каждый из отдельных блоков системы начинает вести себя таким образом, чтобы сократить собственные издержки, отказываясь принимать участие в общих издержках системы, игнорируя их и пренебрегая. На практике это означает оптимизацию каждой подсистемы при отказе учета интересов целого. Естественно, что каждая подсистема в процессе оптимизации сокращает собственные издержки (внутренний процесс) и перехватывает ресурс других подсистем (внешний процесс). Возникает известная борьба между частями некогда общей системы, и вот здесь начинаются следствия.

Всегда — подчеркну, всегда — в ходе подобной оптимизации из системы «вымываются» и пропадают наиболее развитые и узкоспециализированные виды (если мы говорим о экосистемах) или социальные группы (если речь идет о социальных системах). Исчезновение высокоразвитых и узкоспециализированных групп ( в нашем конкретном случае речь идет о группах в управляющем контуре, так как именно они являются наиболее развитыми по отношению к системе) приводит к возникновению «воронки катастрофы» — общие издержки системы начинают стремительно расти, ее устойчивость столь же быстро падает, и чем дальше происходит процесс исчезновения развитых групп, тем туже скручивается эта «воронка», тем быстрее она совершает оборот, циклически разрушая системную устойчивость.

Во всех системах, и социальная не исключение, начало изменений характеризуется «всплытием реликтов» — то есть, форм организации, присущих предыдущим фазам развития. Появление таких реликтов и архаических форм маркирует необратимую точку, за которой, собственно, катастрофа переходит к последней стадии — фазовому сдвигу. Легализация наемнических формирований и частных вооруженных структур, которые ранее существовали, но в латентном состоянии и под контролем государства, является таким «всплытием». Вооруженные формирования, неподконтрольные (или условно подконтрольные) государству — классический шаг к известной феодальной раздробленности, особенно в условиях стремительно дичающей и скатывающейся во тьму веков страны.

Легализовав ЧВК «Вагнер», группировку «Ахмат», передав им явочным порядком государственные атрибуты и право на насилие, власть утратила над ними контроль (хотя какие-то номинальные отношения остаются — но все они носят уже сугубо понятийный бандитский характер). Элитные группировки, понимая, что начинают опаздывать, тоже формируют собственные вооруженные структуры (та же территориальная оборона — фактически базовая структура для создания региональных армий). В условиях стремительно разваливающегося государства контролировать эти группировки власть будет не в состоянии уже через очень короткое время.

Конечно, пойдут и обратные процессы — различные бандформирования начнут «слипаться», возникнет вначале договорная форма кооперации, затем лидерская — но всё это уже за пределами государственных структур, которые и сами начинают процесс распада и быстрой архаизации. Система быстро упрощается, в ней падает видовое разнообразие, и в этот момент бывшие еще вчера системные игроки переходят в маргинальное состояние, а их место занимают вчерашние маргиналы, находящиеся немного ранее на периферийных по отношению к системе позициях. Возникают новые социальные лифты, очень быстро меняющие весь управляющий контур.

С этого момента система снова начинает усложняться, возникают условия для эволюционного роста, новые виды и социальные группы ожесточенно конкурируют друг с другом, занимая освободившиеся позиции, система переходит в новое состояние. В случае, если оно оказывается устойчивым, процессы стабилизации быстро выбивают из системы аутсайдеров, «не вписавшихся» в эволюцию, если новое состояние системы неустойчиво — цикл повторяется, но на более низком ресурсном уровне. Ожесточенность схваток снижается, архаизация происходит гораздо более глубоко.

Что важно понимать во всех этих процессах? То, что социальные группы, которые «запускают» фазовый сдвиг, имеют наименьшие шансы его пройти, так как свой ресурс они тратят на окончательное разрушение системы и на перевод ее в состояние катастрофы. Пользуются плодами всегда те, кто входит в события вторыми — они входят в них с нерастраченным ресурсом и уже поэтому обладают преимуществом.

Так как мы еще на пути к переходу, все те силы, которые сегодня на слуху, в ходе перехода либо исчезнут совсем, либо выпадут из событий. А «на коне» окажутся те, кто сегодня либо незаметен и вообще не проявлен, либо известен, но не считается чем-то серьезным. Причем сразу нужно оговориться — все нынешние силы, которые представлены во власти, в лучшем случае перейдут в подчиненное положение. В худшем — их просто элиминируют в ходе идущих процессов. Как пример — офицеры Генерального штаба в ходе революционных событий 1917-1922 года, перейдя на сторону красных, стали так называемыми «военспецами» и встроились в новую систему, но уже на подчиненных ролях. В ходе нынешних событий какая-то часть правящей сегодня знати может рассчитывать на подобное подчиненное положение — но это потолок, выше которого у нее шансов уже не будет. Альтернатива — условный Обводный канал или Гаага.

На мой взгляд, условия для разрушения системы уже сложились окончательно, теперь вопрос — кто именно окажется разрушителем, а кто — воспользуется любезно созданной для него ситуацией.

(Оновлено 13:00)

Carina Cockrell-Ferre

Попытка запугивания британцев

Воскресное утро. Он смотрит на Лору Кунсберг глазами рыбины «второй свежести». Политическая программа этой журналистки Би-би-си —из самых популярных— она собирает по воскресным утрам многие миллионы британцев. Сегодня Лора — в посольстве РФ, откуда к Британии обращается путинский посол.

Господин Келин производит впечатление чего-то механического, произносящего какие-то заранее записанные звуки. Кажется, что в спине у него должно быть отверстие со вставленным ключиком…

Когда Лора, явно сдерживая эмоции, спрашивает, как посол относится к заявлению Пригожина, что теперь «речь идет о существовании России» и угрожало ли что-либо его стране до вторжения в Украину, он делает попытку зафлудить потоком привычной для зрителя первого канала РФ полнейшей  бездоказательности о том,  что войска Украины были готова к нападению на РФ и она была близка к получению ядерного оружия, бла-бла-бла. Британец —не россиянин, бездоказательные эмоционально-идеологические конструкты Кремля тут не проходят, а объективные факты говорят диаметрально противоположное.

Когда Лора спрашивает, почему правительство Рф не проводит расследования военных преступлений в оккупированных областях Украине, исчерпывающие свидетельства о которых, включая бессудные расстрелы, пытки, изнасилования, депортации детей и мародерство, Келин отвечает, что они расследуют «преступления украинцев».

—А своих вы почему не расследуете? Вы отрицаете их преступления, несмотря на огромный вес доказательств, собранных независимыми агенствами, включая ООН?

Механический посол молчит, ищет среди затверженных пропагандистских формулировок подходящую, потом что-то мямлит по поводу того, что «эти организации не обладают полномочиями»,  «западные СМИ односторонне показывают, а он озвучивает вторую сторону».

Когда Лора спрашивает, каковы оправдания тех разрушений и военных преступлений РФ, которые мир ясно и каждый день видит в Украине, тот пытается изобразить оскорбленную невинность, плохо имитирует праведное возмущение и лепечет о «национализме в Украине» и опасности Украины для РФ.

Потом, не понимая, что британцы — народ, у которого с логикой как раз все в порядке, заявляет, что «Россия — могучая страна, у нее огромные ресурсы, она в 16 раз больше Украины»

«Он же сам себе противоречит! Тогда о какой опасности от гораздо меньшей и слабой страны могла идти речь?» — спрашивает мой англичанин, не воспитанный во взаимоисключающем тоталитарном «двоемыслии».

Когда Лора осведомляется, почему Пригожин заговорил о том, что «России может не быть» и когда у РФ было меньше опасности — до нападения его страны на соседнее государство—или сейчас? Келин заявляет, что «они еще серьезно и не начинали».

То есть, спрашивает Лора, Буча и все ужасы, которые мир видит сейчас, это было «несерьезно»? Посол, кажется, улыбается? (Тут мой сдержанный Брэтт грязно ругается английским матом).

—Что вам смешно? — интересуется Лора, явно сдерживаясь изо всех сил.

Снулая Рыба что-то мямлит и переходит к угрозам, что, если Запад не перестанет помогать Украине оружием, «война скоро перейдет на новый невиданный уровень».

Журналист обязан скрывать свое отвращение, и у Лоры почти получилось.

Невозможно одновременно испытывать столь сильные эмоции, как отвращение и страх.

Напрасно, кажется, посол старался.

Когда человек врет и знает, что врет, глаза его пугающе ПУСТЫ.

(Оновлено 12:00)

Алексей Тихонов (телеграм-канал)

«Слона-то я и не приметил»

События последних двух недель указывают если не на перелом в ходе войны между Россией и Украиной, то точно на надлом России. В то время как там продолжают ждать контрнаступление ВСУ где-то на линии соприкосновения на территории Украины, боевые действия уже две недели как идут на территории РФ.

Российское руководство, увлеченное строительством оборонительных укреплений на линии соприкосновения и разработкой планов отражения украинского контрнаступления, почему-то наивно решило, что ВСУ будут наступать именно там, где они подготовились обороняться. Однако в Украине, похоже, перенимать российский опыт зимнего наступления не спешат: как известно, умный в гору не пойдет, умный гору обойдет. Небольшие и легко вооруженные, но хорошо организованные и подготовленные отряды РДК (Русский Добровольческий Корпус) и ЛСР (Легион Свободной России) при поддержке ВСУ уже две недели как успешно разматывают Белгородскую область.

В то время как предыдущую акцию РДК в Брянской области в России посчитали PR-акцией созданных Украиной ДРГ, состоящих из российских граждан, для РДК эта был, похоже, отнюдь не пиар, а разведка боем. Целью которой было посмотреть, как будут реагировать российские власти на подобное вторжение.

Никак.

Российское руководство, как и осенью прошлого года, в очередной раз обвели вокруг пальца: весь август прошлого года все политическое и военное руководство Украины говорило о предстоящем наступлении на Херсон. Однако главный удар был нанесен российским войскам на противоположном конце линии соприкосновения – под Харьковом.

В Кремле поверили как в многомесячные заявления Украины о контрнаступлении на юг к Азовскому морю, так и в регулярные заявления западных стран, что они выступают категорически против переноса Украиной боевых действий на российскую территорию. В результате на границе с Украиной за пределами линии соприкосновения в принципе нет российских войск. При этом уже две недели как западные страны откровенно глумятся и отмораживаются на российские заявления об использовании РДК западного оружия: «не можем разглядеть», «не понятно, где это снято», «при случае обязательно спросим у Украины, что там за оружие у этих отрядов отдаленно похожее на наше» и т.д.

Вся российская армия уже задействована на линии соприкосновения и отражать атаки на российско-украинской границе просто некому. Понятно, что цель этих акций вынудить Москву отвести часть российских войск из Украины на территорию РФ, чтобы облегчить Украине наступление. И Кремль пытается уклониться от этого шага, упорно делая вид, что ничего не происходит. В Кремле надеются, что все само собой рассосется, ребята поиграются и уйдут обратно на территорию Украины.

А если не уйдут? А если подобные отряды зайдут в Курскую и Брянскую области? И ведь скорей всего так и будет. И в России к этому совершенно не готовы.

Остроумная стратегия ВСУ станет большой проблемой для России: очень дорого вести затяжную войну на чужой территории. Но еще дороже вести ее на своей, особенно если у тебя нет богатых союзников.

Это сейчас российские промышленные и гражданские объекты утюжит российская же артиллерия и авиация, чтобы выбить ЛСР и РДК. Это сейчас России придется решать вопросы устройства беженцев и восстановления постоянно разрушаемых объектов инфраструктуры. Это российские регионы сейчас будут стремительно терять налоговые доходы из-за боевых действий на своей территории.

Можно, конечно, закрыть на это глаза и продолжать ждать контрнаступления Украины в окопах в Херсонской и Запорожской областях, но так можно и Москву ненароком сдать. Поэтому хочется этого Кремлю или нет, но войска для обороны российских регионов отводить придется. Очевидно, что РДК и ЛСР будут оставаться на территории России до тех пор, пока Москва этого не сделает.

Так что если кто-то задается вопросом, где же долгожданное украинское контрнаступление – спросите у жителей Шебекинского района Белгородской области, они точно знают.

(Оновлено 11:00)

РБК-Украина

Ульяна Безпалько

Арсенал террора. Почему Россия активизировала обстрелы и сколько у нее осталось ракет

За май Россия выпустила по Украине около двухсот ракет. В последние недели больше всего достается столице. Как агрессор изменил «схему» обстрелов, какие преследует цели и сколько у него остается ракет — ниже в материале РБК-Украина.

Россия с 28 апреля начала новую воздушную кампанию, нанося массированные удары по столице и тыловым областям Украины. Почти каждые сутки агрессор выпускает либо рой иранских «шахедов», либо крылатые и баллистические ракеты, либо то и другое одновременно. После осенне-зимних атак россияне сменили тактику обстрелов и их цели.

Несмотря на то, что тогда враг отстреливал по 50-100 ракет, после чего, казалось бы, арсенал Москвы сильно «похудел», за два месяца паузы им удалось пополнить запасы. Май стал вторым по количеству выпущенных врагом ракет, если брать статистику с осени прошлого года. Больше было только в декабре. Темп и интенсивность, взятые Россией, заставляют усомниться в том, что у нее действительно все так плохо с остатками и производством ракет.

Воздушные кампании России

Больше всего ракет Россия растратила в первые месяцы войны. Враг обстреливал военные и гражданские объекты, железнодорожные узлы и топливную инфраструктуру. Вряд ли Москве удалось добиться желаемого эффекта. Зато уже тогда запасы ракет у россиян сильно «поредели». По состоянию на конец апреля у агрессора оставалось ориентировочно 20-30% баллистических «Искандер-М» от довоенных показателей – именно эти ракеты сначала применялись врагом чаще всего, а также 70% от запасов «Калибров».

Вторую ракетную кампанию Москва начала с октября, сделав ставку на уничтожение нашей энергетической инфраструктуры. С июля продвижение врага на фронте затормозилось. А в сентябре в считанные дни агрессор начал стремительно терять уже захваченные территории, за которые сражался несколько месяцев.

российские обстрелы в осенне-зимний период выглядели так: сначала раз в неделю, а потом раз – в две противник собирал 50-100 ракет, которые направлял на энергообъекты. Атаки происходили в большинстве своем в будни и именно в разгар дня, когда шла пиковая нагрузка на энергосистему, для того, чтобы нанести как можно больше вреда.

Основу залпа составляли «Калибры» и Х-101/Х-555. Когда российские запасы начали истощаться, их разбавляли старыми советскими Х-22. Они совершенно неточные и имеют ограниченную дальность – в 600 километров. Параллельно с осени в арсенале врага появились иранские ударные дроны «шахеды», которые чаще всего запускали по электроподстанциям и, как правило, в темное время суток, чтобы усложнить их фиксацию и поражение.

До конца ноября россияне более или менее успешно двигались к своей цели – свет в украинских домах бывал все реже, стране прочили блекаут. Однако после того, как наши энергетики разгадали технический замысел Москвы и разработали шаги, как его предотвратить, планы Кремля были похоронены. Бесспорно, что украинская энергосистема получила очень значительные повреждения. Но показательно, что после пяти месяцев системных обстрелов и восьми сотен израсходованных ракет на конец февраля почти у всех украинцев круглосуточно был свет.

Отправной точкой нынешней воздушной кампании можно считать 27-28 апреля. С тех пор россияне возобновили ракетные удары, комбинируя их с «налетами» дронов. В отличие от осенне-зимней кампании теперь за одну атаку россияне, как правило, выпускают менее 50 ракет – от нескольких до нескольких десятков. Правда, делают это чаще – либо ежесуточно, либо раз в несколько суток, и обычно именно ночью.

В общей сложности с 28 апреля по 4 июня агрессор атаковал Украину примерно 256 ракетами (без учета зенитных ракет к комплексам С-300) и 444 «шахедами». Из них за май было выпущено 198 и 416 единиц соответственно. Характерно, что противник уже второй раз начинает массированные ракетные атаки, когда ему нечего показать непосредственно на поле боя. Так было осенью и так, похоже, произошло теперь – после провала «великого» российского наступления.

Новая тактика и цели

Этими ударами Россия ставит перед собой сразу несколько задач. Сейчас агрессор хочет сорвать предстоящую наступательную операцию Украины, пытаясь уничтожить наше скопление техники, войск и боеприпасов. То есть значительная часть ударов действительно нацелена именно на военные объекты, в том числе и на западные системы ПВО.

Чаще всего россияне сейчас запускают ракеты Х-101, в меньшем количестве – «Калибры». Учитывая, что с зимы наша система ПВО усилилась средствами, способными бороться с крылатыми ракетами, Кремль начал активнее применять баллистическое оружие. Вероятно, надеясь, что оно гарантированно поразит цель. Только за май россияне запустили 7 «Кинжалов», которые называют аэробалистическими, и около 20 его прототипов – ракет «Искандер-М». В Москве, похоже, нет покоя с тех пор, как узнали, что на вооружении нашей армии появился комплекс ПВО Patriot, который может сбивать баллистику. И по крайней мере дважды россияне безуспешно пытались его «подстрелить» и уничтожить.

Вторая цель – нанося удары по Киеву и относительно тыловым регионам, Москва пытается заставить нас оттягивать ПВО от фронта – чтобы там свободнее себя чувствовала их авиация.

Третья задача – скорее морально-психологическая, и она, очевидно, в первую очередь касается жителей столицы. Цель постоянных ночных обстрелов состоит не только в том, чтобы усложнить противодействие им, но и подавить сопротивление людей.

Кремль рассчитывает, что после энной недоспанной ночи со взрывами украинцы станут более уступчивыми к переговорам. Однако после 15 месяцев войны и осенне-зимней кампании враг так и не осознал, что таким образом он получает обратный эффект.

Из этой схемы выбивается атака, которую россияне устроили днем 29 мая. С севера – вероятно, из Брянской области РФ – агрессор обстрелял Киев баллистическими и крылатыми ракетами «Искандер». Как впоследствии писали в пропагандистских пабликах, целями этих атак были так называемые «центры принятия решений», поэтому для атаки было выбрано именно рабочее время дня. А короткое подростное время – менее 10 минут – должно было сократить возможности для реагирования. На прошлой неделе агрессор повторил обстрел столицы «Искандерами» с этого же направления.

Собственных запасов и темпов российского производства ракет точно недостаточно, чтобы поддерживать майскую интенсивность обстрелов достаточно долго. Однако, к сожалению, их достаточно, чтобы продолжать такие атаки еще какое-то время.

Согласно данным, предоставленным информированными источниками РБК-Украина в военных кругах, по состоянию на 3 июня у россиян оставалось в запасах:

– 150 ракет «Калибр»;

– примерно 90 единиц Х-101/Х-555;

– примерно 140 баллистических «Искандер-М»;

– 45 крылатых ракет «Искандер-К»;

– около 80 единиц «Кинжал»;

– ориентировочно 180 ракет Х-22.

По последним подсчетам, которые приводили в ГУР, сейчас россияне в состоянии производить около 25 «Калибров» в месяц, Х-101 — 35 единиц, «Кинжалов» — две единицы в месяц, баллистических ракет 9М723 до «Искандер-М» — п’ ять единиц. То есть сейчас Москва выстреливает явно больше ракет, чем производит.

Что касается запасов «шахедов», то по состоянию на 4 июня агрессор уже выпустил 1377 иранских ударных БПЛА из 1750, предусмотренных контрактом.

Опыт мая показывает, что Россия прибегает к новым приемам и комбинирует разные средства, чтобы прорвать защиту украинской ПВО. И иногда им это удается. К тому же даже при успешном сбитии всех ракет, их обломки, падающие с неба, также представляют угрозу. Следует готовиться к тому, что такие же систематические обстрелы могут продолжаться еще по крайней мере до активизации нашего наступления.

(Оновлено 10:00)

Обозреватель

Ян Валетов

Росія відклала свою смерть

Будь-яка дія має наслідки. Ми перестали підспівувати Росії та отримали війну.

Вона стала для нас неминучою у той момент, коли було ухвалено рішення будувати нову Україну на європейських засадах. Справа не в НАТО, не в Антиросії чи русофобії. Справа в тому, що імперія стільки років якорила Україну всіма доступними способами, не для того, щоб одного разу відпустити її на волю. Всі ці скрєпи, ортодоксальне православ’я, адаптація культурних орієнтирів, свій варіант історичних подій – якорі, покликані залишити Україну «навіки разом».

Війна між імперією та Україною, що почалася у XXI столітті стала неминучою ще в 1654 році. Я не обговорюю рішення Хмельницького та існування альтернатив на той момент часу. Я просто говорю про те, що дії іноді мають далекосяжні наслідки. Тимчасовий союз, який має вельми меркантильні цілі, може виявитися союзом на віки. Такими братніми обіймами, що й не вирвешся. Ми знову запустили механізм у 1991 році.

Росія вибрала війну — вона завжди з усіх можливостей вибирає війну — і наслідки для неї неминуче настануть.

В принципі вони вже настали. Просто не все ще стало очевидним для росіян, хоча процеси вже йдуть.

Країна, що воює проти тенденцій світового розвитку, приречена на поразку. Вона здатна завдати шкоди тим, хто воює проти неї. Але не здатна силовим способом змінити вектор, яким рухається світ. А це означає, що дороги світу та цієї країни розходяться.

Світова економіка досить просто компенсує збитки, завдані війною однієї зі своїх країн. А от агресор приречений бути викинутим на узбіччя світових процесів, винесений за дужки на багато років. Таке покарання за порушення мирного світового укладу загрожує відставанням назавжди. В усіх сферах: від технічних до творчих. Практично це економічна, наукова та культурна смерть. Відкладена смерть, тому що багато процесів ще будуть йти за інерцією, але неминучою. Оскільки в нинішній системі цінностей жодна країна не здатна розвиватися автономно.

Ізоляція – це регрес та згасання.

Aftermate.

Туди їм і дорога.

(Оновлено 9:00)

Yigal Levin

Британский военный аналитик, генерал-майор Королевских ВВС в отставке Шон Белл полагает, что Путин совершает ту же ошибку, что и Гитлер.

«Во Второй мировой войне нацистская Германия готовилась к вторжению в Британию, но сначала Гитлеру нужно было уничтожить британские Военно-воздушные силы. Битва за Британию поставила Королевские ВВС на колени; однако в гневе на попытки союзников бомбить немецкие города Гитлер убрал ногу с горла Королевских ВВС и переключился на Лондон. Это было иррациональное решение, которое позволило Королевским ВВС оправиться и помогло переломить ход войны», — отмечается в материале Sky News.

По словам британского аналитика, российский президент не имеет военного опыта и его эмоциональные решения бомбить украинскую столицу дефицитными баллистическими ракетами, идут вразрез с военной стратегией: «Волны ракетных обстрелов Киева не приносят никакой военной пользы и не способствуют окончанию войны Россией; это просто действия разочарованного лидера, который стремится выместить гнев на своем упорном противнике».

Как отмечает Шон Белл, чтобы реально поразить цели вроде ПВО, и особенно — в случае с украинскими высокомобильными и рассредоточенными системами — России необходима сложная система определения целей с учетом времени (TST, time-sensitive-targeting) которая включает в себя интеграцию спутниковых снимков с анализом штаба в реальном времени, и последующими оперативными ударами: «Для русских — это оказалось неподъемной задачей. Вместо этого Россия делает то, что может — атакует гражданских».

(Оновлено 8:00)

«Обозреватель»

Олександр Мотиль

Росіяни вірять в перемогу України більше, ніж партнери на Заході?

Ось загадка – деякі з найсуворіших критиків Кремля – росіяни. А деякі з його найменш суворих критиків – жителі Заходу. Перші зазвичай оптимістично оцінюють здатність України виграти війну та негативно оцінюють загальні перспективи нинішнього російського режиму. Навпаки, другі вважають, що українці не зможуть виграти війну, а середньострокова стабільність Кремля — гарантована. Примітно, що росіяни репрезентують увесь політичний спектр — від прихильників жорсткої лінії до лібералів-демократів.

Безумовно, цей розподіл на бінарні протилежності насправді не такий точний, як видається на папері. І все таки відмінності досить значні, щоб їх дослідити.

Двома найбільш відвертими критиками російського правого режиму є Ігор Гіркін — засуджений військовий злочинець та організатор збиття літака рейсу МH-17 малайзійських авіаліній у липні 2014 року. А також Євген Пригожин – голова сумнозвісної ПВК «Вагнера», яка підозрюється у скоєнні військових злочинів в Африці, на Близькому Сході та в Україні. Обидва розкритикували режим Володимира Путіна за його жахливе ведення війни. Обидва фактично закликали до зміни режиму на більш динамічне керівництво. Обидва пояснення, як правило, відображають настрої у секторі справа від нинішнього путінізму.

Пригожин, наприклад, недавно дав такий точковий аналіз підсумків війни: «Ми увірвалися в країну і швендяли всюди у пошуках нацистів. Поки шукали фашистів, убили всіх, кого могли, потім поїхали в Київ, там облажались і пішли далі. Потім у Херсон. Обіср*лись і пішли далі… Отже, щодо денацифікації ми зробили Україну країною, яка нині відома усьому світу… Ми узаконили Україну. Тепер, щодо демілітаризації… Вони мали, скажімо, 500 танків на початок спецоперації, а зараз їх 5000. Тоді було 20 тис. солдатів, які могли воювати. Нині 400 тис., мабуть. Як ми її демілітаризували? Виходить, ми зробили навпаки — ми її, бл..ть, мілітаризували».

Гіркін міг би сказати те саме, але без мату. Як, за іронією долі, міг би і московський декан ліберальної аналітики Росії, професор Валерій Соловей, який регулярно пророкує безславний кінець путінському режиму, внаслідок його повного неправильного ведення війни. Та інші демократичні коментатори, такі як емігранти Юлія Латиніна, Андрій Піонтковський, Гарі Каспаров, Михайло Ходорковський та Марк Фейгін.

Багато американських та європейських аналітиків погодилися б із Пригожиним, але, що примітно, багато хто — ні.

Ось недавня заява виконавчого редактора журналу World Policy Journal Бенджаміна Шварца та ученого з Техаського університету A&M Крістофера Лейна. Там добре відображений їх настрій: «Ні Москва, ні Київ не можуть повною мірою досягти заявлених військових цілей. Незважаючи на проголошену анексію Луганської, Донецької, Запорізької та Херсонської областей, Москва навряд чи встановить над ними повний контроль. Так само малоймовірно, що Україна поверне собі всю територію, окуповану Москвою до 2014 року. За винятком повного краху будь-якої зі сторін, війна може закінчитися лише компромісом… Не помиляйтеся, така угода мала б враховувати інтереси безпеки Росії в тому, що вона давно називає своїм «ближнім зарубіжжям». Тобто у сфері її впливу. І, таким чином, це вимагало б запровадження обмеження свободи дій Києва у його зовнішній та оборонній політиці. Тобто, його суверенітету».

Їхнє ведмеже ставлення до перспектив Києва у війні очевидне. Менш очевидне, хоч і не менш важливе, припущення, яке росіяни відкрито ставлять під сумнів, що Росія залишиться достатньо стабільною, щоб мати сфери впливу у ближньому зарубіжжі.

Звинуватити росіян в упередженості неможливо, бо їхні погляди справа та зліва ідентичні. Крім того, якщо вони упереджено ставляться до своєї культури та історії, то й жителі Заходу теж. Ми повернулися до того, із чого розпочали.

Тож чий аналіз переконливіший – росіян чи західників?

Справа для росіян проста і переконлива. Соловей та інші його колеги-емігранти на місцях добре пов’язані з росіянами в Росії. Усі вони знають свою країну і розуміють, як вона працює і не працює. Не з урахуванням теорії чи далеких спостережень, але з особистого досвіду.

Висновок для жителів Заходу такий самий простий. Стоячи в стороні, вони можуть бачити теоретичну загальну картину краще, ніж росіяни, які перебувають в окопах чи поруч із ними.

Обидві сторони хочуть сказати щось важливе. Росіяни мають рацію, ставлячи під сумнів здатність Росії вийти з глухого кута війни, а путінського режиму — вижити. Вони можуть бачити, як система руйнується у них на очах, чого не можуть аналітики з усього світу.

У той же час західники нагадують нам, що існує загальна картина, і що поразка Росії та її можливий кінець матимуть величезні глобальні наслідки.

Примітно, що жодна з точок зору не ставить під сумнів, що Україна та Захід роблять і мають робити далі. Україна має перемогти в нібито «безвиграшній» війні та створити безпечну, демократичну та процвітаючу повоєнну державу, інакше їй загрожує вимирання. Захід має пам’ятати, що масштабні наслідки перемоги Росії були б катастрофічними для глобальної стабільності, що ситуація глухого кута дорівнює перемозі путінського режиму, і що єдиний спосіб завадити його перемозі – забезпечити перемогу України.

Фактично обидві точки зору покладають тягар зміни курсу на Росію.

Якщо росіяни мають рацію, Росії потрібно швидко змінитись, щоб вижити як режиму та державі. Якщо західники мають рацію, Росії треба буде адаптуватися до нової геополітичної реальності, якщо хоче зберегти хоч якусь частину своєї «сфери впливу».

Проблема в тому, що росіяни розуміють, а жителі Заходу ні, що путінська Росія не здатна змінитись. Надмірно централізований і закостенілий режим продовжить розкладатися, доки його нинішній лідер та його кліка залишаються при владі. А якщо він піде геть, режим може впасти.

Зрештою, урок такий – Захід може врятувати Україну та себе від Росії. Але він не може врятувати Росію від самої себе. Росія, мабуть, теж.

(Оновлено 7:00)

«The Insider»

Лучший адаптированный сценарий. Как российская армия извлекла уроки из ошибок и изменила тактику в Украине

Британский Королевский объединенный институт оборонных исследований опубликовал доклад, посвященный изменениям тактики российской армии в Украине после потерь, понесенных в 2022 году. Максимально упрощенный общий вывод заключается в том, что российские военные не являются «необучаемыми» и неплохо адаптируются к конфликту, совсем не похожему на тот, который планировал Кремль. Однако большинство тактических нововведений — лишь реакция на новые угрозы, а их внедрение далеко не везде проходит одинаково успешно. The Insider пересказывает основные моменты исследования с примерами из СМИ и открытых источников.

Нынешний доклад Королевского объединенного института оборонных исследований (RUSI) — не первое крупное исследование на эту тему. Не так давно эксперты института публиковали анализ российских «гибридных» операций и обзор угроз украинской ядерной инфраструктуре.

Авторы исследования, опираясь на поездки в Украину, а также интервью с бойцами и офицерами ВСУ, изучили, как российские войска пытаются адаптироваться к изменившимся условиям. Доклад касается в первую очередь изменений на тактическом (низовом) уровне. Отдельные главы посвящены российской пехоте, артиллерии, бронетехнике, авиации и т.д.

Пехота: от «штурмовой» до «расходной»

К началу вторжения в Украину российские сухопутные войска в основном представляли собой классические механизированные подразделения, собранные в батальонные тактические группы (БТГр). Однако, как писали Роб Ли и Майкл Кофман, в структуре российских частей не хватало пехоты, что не позволяло обеспечивать прикрытие танков в бою, а БТГр оказались неэффективны из-за недостатка опыта командиров. Понеся тяжелые потери в боях 2022 года и пополнившись в период мобилизации, российская пехота кардинально изменилась.

В докладе говорится, что пехота оказалась разделена на четыре категории — «линейную», то есть «старые» механизированные части, которые сейчас в основном используются для удержания обороны, «специализированную» (снайперы, расчеты противотанковых комплексов, операторы ПТРК и тому подобное), «штурмовую» (предназначенную для штурма и захвата позиций противника) и «расходную», или «одноразовую» (используется для истощения обороны ВСУ и вскрытия огневых позиций).

О состоянии дел в «линейной» пехоте сейчас известно мало — по крайней мере, пока ВСУ не возьмутся всерьез прорывать российскую оборону. Пример «специалистов» — оперативно-боевое тактическое формирование «Каскад» (ранее входило в «народную милицию ДНР»), которое активно применяет разведывательные беспилотники и дроны-камикадзе. Там же, по слухам, проходят службу в комфортных условиях дети российских чиновников, желающие заработать статус «участников СВО». Зачастую они служат операторами беспилотников, которые россияне применяют всё активнее — над зоной интенсивных боевых действий, согласно докладу, часто летает от 20 до 50 дронов с обеих сторон на 10 километров фронта.

Российская «штурмовая» пехота уходит корнями в Первую мировую войну, когда немцы разрабатывали тактику выхода из позиционного тупика. Штурмовые отряды применялись в Красной армии во время Второй мировой войны и в обеих чеченских войнах. Принцип организации таких формирований не менялся более ста лет: бойцы действуют малыми группами, зачищая отдельные позиции и здания, основной упор делается на личную подготовку и превосходство в огневой мощи (за счет, например, гранат и минометов).

Самые известные российские «штурмовики» — наемники ЧВК Вагнера, которые пришли в Украину с опытом боев в Сирии и Ливии и принимали участие в штурмах Попасной, Углегорской ТЭС и Бахмута. В RUSI считают, что «штурмовыми» также считаются подразделения морской пехоты и ВДВ — последние, например, зимой и весной 2023 года занимались штурмовыми действиями в лесу юго-западнее Кременной. Однако отряды «Шторм» формируются и в обычных, «линейных» частях — об их структуре и подготовке писал офицер ВСУ, известный под ником Tatarigami_UA.

Появление «расходной» пехоты в RUSI называют «циничным, но последовательным» решением проблемы недостаточной подготовки российских пополнений. Основные ее источники — мобилизация (сперва в «республиках» Донбасса, а затем и в России) и вербовка заключенных (ранее в ЧВК Вагнера, а позднее — в части Минобороны). Чаще всего «расходников» отправляют в бой практически без подготовки и без вооружений, кроме стрелкового оружия. Именно насчет таких формирований поступает больше всего жалоб самих мобилизованных и их родственников.

Как говорится в докладе RUSI, «расходную» пехоту всегда отправляют в бой первой, зачастую под воздействием амфетаминов и других наркотических веществ — об этом говорят украинские военные как в интервью авторам доклада, так и в открытых источниках. Группы мобилизованных или заключенных наступают одна за другой, неся огромные потери, пока им не удастся выявить слабые места в украинской обороне или закрепиться ближе к позициям ВСУ, вырыв окопы для «специалистов» и «штурмовиков» — эту тактику в российской армии прозвали «мясные штурмы». Затем, после артиллерийского обстрела, штурмовая пехота выдвигается на позиции, стремясь атаковать с флангов и «свернуть» оборону противника. В случае успеха захваченные окопы занимает «линейная» пехота.

Такая циничная тактика приносит свои плоды: несмотря на чудовищные потери «расходников», «специалисты» и «штурмовики» подвержены меньшим рискам, а значит, сохраняют боевой опыт. Впрочем, как говорится в докладе, бывает и так, что в результате просчетов или плохой разведки штурмовые группы сами несут значительные потери. Более того, неравномерная подготовка часто стирает разницу между категориями бойцов (например, в последнее время так называемые отряды «Шторм Z» Минобороны стали укомплектовывать заключенными и направлять в бой без особой подготовки).

Говоря о российской пехоте в обороне, авторы доклада отмечают, что россияне довольно быстро окапываются на свежезанятых позициях (на оборудование ротного опорного пункта уходит 12 часов), минируют подходы к окопам, а в случае утраты позиций наносят по наступающим артиллерийские удары и нередко дерзко контратакуют.

При этом в докладе отмечается, что, судя по всему, боевой дух российской пехоты оставляет желать лучшего. Такой вывод авторы делают, в частности, из роста случаев самовольного оставления части, а также ситуаций, когда россияне бросают товарищей на поле боя. Однако в обороне российские силы по-прежнему относительно стойкие, хотя и страдают от низкого качества низового командования и отсутствия горизонтальных связей между подразделениями, что может привести к хаосу и утрате координации во время украинского наступления.

Инженерные войска: неоправданно мало внимания

По мнению авторов доклада, российским инженерным войскам уделяют неоправданно мало внимания, хотя, в отличие от других родов войск, они в основном справляются со своими задачами по минированию и оборудованию долговременных линий обороны. Принцип их создания не особо изменился со времен Холодной войны — позиции в несколько линий перемежаются препятствиями, вроде противотанковых рвов или «зубов дракона». Опорные пункты оборудуются в лесопосадках и на возвышенностях так, чтобы открытое пространство перед ними простреливалось. На третьей линии располагаются позиции для резервов и бронетехники. Командные пункты чаще всего создаются под землей и бетонируются. Перед линиями обороны, особенно в естественных «бутылочных горлышках», где противнику придется скапливаться, создаются минные поля.

Также в докладе отмечается, что россияне хорошо справляются с наведением мостов. Переправы разворачиваются довольно быстро, а нехватки понтонов явно не наблюдается (хотя сами операции по переправе, по выражению авторов, «демонстрируют серьезные недостатки» — вероятно, имеется в виду в том числе провал переправ в районе Мощуна под Киевом и Белогоровки Луганской области). Россияне настолько уверены в своих возможностях, что уничтожают мосты в украинском тылу, если им это удается, не заботясь о том, чтобы сохранить их для собственного наступления — ведь они всегда могут навести новый. Например, совсем недавно российские войска уничтожили дамбу Карловского водохранилища, по которой шло снабжение украинских сил в Донецкой области, поставив под угрозу затопления три поселка.

Артиллерия: «снарядный голод» вносит изменения

Ствольная и ракетная артиллерия — основа основ советской, а потом и российской армии, начиная как минимум со Второй мировой войны. Россияне, как сказано в докладе RUSI, до сих пор оказывают с ее помощью наибольшее воздействие на поле боя, однако тактика применения артиллерии в российской армии сильно изменилась. Не в последнюю очередь это связано со «снарядным голодом» — если в 2022 году россияне выстреливали от 20 до 60 тысяч снарядов в день, то теперь число выстрелов редко превышает 24 тысячи в сутки. На отдельных участках эта разница может быть еще более разительной. Так, Andrew Perpetua — украинский пользователь Twitter, знакомый с ситуацией на фронте, писал в декабре прошлого года, что плотность российского огня в Бахмуте вдесятеро меньше, чем была в Попасной.

По украинской оценке, которая приводится в докладе, сейчас Россия производит около 2,5 млн снарядов в год, и это число может возрасти. Однако оно всё еще не покрывает текущих потребностей — в 2022 году российская артиллерия потратила 12 млн снарядов, а в этом году при текущих темпах стрельбы должна выпустить 7 млн. Ощутимо меньше стало пусков реактивных систем залпового огня, которые активно применялись в начале вторжения, что также может свидетельствовать о нехватке боеприпасов. Кроме того, россияне больше не могут накапливать снаряды у линии фронта из-за ударов РСЗО HIMARS по складам боеприпасов.

Авторы доклада выявили самые разнообразные формы адаптации российской артиллерии к новым условиям. Тактики «кочующего орудия», «блуждающего взвода» и «зонтичного прикрытия» позволяют концентрировать удары и при этом уходить от украинского контрбатарейного огня. Особое внимание уделяется «немедленной ценности» и «весу залпа» — обстрел должен получиться как можно более своевременным (например, сразу перед атакой) и сконцентрированным по времени. Также россияне стали концентрировать артиллерию в артиллерийских тактических группах (а не разбрасывать ее по БТГр, как в начале вторжения) и активнее применять «разведывательно-огневые контуры» на основе беспилотников «Орлан-10» и коммерческих дронов, которые должны ускорять время реакции от обнаружения до поражения цели. Кроме того, шире стала использоваться автоматизированная система управления «Стрелец», которую российские артиллеристы в феврале 2022 года по большей части не имели или игнорировали. Наконец, всё чаще для контрбатарейной борьбы применяются беспилотники-камикадзе «Ланцет» и корректируемые артиллерийские снаряды «Краснополь» с лазерным наведением (цель «подсвечивает» лазером беспилотник «Орлан-30» — их украинцы время от времени сбивают).

Один из важных моментов, выделенных авторами доклада, который может сказаться на украинском наступлении, состоит в том, что россияне активно применяют артиллерию не только в наступлении, но и в обороне. Известны случаи огневого поражения украинской техники на исходных позициях для атаки. Бывает, что россияне специально оставляют позицию, чтобы потом нанести артиллерийский удар по силами противника, которые ее займут, — последствия применения такой тактики недавно демонстрировали (осторожно, видео может шокировать) во время украинских контратак под Бахмутом.

Бронетехника: «танки с танками не воюют»

В начале войны российские войска использовали бронетехнику ротными группами в составе БТГр для ударов на оперативную глубину (то есть на десятки километров вглубь обороны противника), как это предписывает стандартная доктрина применения танковых и механизированных соединений. Такая тактика без соответствующего снабжения, связи и разведки привела к огромным потерям (например, согласно документам, опубликованным украинской разведкой, 1-я танковая армия только за первые две недели войны лишилась 308 единиц техники, а входивший в ее состав 1-й танковый полк под командованием сына знаменитого генерала Лапина потерял почти половину танков). Во время «битвы за Донбасс» группы бронетехники пытались прорывать оборону там, где это представлялось выгодным, но впоследствии, как считают в RUSI, пришлось отказаться и от этой тактики — последнее известное ее применение отмечалось под Угледаром зимой 2022–2023 гг., где на украинских минных полях остались десятки единиц бронетехники.

Теперь, говорится в докладе, россияне используют танки в основном для огневой поддержки и стрельбы с дальней дистанции. В частности танки часто ведут огонь с закрытых позиций, то есть «за горизонт», когда расчет не видит цель. В таком качестве (фактически, хорошо бронированных и мобильных самоходных артиллерийских установок) танки применяют чаще всего либо на второстепенных направлениях, куда не выделяют достаточно артиллерийских боеприпасов, либо там, где недостаточно плотности ПВО, чтобы прикрыть хуже защищенные артиллерийские орудия. Стоит отметить, что эту практику критиковал известный блогер и военнослужащий 2-го армейского корпуса ВС РФ Андрей «Мурз» Морозов — по его мнению, она приводит к износу стволов, что неизбежно скажется на будущих столкновениях с новыми западными танками ВСУ.

Кроме того, танки выполняют роль своего рода «снайперской» огневой поддержки — оптика и системы управления огнем позволяют современным моделям поражать цели (например, опорные пункты или технику противника) на расстоянии до двух километров. Наконец, авторы выделяют своеобразные танковые «налеты» — когда одиночный танк выезжает на огневую позицию и открывает огонь по пехоте во время ротации («пересменки» на позициях), особенно в ночное время. Для этого, согласно докладу, особенно подходят Т-80БВМ с их продвинутыми тепловизорами.

В таком качестве, подчеркивают авторы доклада, вполне могут применяться даже старые танки Т-62 и Т-54/55, появление которых на фронте стало предметом насмешек в соцсетях. Собственно, это уже происходит — по данным канала «Танки. История и современность», Т-54Б поступили на фронт в гаубичный дивизион, где используются как САУ. Подобным образом, по мнению RUSI, морально устаревшие танки могут применяться и в городских боях, где будут выполнять роль штурмовых орудий для разрушения зданий и укреплений. В силу короткой дистанции боев современные машины даже не имеют особого преимущества в городской среде перед танками времен холодной войны (что, впрочем, не мешает задействовать первые при штурме городов, несмотря на риски поражения с близкого расстояния).

Давняя советская мудрость «танки с танками не воюют», похоже, работает и в российско-украинской войне. Как говорится в докладе, такие столкновения происходят очень редко, чаще всего — на расстоянии меньше километра, и во многом зависят от того, кто выстрелит первым. Украинские танкисты обнаружили, что российский танк можно уничтожить выстрелом под башню или перебить ему гусеницу, в результате чего экипаж чаще всего покидает машину. Российские же танкисты, в свою очередь, достаточно успешно защищают свои танки дополнительной динамической защитой, специальными покрытиями, которые затрудняют обнаружение в инфракрасном диапазоне (вроде комплекса средств снижения заметности «Накидка»), а также модифицируют моторно-трансмиссионное отделение так, чтобы усложнить задачу некоторым противотанковым средствам с тепловым наведением. Кроме того, часто российские танки выходят на боевые задачи в утренние или вечерние часы, когда в тепловом диапазоне они сливаются с окружающей средой.

Наконец, позиционный характер войны привел к тому, что захватывать танки и другую бронетехнику в качестве трофеев стало сложнее. В докладе говорится, что бывают случаи, когда вокруг брошенных танков разворачиваются серьезные бои за «право» их эвакуировать. Чаще всего российское превосходство в артиллерии не позволяет украинцам отбуксировать российские танки с поля боя, поэтому их приходится уничтожать, чтобы те не достались и россиянам, — например, при помощи сброса боеприпасов с квадрокоптеров.

Средства радиоэлектронной борьбы: не отличая своих от чужих

Только спустя значительное время после начала полномасштабного вторжения стало известно (например, из доклада аналитического центра CNA), что в первые дни российские системы радиоэлектронной борьбы смогли внести хаос в работу украинских средств ПВО и фактически ослепить многие радары, что позволяло российским ВКС наносить удары в украинском воздушном пространстве и сделало возможным воздушный десант на аэродром Гостомель. Сейчас такие системы продолжают работать на передовой — по оценкам исследователей, россияне размещают не менее одного комплекса РЭБ на 10 километров фронта. В основном они охотятся за дронами — на работу систем РЭБ приходится значительная часть потерь украинских беспилотников, которые составляют до 10 тысяч в месяц. Здесь стоит отметить, что ВСУ осознают важность РЭБ и активно охотятся за этими комплексами.

Отдельно в докладе отмечается, что российские средства РЭБ не предпринимают никаких усилий, чтобы отличать своих от чужих. К чему это приводит, можно прочитать в Z-каналах, где авторы жалуются на работу российской РЭБ, из-за которой зачастую невозможно поднять свои же беспилотники, чтобы навестись на украинскую артиллерию.

Кроме того, российские радиоэлектронные средства занимаются подавлением или перехватом украинских переговоров по радио, в том числе шифрованных. В докладе упоминается эпизод, когда российский штаб предупредил свои силы о готовящемся обстреле после того, как украинцы по радио запросили поддержку артиллерии. Разумеется, украинские средства РЭБ не остаются в долгу: бывший командир сепаратистов, а ныне глава «Росгвардии ДНР» Александр Ходаковский упоминает случай, когда его подразделение перехватило украинские переговоры и обнаружило, что украинцы обсуждали данные из российского радиообмена, ранее перехваченного ВСУ.

Помимо крупных и дорогих средств РЭБ, россияне используют для борьбы с дронами, например, противодроновые ружья, которые, как говорится в докладе, есть уже на уровне взводов. Впрочем, стоит отметить, что по большей части они покупаются на средства волонтеров, а на некоторых участках, например, на границе, жалуются на их серьезную нехватку.

ПВО: без адаптации к новым угрозам

В начале полномасштабного вторжения российские средства противовоздушной обороны действовали крайне неорганизованно, что давало возможность украинским ВВС и дронам поражать их на марше. Впоследствии россиянам, как пишут в докладе, удалось ограничить действия украинской авиации (отметим, что весомым исключением стали полеты украинских вертолетов в осажденный Мариуполь). С тех пор россияне постепенно приводили свою систему ПВО в порядок, однако она всё еще с трудом справлялась с новыми угрозами, например, с ракетами РСЗО HIMARS или противорадиолокационными ракетами AGM-88 HARM.

С осени 2022 года, пишут эксперты RUSI, Россия серьезно улучшила работу своих средств ПВО. Крупные логистические и командные центры прикрыты комплексами С-400 и С-300ВМ, к их радиолокационным станциям подключены ЗРК средней и малой дальности «Тор» и «Панцирь», что улучшает ситуационную осведомленность расчетов последних. Для ограничения действий украинской авиации, которая приучилась летать максимально низко, используются всевысотные РЛС «Подлет-К1». В результате россиянам удается поражать большую часть AGM-88 HARM и значительную часть ракет HIMARS. В докладе также упоминается случай, когда ракетой ПВО с расстояния в 150 километров был поражен украинский самолет, хотя он летел на малой высоте, вне зоны обнаружения большинства радаров. Серьезную опасность представляют и российские истребители Су-35С с дальнобойными ракетами Р-37, одна из которых сбила украинский самолет на расстоянии 177 километров.

В докладе отмечается, что российская ПВО существенно лучше справляется с прикрытием статичных позиций, чем с защитой наступающих частей. Кроме того, российские ЗРК довольно часто открывают огонь по своим (автор канала FighterBomber и вовсе считает, что «наша ПВО — злейший и опаснейший враг для нашей авиации»). Наконец, как считают в RUSI, российские зенитчики по-прежнему тяжело адаптируются к новым угрозам. Примерами этого, пожалуй, могут служить массовое успешное применение украинцами дешевых FPV-дронов-камикадзе, а также недавний громкий дебют дальнобойных крылатых ракет Storm Shadow.

Авиация: дальние удары

Авторы доклада пишут, что самолеты Воздушно-космических сил (ВКС) РФ уже более года не осмеливаются залетать глубоко в воздушное пространство Украины из-за работы ПВО. Приоритет по-прежнему отдается ударам дальнобойными крылатыми ракетами, в первую очередь с турбовинтовых стратегических бомбардировщиков Ту-95. По приведенной в докладе оценке, российская промышленность выпускает порядка 40 ракет в месяц. Хотя каждый Ту-95 может нести от 6 до 16 таких ракет, перед большинством ракетных ударов с российских аэродромов взлетает гораздо больше бомбардировщиков, чем это необходимо. Пуски производят только некоторые из них, чтобы усложнить задачу украинским зенитчикам, а впереди ракет летят иранские дроны-камикадзе семейства «Шахед», которые должны выявить слабые места в украинской системе ПВО.

Кроме того, россияне в последнее время стали широко применять авиабомбы ФАБ-500, оснащенные универсальным модулем планирования и коррекции (УМПК). Хотя они могут поражать цели на расстоянии до 70 км, в докладе отмечается, что эти бомбы не отличаются точностью (примеры этого можно найти в том числе и в Z-каналах). Тем не менее, они довольно часто поражают как военные, так и гражданские объекты — последнее отражено, например, в этом репортаже из Сумской области. Авторы доклада считают, что данные, собранные в ходе постоянного применения доработанных авиабомб, будут использованы при доработке модулей (к которым есть множество нареканий), и высказывают опасения, что при должной концентрации такие бомбы могут использоваться не только по тыловым объектам, но и на поле боя. Впрочем, Украине, по-видимому, есть что противопоставить если не самим бомбам, то их носителям: самолеты и вертолеты, сбитые в Брянской области 13 мая, предположительно, обеспечивали именно подобный бомбовый удар. По некоторым данным, они были сбиты из ЗРК Patriot американского производства.

Еще одна тактика применения авиации на малых высотах — пуски неуправляемых авиационных ракет С-8 с кабрирования (так называется метод, когда самолет или вертолет задирает нос, чтобы ракеты пролетели дальше). Такая тактика на первый взгляд выглядит неэффективной, однако авторам доклада известны случаи, когда пуски ракет с расстояния примерно 12 километров по группам украинских сил, готовящимся к атаке, давали достаточную концентрацию огня, чтобы привести к срыву наступления. В докладе отмечается, что удары с кабрирования особо полезны там, где у россиян наблюдается недостаток наземных систем огневого поражения (фактически, самолет или вертолет в таком случае представляет собой «летающую РСЗО», способную оказаться в нужное время в нужном месте). Стоит заметить, что такую тактику широко применяет и украинская авиация (для чего ВСУ недавно поставили 4000 американских неуправляемых авиационных ракет Zuni).

В целом авторы доклада считают, что спустя больше года полномасштабной войны российские ВКС и армейская авиация остаются серьезной силой, способной нанести значительный урон ВСУ, пусть и ценой собственных тяжелых потерь. Это должно влиять на планирование украинских наступательных операций, тем более что украинцы испытывают те же сложности с прикрытием атакующих группировок мобильными средствами ПВО, что и российские войска. По мнению экспертов RUSI, одной из самых серьезных угроз, способных существенно изменить ход войны, было бы завоевание россиянами господства в воздухе на средних высотах (например, путем подавления украинской ПВО или истощения запаса зенитных ракет).

Управление и связь: переговоры без шифрования

Удары ракет GMLRS летом 2022 года, как и в случае со складами, заставили россиян отодвинуть штабы более чем на 100 километров от линии боевого соприкосновения. Этому предшествовало, например, по данным Игоря Гиркина (он же Стрелков-Рунов), полное разрушение штаба 1-го армейского корпуса в Донецке, а также гибель офицеров штабов 49-й общевойсковой армии и 106-й воздушно-десантной дивизии. Однако, как утверждается в докладе, россиянам и здесь удалось адаптироваться: теперь штабы более распределены и соединены с передовой проводной связью, для чего используется в том числе гражданская телекоммуникационная инфраструктура Украины. Бригадные командные пункты обычно находятся на расстоянии 20 километров от линии фронта и как правило надежно защищены и находятся под землей. Коммуникации между КП бригад и подчиненных батальонов осуществляются через радиоретрансляторы или полевые кабели.

Стоит отметить, что безопасность тыловых штабов в последнее время (видимо, уже после завершения подготовки доклада) оказалась под угрозой из-за ударов ракет Storm Shadow. Например, из некролога стало известно, что 25 мая в Бердянске удар пришелся по штабу, в результате чего погиб офицер (в звании не ниже майора) Илья Ортиков. OSINT-аналитик Оливер Александер считает, что 19 мая удар в районе Мариуполя наносился по подземному бункеру, который, вероятно, незадолго до этого посещал Сергей Шойгу (Минобороны тогда сообщало, что министр посетил «передовой пункт управления одного из объединений <вероятно, имеется в виду одна из общевойсковых армий — The Insider> группировки войск “Восток“»).

В отличие от защищенных коммуникаций высшего командования, на уровне от батальона и ниже, как выяснили в RUSI, россияне зачастую пользуются аналоговой связью, которая вообще не является шифрованной, что позволяет украинским радиоразведчикам невозбранно их прослушивать. Здесь, судя по всему, ситуация не сильно изменилась с весны 2022 года — прослушки того периода даже послужили основой для материала New York Times. В опубликованном недавно видео с участием офицеров отряда «Шторм» 72-й бригады ВС РФ командир взвода также упоминает, что связь у него имеется только внутри взвода, причем купленная на собственные средства и также открытая для прослушки. Исключение, по данным из доклада, составляют войсковые разведчики и наводчики артиллерии, которые пользуются цифровыми комплексами «Азарт» (которые должны были стать основным средством связи в войсках, но что-то пошло не так) и «Стрелец».

Кроме того, согласно докладу, российские войска страдают от отсутствия «локтевой» связи с подразделениями на флангах — например, россияне практически никогда не получают поддержку от «соседской» артиллерии вне ее обычного сектора огня. Общение между соседними подразделениями происходит не «горизонтально», а через вышестоящие штабы. Как пишет российская «волонтерка» Анастасия Кашеварова, рассказывая о дезорганизации на флангах Бахмута, «зачастую бригады даже не знают, кто у них слева, а кто справа, и прикрыт ли тыл».

Что нужно Украине

Отдельный раздел посвящен рекомендациям о первоочередных поставках Украине. Интересно, что там не говорится о широко обсуждаемых дальнобойных ракетах или западных самолетах. По мнению авторов, Украине необходимы, например, контрбатарейные РЛС для подавления российской артиллерии, автоматические гранатометы для усиления огневой мощи пехоты, а также средства разминирования и уничтожения препятствий для прорыва обороны. Также в докладе отмечается важность мобильных средств ПВО и борьбы с дронами, что не позволит российской авиации и артиллерии наносить удары по наступающим группировкам ВСУ.

Также авторы доклада рекомендуют уделять больше внимания подготовке украинских военных в западных странах. Это тем более важно, что подготовка пополнений в самой Украине осложнена тем, что в начале вторжения украинские учебные центры сильно пострадали (а некоторые вовсе были оккупированы), а многим инструкторам пришлось отправиться на фронт (например, секторами обороны Киева командовали руководители военно-учебных центров). При этом больше внимания должно уделяться действиям в составе подразделений, а не только индивидуальным навыкам бойцов. Также важно делать акцент на обучении обслуживанию и ремонту техники, поскольку от этого зависит темп операций.

Главные выводы доклада

Авторы доклада утверждают, что комментарии действий российской армии имеют нехорошую тенденцию экстраполировать отдельные (вполне реальные) вопиющие случаи на ВС РФ в целом. По мнению RUSI, россияне продемонстрировали, что значительная часть их сил остается эффективной, смертоносной и способной адаптироваться к изменяющимся условиям. Авторы признают серьезные недостатки ВС РФ, однако отмечают, что они в основном выражаются в наступлении, а не в обороне, которую украинским силам предстоит преодолеть.

Несмотря на неожиданно высокую оценку действий ВС РФ (на которую не преминули обратить внимание в Z-каналах, при этом по большей части опуская содержащуюся в докладе критику), авторы доклада отмечают, что большинство примеров адаптации являются не элементами комплексного подхода, а скорее реакцией на выявленные проблемы и угрозы. Например, разделение пехоты на «касты» обусловлено не активным реформированием, а недостатком обученных пополнений. Кроме того, российские силы по-прежнему слишком медленно адаптируются к новым угрозам — например, появление на поле боя новых украинских средств огневого поражения всякий раз вносит хаос в работу российских сил ПВО и приводит к учащению случаев «дружественного огня».

Кроме того, россияне продолжают во многом опираться на артиллерию, и здесь адаптация, говорится в докладе, не привела к решению проблем — расход снарядов и износ стволов по-прежнему превышают возможности российской промышленности (здесь будет уместным заметить, что на «снарядный голод» жалуется далеко не только Пригожин). Если «вес залпа» российской артиллерии окажется недостаточным, то российская пехота вряд ли сможет эффективно удерживать позиции, констатируют авторы, при этом высказывая опасения, что в будущем некая третья страна может помочь России со станками и рабочими для расширения производства снарядов и стволов.

Резюмируя, авторы доклада RUSI отмечают, что хотя украинская армия владеет инициативой, ей еще предстоит преодолеть различные вызовы на тактическом уровне (в чем ей должны неуклонно помогать западные партнеры). По их мнению, описанная в докладе способность российской армии адаптироваться, пускай медленно и неравномерно, не оставляет права на ошибку и не допускает пренебрежения к возможностям противника.

(Оновлено 6:00)

ISW

Институт изучения войны (американский аналитический центр)

Оценка российской наступательной кампании, 4 июня 2023 г.

Подразделения общероссийского проукраинского Российского добровольческого корпуса (РДК) и Легиона «Свобода России» (ЛСР) 4 июня провели очередной ограниченный рейд в Белгородской области и, как сообщается, продолжают действовать в приграничном российском населенном пункте. На кадрах с геолокацией, опубликованных 4 июня, видно, как сотрудники ЛСР и РДК продвигаются в сторону Новой Таволжанки (3,5 км от границы с Украиной).  Губернатор Белгородской области Вячеслав Гладков подтвердил, что в районе Новой Таволжанки шли бои, хотя Минобороны России утверждало, что подразделения ЗВО и Пограничной службы России нанесли удар по украинской диверсионно-разведывательной группе в районе населенного пункта. , вынуждая их отступить.  Российские милблогеры утверждали, что диверсионно-разведывательная группа из 20 человек вошла в Новую Таволжанку без бронетехники.  Главный корреспондент  Wall Street Journal  по иностранным делам Ярсослав Трофимов сообщил, что проукраинские российские боевики остаются в Новой Таволжанке по состоянию на 17:00 (по московскому времени).

Губернатор Белгородской области Вячеслав Гладков ответил на требование РДК и ЛСР провести переговоры об обмене пленными российскими военнопленными (военнопленными). ЛСР и РДК направили Гладкову видео, на котором якобы были показаны бойцы РДК и ЛСР с двумя российскими военнопленными, которых, по их словам, они захватили под Новой Таволжанкой. РДК и ЛСР потребовали, чтобы Гладков прибыл в храм на Новой Таволжанке к 17:00 (по московскому времени) для переговоров об освобождении военнопленных.  Гладков заявил, что готов встретиться с бойцами РДК и ЛСР на блокпосту Шебекино для переговоров об обмене военнопленными.  Позже Гладков, как сообщается, отказался встречаться с бойцами РДК и ЛСР, поскольку считал, что российские военнопленные уже мертвы. РДК и ЛСР выпустили последующее видео, на котором они показывают себя с 12 российскими военнопленными, критикуя Гладкова за отсутствие мужества и заявляя, что они отправят военнопленных в Украину.

Противоречивые российские ответы и сообщения об ограниченном рейде в Белгородской области продолжают свидетельствовать о том, что российское руководство еще не решило, как реагировать на эти ограниченные трансграничные рейды. Противоречивые сообщения официальных российских источников о ситуации в Белгородской области и очевидное личное решение Гладкова отреагировать на РДК и ЛСР позволяют предположить, что МО и Гладков не координируют свои ответы на рейды. ISW ранее сообщала, что российские официальные лица несоразмерно реагировали на ограниченные рейды на территорию России, пытаясь успокоить растущую тревогу России по поводу войны на Украине, а также поддерживая текущие информационные операции, направленные на то, чтобы представить войну как экзистенциальную для России.  Реакция России в основном была сосредоточена на информационном воздействии, и нет никаких признаков того, что российское руководство установило более широкую политику предотвращения дальнейших ограниченных рейдов в приграничные области России. Также неясно, организуют ли российские власти ответную эвакуацию на эту деятельность. Боец РДК заявил 4 июня, что власти Белгородской области не организовали объявленные мероприятия по эвакуации в районе Шебекино и что российские граждане в основном бежали по собственному желанию, оставив многие населенные пункты в полузаброшенном состоянии. Однако Гладков утверждал, что 4000 жителей этого района в настоящее время находятся в пунктах временного размещения в связи с мероприятиями по эвакуации. Советник министра внутренних дел Украины Антон Геращенко заявил 4 июня, что действия РДК и ЛСР побудили руководство России отвлечь значительные силы для прекращения пограничных вторжений, хотя ISW не получила подтверждения того, что российские силы сделали это.

Ограниченные рейды и пограничные обстрелы Белгородской области все чаще становятся предметом критики в адрес российского военного руководства. Финансист группы «Вагнер» Евгений Пригожин продолжал использовать ситуацию в Белгородской области для критики Минобороны 3 и 4 июня, особо указав на отсутствие реакции со стороны министра обороны России Сергея Шойгу, генерал-полковника Александра Лапина и начальника Генерального штаба Российской армии генерала Валерия Герасимова.   Пригожин предложил договориться об освобождении военнопленных, удерживаемых РДК и ЛСР, если российские власти этого не сделают, и ответил на критику своего предложения саркастическим заявлением, что в России есть проблема с людьми, у которых есть «яйца». Другие ультранационалистические блоггеры отреагировали на последний рейд, раскритиковав Гладкова за его готовность вести переговоры с РДК и ЛСР, а также российские власти за неспособность последовательно информировать общественность о ситуации в Белгородской области.  Известный блоггер использовал рейд в Белгородской области для критики Минобороны за то, что оно не финансирует добровольческие формирования Белгородской территориальной обороны и не рассматривает добровольцев как настоящих комбатантов.   Бывший российский офицер и ярый ультранационалист Игорь Гиркин утверждал, что Кремль не может ничего сделать с ситуацией в Белгородской области, не прибегая к дорогостоящему отвлечению ресурсов, которое, вероятно, закончится истощающей операцией, напоминающей Бахмутскую.

4 июня российские силы снова нанесли удары по Украине беспилотниками и крылатыми ракетами иранского производства, что стало четвертым днем ​​ударов по Украине. Генштаб Украины сообщил, что рано утром 4 июня российские силы запустили пять беспилотников «Шахед-136/131» из Брянской области и шесть крылатых ракет Х-101/Х-555 с шести стратегических бомбардировщиков Ту-95 в Каспийском море. Сообщается, что украинские силы сбили три беспилотника «Шахед» и четыре крылатые ракеты. Официальный представитель ВВС Украины полковник Юрий Игнат заявил, что две российские ракеты нанесли удар по действующему украинскому аэродрому под Кропивницким в Кировоградской области.  Игнат добавил, что два беспилотника «Шахед» нанесли удар по неустановленной инфраструктуре в Сумской области.  Украинские официальные лица сообщили, что украинские ПВО сбили все беспилотники и ракеты, нацеленные на Киев.

Финансист группы Вагнера Евгений Пригожин заявил 4 июня, что украинские силы, возможно, восстановили позиции на юго-западе Бахмута, подтверждая неоднократные украинские сообщения о том, что украинские силы сохраняют позиции на юго-западной окраине города. Пригожин заявил, что некоторые неуточненные сообщения предполагают, что украинские силы установили наблюдательные посты на юго-западной окраине Бахмута.   Пригожин рекомендовал российским силам в Бахмуте принять меры, если эти сообщения верны. Заместитель министра обороны Украины Анна Маляр и другие украинские официальные лица постоянно сообщали, что украинские силы удерживают позиции на юго-западной окраине Бахмута с 20 мая, когда Пригожин заявил, что силы Вагнера полностью захватили город.

Ключевые выводы

• Подразделения общероссийского проукраинского Российского добровольческого корпуса (РДК) и Легиона «Свобода России» (ЛСР) 4 июня провели очередной ограниченный рейд в Белгородской области и, как сообщается, продолжают действовать в приграничном российском населенном пункте.

• Губернатор Белгородской области Вячеслав Гладков ответил на требование РДК и ЛСР провести переговоры об обмене пленными российскими военнопленными (военнопленными).

• Противоречивые российские ответы и сообщения об ограниченном рейде в Белгородской области продолжают свидетельствовать о том, что российское руководство еще не решило, как реагировать на эти ограниченные трансграничные рейды.

• Ограниченные рейды и пограничные обстрелы Белгородской области все чаще становятся предметом критики в адрес российского военного руководства.

• 4 июня российские силы снова нанесли удары по Украине беспилотниками и крылатыми ракетами иранского производства, что стало четвертым днем ​​ударов по Украине.

• Финансист группы Вагнера Евгений Пригожин заявил 4 июня, что украинские силы, возможно, восстановили позиции на юго-западе Бахмута, подтверждая неоднократные украинские сообщения о том, что украинские силы сохраняют позиции на юго-западной окраине города.

• Украинские и российские войска утверждали, что добились ограниченных территориальных успехов на линии Купянск-Сватово.

• Российские силы провели ограниченные наземные атаки в районе Бахмута и Марьинки.

• Украинские силы провели локальные наземные атаки и, как сообщается, добились ограниченных тактических успехов в западной части Донецкой области и восточной части Запорожской области.

• Минобороны России представило проект постановления правительства, которым отменяется требование явки гражданина в военкомат для постановки на воинский учет.

• Российские власти продолжают использовать схемы отдыха и реабилитации для депортации украинских детей с оккупированных территорий в Россию.

(Размещено 5:00)

Альфред Кох

Прошел один год и сто дней войны. Спикеры ВСУ докладывают, что после ухода их Бахмута ЧВК “Вагнер” им удалось отбить у россиян (надо полагать речь теперь идет о войсках Минобороны РФ) юго-западную часть Бахмута. Однако сегодняшние карты ISW этого успеха пока еще не отражают.

Но самой ЧВК “Вагнер” сейчас уже не до боев с ВСУ: ее части подвергаются обстрелам и прочим враждебным действиям уже со стороны российской армии. Вот и сегодня случился совсем уже фантасмагорический случай. Случай настолько “ни в какие ворота”, что я даже не знаю как это называется и поэтому просто опишу его.

Еще вчера наемники ЧВК “Вагнер” выходя их Бахмута, обнаружили, что пути их отхода заминированы. Причем заминированы не ВСУ (их там, в тылу у вагнеровцев, просто физически нет), а доблестными частями российской армии. В дороги были заложены фугасы, противотанковые мины и прочие радиоуправляемые взрывные устройства.

Когда же сегодня командиры выводимых подразделений ЧВК “Вагнер” выслали саперов с тем, чтобы разминировать эти дороги, по ним был открыт огонь со стороны частей Минобороны РФ. В результате был поврежден автомобиль “Урал”, а  находящиеся в нем вагнеровцы вынуждены были принять бой.

Долго ли, коротко ли, был бой или его не было, но итогом этого “недоразумения” стало пленение вагнеровцами командира 72-ой бригады ВС РФ подполковника Веневитина Романа Геннадьевича. Который в ходе допроса, под камеры заявил, что испытывает неприязнь к бойцам ЧВК “Вагнер”, поэтому вчера он силами одной роты своих солдат разоружил попавшееся ему на пути подразделение ЧВК “Вагнер”, а также заминировал вагнеровцам пути отхода.

Сегодня же он отдал приказ обстрелять вагнеровских саперов. Все это он сделал в состоянии алкогольного опьянения. Объяснить причины своей неприязни он не смог и сказал лишь: “Виноват”. На видео, которое сейчас широко распространяется в сети, подполковник одет в гражданскую куртку, абсолютно трезв и выглядит побитым. Судя по всему ему сломали нос.

Вот что это такое? Вот как это называется? Как это возможно, чтобы части пусть разных армий, но находящиеся под одним командованием, решающие общую задачу и имеющие одного противника, минировали пути отхода друг другу, вступали друг с другом в бой и брали у друг друга в плен комбригов?

Я ни секунды не верю в то, что незадачливый подполковник Веневитинов это делал по собственной инициативе. И уж тем более — “из неприязни” или потому, что набухался. Какая может быть неприязнь у подполковника к ЧВК “Вагнер”? Они ничего у него не отбирали: ни славы, ни медалей, ни любви начальства. Более того: они позволили ему сохранить его солдат потому, что не будь ЧВК “Вагнер”, захватывать Бахмут должны были бы его “чудо-богатыри” и жуткие потери были бы у него, а не у Пригожина.

Для меня очевидно, что подполковник действовал по приказу. И мы с вами догадывается от кого мог исходить такой приказ. Уж наверное от того, у кого в последние время Пригожин и старается отнять медали, славу и любовь начальства. И, разумеется, деньги. Что для этих людей едва ли не важнее медалей и славы.

Те самые Шойгу и Герасимов, которых чуть ли не каждый день материт  Пригожин, чувствуют, что под ними начинают качаться кресла. А это для них чревато потерей не только денег, славы и медалей, но и чего поважнее: например, свободы или даже жизни. И поэтому для них сегодня ЧВК “Вагнер” враг поглавнее ВСУ.

ВСУ подождет: когда еще они пойдут в наступление? Через неделю? Месяц? Три месяца? А опасность от Пригожина исходит прямо сейчас. Сию минуту. В любой момент он может доберется до ушей национального лидера (этот — запросто) и что он там в эти уши напоет — поди знай… Вряд ли он напоет в них что-нибудь хорошее про руководство Минобороны РФ. И тогда пиши пропало.

Поэтому летит приказ из Генштаба и, через третьи руки получив его, подполковник Веневитинов начинает минировать дороги, по которым поедут пригожинские “солдаты удачи”. Вот такая картина складывается у меня в голове. И эта картина меня радует. Так же как радует конфликт Пригожина и Кадырова, о котором я писал два дня назад. Чем больше ссор и разборок у них там будет, тем легче будет их победить.

Эти конфликты в стане врага свидетельствуют только об одном: Путин в значительной степени утратил свою способность модерировать конфликты внутри своего окружения. А эта модерация и была стержнем его власти. Потому, что много лет конфликтующие группы соглашались с его правом определять на каких условиях эти конфликты будут разрешаться. Похоже, что теперь эти группы не соглашаются с его решениями или вообще не интересуются его мнением по этому поводу.

А раз так, то и вся путинская властная конструкция рушится потому, что она именно на этом и держалась. Путин ведь никогда не занимался решением реальных проблем страны, а лишь разрешал споры между различными группами интересантов, которые его окружали. И вот это его право теперь поставлено под сомнение. И это чревато для него серьезными последствиями.

Сегодня еще партизаны РДК захватили во время своего рейда в Белгородскую область около десятка пленных из числа российских военнослужащих, которых послали с ними бороться.

Они предложили губернатору Белгородской области Гладкову приехать и забрать их. Гладков мужественно  согласился, даже гарантировал всем безопасность (которую, правда, у него никто не просил), назначил место встречи на пограничном переходе Шебекино и …. на встречу не приехал. Вот такая, понимаешь, оказия случилось…

И молчок. Никак ничего не комментируется. А Гладков уже пишет, что проводит заседания какого-то штаба и, судя по всему, никакие “наши пацаны” его больше не интересуют. Партизаны ждали-ждали, плюнули и решили отдать этих пленных в обменный фонд ВСУ. И правильно сделали.

Сегодня помощник президента США по национальной безопасности Джек Салливан сделал важное заявление. Он сказал: «Мы уверены, что контрнаступление позволит Украине отбить у России стратегически важные территории. … Мы уверены, что украинцы добьются успеха в рамках данного контрнаступления».

Это заявление очень ценно еще и потому, что Салливан один из лидеров (наряду с директором ЦРУ Бернсом) партии “голубей” в Белом Доме. Он сторонник переговоров с Путиным и до сих пор был очень скептичен по отношению к шансам Украины на победу. И то, что даже он теперь верит в успех украинского наступления, означает что у нас и подавно не должно быть никаких сомнений.

Да и какие могу быть вообще сомнения? Дело наше — правое. Значит враг будет разбит и победа будет за нами.

Слава Украине! 🇺🇦

(3 оценок, среднее: 5,00 из 5)
Для того чтобы оценить запись, вы должны быть зарегистрированным пользователем сайта.

Загрузка...

Комментарии читателей статьи "BloggoDay 5 June: Russian Invasion of Ukraine"

• Оставьте первый комментарий - автор старался