BloggoDay 7 January: Russian Invasion of Ukraine

Дайджест 7 січня 2022 р.

(Оновлено 18:00)

Новая газета. Европа

Ирина Тумакова, специально для «Новой газеты Европа»

«Пусть они все горят в аду вместе, они все военные преступники»

Кинокритик Антон Долин — о войне, о кино, об эмиграции

О войне и потерянных людях

— Расскажите, пожалуйста про ваш день 24 февраля. Вы его хорошо помните?

— Мне кажется, такое вообще не забывается. У меня была встреча со зрителями, они же читатели, в Самаре. Я проснулся очень рано, потому что самолет был утром. Открыл новости и обнаружил. Новость… Конечно, внутри всё упало. Сначала подумал, что и ехать куда-то и опасно, и непонятно зачем. Как-то всё моментально лишилось смысла. Потом подумал, что люди там ждут, рассчитывают, и я не смогу даже предупредить организаторов, что поездку отменил, а сейчас они скорее всего спят, было раннее утро. Поэтому я поехал в аэропорт. И я очень хорошо запомнил «Шереметьево»: пустой, у всех были потерянные лица. Вообще если иногда где-то у кого-то создается иллюзия, что люди не заметили войну, не заметили ее начало, то там мне казалось, что каждый человек, каждый клерк на кассе, каждый уборщик — все думают только об одном.

Я приехал в Самару и, сойдя с самолета, сразу сказал организаторам вечернего мероприятия, что выступлю, но при одном условии: разговор начну не с кино, а с войны. Скажу о том, что она началась, как это чудовищно и что я об этом думаю. И если они считают это для себя опасным, то лучше всё отменить, тогда я сяду в самолет и улечу обратно. Организаторы сказали, что ничего другого от меня и не ждали.

— Тем более что в первый день еще не начали всё запрещать.

— Это правда. Вечером я вышел и сказал то, что думаю. Наверное, первые минут двадцать я говорил именно об этом. Это были не какие-то две дежурные фразы. И должен сказать, что ответили мне на эту речь овациями.

— Думаю, что у вас всё-таки свой читатель и зритель.

— Да, но это аудитория, которой я не знал, я в Самаре никогда не выступал. Это был такой прыжок в неизвестность. Но у меня не было никаких сомнений в том, что люди в зале были со мной солидарны.

Дальше, уже на следующее утро, сидя в аэропорту в Самаре перед вылетом в Москву я обзванивал своих коллег по индустрии — режиссеров, сценаристов, продюсеров, актеров. Предлагал им принять участие в записи антивоенного видео для моего YouTube-канала.

— И многие ли соглашались?

— Люди соглашались, или отказывались, или отказывались, или говорили, что они бы с удовольствием записались, но как раз сегодня у них нет ни секунды свободного времени. Я не буду называть, конечно, тех, кто отказался. Их было не так уж много, но чуть больше половины из тех, к кому я обратился. Я не всем подряд, конечно, звонил, а только тем, в ком мог предположить протест против войны. На следующий день я выпустил это видео. Это было уже 26 февраля.

— В первые дни, если судить по этому видео, среди ваших коллег нашлись те, кто думал так же, как вы. И это не только Александр Роднянский, живущий не в России, но и те, кто как минимум в тот момент были в Москве. Но ведь потом наверняка пришлось терять друзей и просто хороших знакомых, в которых вы были уверены?

— Вы знаете, нет. Я счастливый человек: у меня нет близких людей, которые поддержали бы войну. Или даже поддержали бы ее косвенно этим знаменитым месседжем «всё не так однозначно». Хотя, конечно, ничего в жизни не бывает однозначно, но отношение к варварскому преступлению против Украины, против правил существования в этом мире, да и против России тоже…

В последнее время многие очень любят говорить о предательстве, такое странное слово, не очень понятно, что оно значит в сегодняшних обстоятельствах. Но вот в моих глазах, конечно, руководство России совершило высшую форму предательства, предав абсолютно всё, к чему, как казалось очень многим, Россия стремилась последние 30 лет.

— Для вас было неожиданностью, что руководство России на это способно?

— Начало войны всё-таки было для меня неожиданно. Одно дело — мелкие гадости и подлости, другое дело — огромное преступление, на которое невозможно смотреть иначе, кроме как на преступление.

А что такое близкие люди вообще? Это друзья и семья. Семья у меня довольно большая, и в ней все против войны и в ужасе происходящего. Что касается друзей, то у меня нет ни одного друга, который поддерживает происходящее. Есть фейсбучные френды, да и их-то нашлось 5-6 человек всего, но френд в соцсети, конечно, не равняется другу. И я могу сказать, что с людьми, с которыми отношений близких не было, я не ощущал и до сих не ощущаю никакой потребности громогласно рвать отношения, говорить им «пошел ты к черту, больше руки тебе не подам». Я оставляю каждому право на покаяние, я не оставляю себе право на суд над людьми свысока.

Вообще-то на суд я очень надеюсь в будущем, но надеюсь, что не я буду там судьей или прокурором. Надеюсь, это будет нормальный криминальный суд, который разберет долю вины и ответственности каждого. Наверное, и меня тоже. Но нет ни одного человека, отношения с которым у меня разрушились на почве происходящего.

Есть несколько друзей и близких, которые не смогли уехать из России, в основном из Москвы, и которые вынуждены встраиваться в происходящую сейчас в России жизнь. Поневоле иногда принимая участие в мероприятиях, в которых, скажем так, я не стал бы принимать участие.

Об эмиграции

— Как вы относитесь к тем, кто «поневоле встраивается»?

— Я их не осуждаю и считаю, что со своей совестью каждый разберется сам. И уж точно я в этом не помощник. А в том, что касается преступлений как таковых, то тут международное право и даже российское довольно отчетливо обозначает, кто преступник, а кто нет. Преступников среди моих близких точно нет.

— Но вы же видите даже среди ваших единомышленников, то есть среди тех, кто категорически против войны, это разделение на «уехавших» и «оставшихся»: раз уехали — то бежали, а раз остались — то за Путина…

— Да, есть это ужасное разделение на уехавших и оставшихся. Поддержка войны тут особо ни при чем… А разделение есть по факту: одни уехали, другие остались.

— Это как-то характеризует тех или других?

— Совершенно никак. Придавать этому какое-то моральное измерение довольно странно. Уезжают или остаются вовсе не те, кто решает уехать и остаться. Конечно, за этим стоит и выбор тоже, но в основном это всегда вынужденность.

Остаются те, кто не может не остаться, уезжают те, кто не может не уехать. А те, у кого эти опции находятся в некоем равновесии, кто мог бы и уехать, и остаться, всё равно, как правило, имеют прагматическую причину, чтобы совершить этот выбор.

И она обычно не связана с моральным выбором вообще. У кого-то пожилые родственники, которых нельзя оставить. У кого-то такая профессия, которая решительно не дает шанса и надежды на заработки за рубежом. И так далее. Это вещи технические, их никто не мог продумать, а во взрослом возрасте их уже поздно менять.

Я думаю, что есть люди, которых ожидают заграничный счет и квартира с видом на жительство в Черногории, но они решили остаться в России, чтобы принципиально бороться с режимом и готовы даже сесть в тюрьму. Но число таких героев идет даже не на сотни, а может быть на десятки человек на всю нашу 140-миллионную страну. Значит, они не репрезентативны и ориентироваться на них неверно.

— Я нашла вашу цитату:

«В той ситуации, когда ты живешь внутри преступной системы, каковой является вся система управления Российской Федерацией, что правильнее — уйти в скит, отовсюду уволиться, стать монахом, сдать свою квартиру московскую и снять себе на эти деньги хибару на берегу Финского залива, жить там, читать Кьеркегора или быть внутри этой системы, быть ее невольным сообщником, льстя себе мыслью, что ты на самом деле Штирлиц, и не служишь, а разрушаешь и подрываешь ее изнутри, пользуясь е ресурсами. Это как выбор жить здесь или эмигрировать. Пока мы живем здесь, пока мы голосуем, пока принимаем участие в этом фарсе, делая вид, что он — выборы, пока мы платим налоги, мы своими заработками, своим трудом поддерживаем государство. Как из этого выйти? Уехать? Но тогда мы его сдаем захватчикам и оккупантам, которые сидят в каких-то властных кабинетах. Я не знаю, правильно ли это. Мне кажется, что Москва существовала до Путина и будет существовать после Путина, и Россия, вообще говоря, тоже».

Это декабрь 2020 года.

— Я совершенно не изменил точку зрения. Кроме того факта, что тогда, когда что-то угрожает безопасности не столько твоей, сколько твоих детей, ты выбираешь «сдать его захватчикам и оккупантам».

— От чего именно вы уехали? У вас действительно есть ощущение, что вы оставили здесь что-то драгоценное «захватчикам и оккупантам»?

— Конечно. Огромное количество всего. Но здесь есть момент, «из-за чего» я уезжал. Раньше, когда меня спрашивали, что должно случиться, чтобы я все-таки уехал, я отвечал полушуткой: люди с топорами и иконами и с зажженными факелами должны прийти под окна моего дома. Тогда я пойму, что пора валить. Вот из-за этого мы и уехали.

— Они пришли к двери вашей квартиры и нарисовали Z.

— Кроме этой двери, были вещи, которые не настолько публичны. Мне всю личку завалили угрозами жизни — мне и моим детям. Конечно, понятно, что это какие-то тролли и психи, угрозы были анонимными. Но представьте себе на секунду, что пишут: мы порежем твоего ребенка. Ты думаешь: да ну, это какие-то сумасшедшие. А на следующий день порежут твоего ребенка. Можно дальше с этим жить? Никакой героизм никакого общественного дела не способен это перевесить. И буква Z — дело же не в том, что я боюсь этой буквы. Но мне показали: те, кто это делают, знают мой домашний адрес, знают код моего подъезда. И для меня достаточно очевидно, что это люди, связанные с властью. Для меня это достаточное обозначение реальности этой угрозы. Нужно было уезжать, чтобы спасать детей. Если бы у меня не было детей, не было бы собаки, то я, может быть, и остался.

Что я оставил, кроме жилплощади как таковой? Оставил журнал «Искусство кино», главным редактором которого я перестал быть в день своего отъезда.

— Это было ваше решение — оставить пост главного редактора? Можно ведь руководить им откуда угодно?

— Я не хотел подставлять людей, которые продолжают там работать. И каково настоящее и будущее журнала, я сейчас просто не знаю. Но знать, что журнал закрыли из-за моей антивоенной позиции и люди лишились работы, а мне неоткуда взять деньги, чтобы это компенсировать, это тоже тяжелый груз, я не хотел на себя его брать.

Или — деятельность в «Каро.Арт»: все самые громкие премьеры проходили там при моем участии, я считал это очень важной работой. Не онлайн-просвещение, а физически встречаться с людьми, а иногда в залах было полторы тысячи человек, разговаривать с ними, отвечать на вопросы. Мне всегда казалось, что это очень важно.

Занимался я и образовательными программами. В школе «Индустрия» была, например, трехступенчатая программа кинообразования, которую придумал и разработал я. Я читал там лекции, собирал других лекторов. Мне всегда казалось это важным делом. И ничего этого не осталось, когда я уехал. Точнее, я перестал этим заниматься, и теперь этим не занимается никто или занимаются совершенно другие люди.

— Разве ваше расставание с этими проектами было таким уж неожиданным? Всё ведь к этому шло и до войны, журнал финансировался «Фондом кино», а потом его вдруг лишили денег…

— Да, да, конечно.

— Причем денег лишили «по просьбе» Константина Эрнста. А это как? Прямо можно такое решение принять «по просьбе»?

— Я не знаю. Вопрос к тем, кто лишал денег журнал. Тут я слагаю с себя обязанности по объяснению этого процесса. Нормативной логики в нем не было. Пусть Эрнст объясняет.

Да, конечно, к этому шло. Хотя казалось, что биться мы будем до последнего. Но любое «последнее» — это некий рубеж непоправимости. И для меня таким рубежом непоправимости стало начало войны. Это нечто абсолютно непростительное. Вы понимаете,  абсолютно непростительным оно было уже 24 февраля, хотя еще не было того количества ужаса, жертв, пыток, смертей — всего того, что как снежный ком дальше на протяжении десяти месяцев нарастало.

Но уже 24 февраля было понятно: случилось непоправимое. И нет никаких способов это отыграть назад, не заметить, сделать вид, что это не так уж важно, что это какая-то игра.

У многих было такое ощущение уже после Крыма. Мне непоправимой казалась уже та ситуация, и она и была непоправимой.

— Но не было столько крови.

— Да, а этот фактор относительной бескровности очень важен. Хотя то, что происходило потом в Донбассе, бескровным уже не было, а порождено было той же аннексией Крыма. А 24 февраля окончательно перечеркнуло все надежды на то, что можно еще что-то «починить». И сейчас это выглядит уже как механизм, который сломался навсегда. Я имею в виду российское государство.

Но в этом государстве живет бесконечное множество дорогих мне людей. Это не только близкие, не только мои друзья, но и аудитория моих лекций, курсов, журнала, который я делал пять лет, книжек, которые у меня выходили… Конечно, все эти люди для меня очень дороги и важны. Мне очень болезнен разрыв с ними, потому что я считаю важным непосредственное общение, а не только написание текстов, которые кто-то где-то когда-то прочтет.

— Слова «эмиграция», «эмигрант» вы с собой связываете?

— Приходится, потому что по факту то, что с нами произошло, и есть эмиграция.

— Люди используют разные эвфемизмы, чтобы не применять это к себе. Вроде «релокации».

— Эвфемизмы — это путь слабости, это не мой путь. Конечно, свой побег… Даже романтическое слово «побег» мне нравится больше, чем «эмиграция». Мне не нравится называть свой побег эмиграцией, однако по факту получилось так.

— Как ваша мама, поэт Вероника Долина, отреагировала на ваше решение уехать? Она ведь уже пережила в советское время волну эмиграции, когда «уезжают мои родственники, уезжают, тушат свет». И вот — опять?

— Мама отнеслась к этому с пониманием. Она просто приехала и на своей машине отвезла нас на вокзал, хотя, конечно, вряд ли ей это нравилось. Но все-таки давайте не будем преувеличивать: война — абсолютная трагедия, и не будет достаточных метафор, чтобы описать уровень непоправимости. Но эмиграцию сегодня нельзя считать такой же трагедией. При том что жизнь стала у нас сложной, а во многих отношениях и тяжелой, все-таки есть интернет, есть почтовое сообщение. И есть даже возможность приезжать. И для людей из России — приезжать в Европу, хотя это стало сложнее, и для нас ездить обратно в Москву. Хотя сам я в Россию не возвращался с момента отъезда.

— Вы хотите сказать, что нет той непоправимости эмиграции, как в СССР?

— Даже я помню из своего детства, это конец 1980-х, как целые семьи наших друзей и родственников уезжали в Израиль или в Америку. И всегда это были проводы в Москве, в доме моей бабушки, и было ощущение, что они уезжают навсегда, оно было очень четкое. Больше такого ощущения нет.

— То есть у вас есть ощущение, что вы вернетесь?

— Это не ощущение, ощущений больше никаких нет, я им больше не доверяю. У меня есть надежда. Я хотел бы назвать эту надежду расчетом на возвращение, но расчетов у меня никаких нет. Вернуться я очень хотел бы, Россия — моя родина, я ее люблю, и факт отъезда не может этого изменить.

Ощущения… Ощущения, конечно, очень плохие. Мы живем в ужасную эпоху и чувствуем, прежде всего, свою беспомощность. Люди по-разному пытаются с этим бороться, но окончательно побороть это чувство невозможно. Но я пытаюсь быть рациональным.

Когда пошел второй год ковида, сколько людей говорили, что теперь он с нами навсегда? Ковид никуда не ушел, он продолжается, но люди перестали его ощущать как постоянное присутствие смерти, стоящей со своей косой прямо у тебя за плечом. Ковид — и ковид, примерно как грипп, он где-то рядом, но ничего страшного. Мы перестали жить в эпоху ковида, теперь мы живем в эпоху войны.

— Знаете, не хотелось бы, чтобы с войной случилось так же: «война — и война, ничего страшного».

— Да, но война, как и любая эпидемия, закончится. Нет войн, которые длятся бесконечно долго. Это слабое утешение для тех, кто вовлечен в войну, кто из-за войны потерял дом или близких, им нет разницы — идет война год, неделю или десять лет, у них и так всё потеряно. Но всё равно война кончится, всё равно начнется какое-то всеобщее зализывание ран. И мое маленькое утешение в смысле надежд на будущее в том, что та область, в которой занят я, область искусства и культуры, которая сейчас ощущается как довольно бесполезная, в тот период зализывания ран будет как раз очень нужна. Когда нужны будут рефлексия и обдумывание каких-то мер, чтобы это не повторилось снова.

О культуре и цензуре

— К тому моменту, когда это кончится, в России еще останутся люди, которым нужны искусство и культура? Люди, способные на рефлексию?

— Людям абсолютно всем и всегда нужны культура и искусство. Это такая же потребность человеческого организма, как сон, секс или еда. Просто для кого-то это — Григорий Лепс, для кого-то — «Лебединое озеро», для кого-то — поздние Concerto Grosso Альфреда Шнитке. Люди разные, потребности у них разные, но культура занимается именно этим: рефлексией, утешением страждущих, и делает это более эффективно и главное — массово, чем это делает религия. Поэтому даже если абсолютно все, кто против вторжения Путина в Украину, покинут Россию, хотя я понимаю, что это невозможно, но самые мыслящие из тех, что живет в России, всё равно продолжат разбираться в происходящем, эта амплитуда никуда не денется. Человек — сложное существо, не бывает полностью черного или белого, на сторону добра или зла нас ставят какие-то поступки. Я верю в это вполне однозначно.

Сейчас — время однозначности. А культура вообще плохо переваривает однозначность, поэтому сейчас не время культуры. Она всё равно нужна, но эта потребность стала слабее. Когда война закончится, всё вернется, это просто неизбежность.

По той же, кстати, причине, меня совершенно не волнует «отмена русской культуры». Если какую-то культуру вообще возможно в принципе отменить, вот взять и перестать читать какого-то литератора или читать какое-то произведение, это значит, что они в принципе недостойны того, чтобы быть сохраненными.

А если они стоят того, то это обязательно вернется. В Израиле, например, не исполняют Вагнера, но Вагнер идет на всех сценах мира. Если Украина не будет читать русских классиков, а она, конечно, не будет, то это никак не помешает Пушкину или Тургеневу быть прочитанными в остальных странах.

— Русскую культуру по-настоящему отменяют сейчас только в одной стране мира — в самой России. Надо, конечно, вынести за скобки происходящее в Украине, потому что украинцы имеют на это право, но там тем более «отмена русской культуры» — опять-таки «спасибо» самой России.

— Это само собой. Я тоже люблю так говорить. Но это всё-таки фигура речи.

— Да? Книги Быкова в черном полиэтилене, в том же полиэтилене книги Улицкой, которая даже не иностранный агент, стертый с афиш Борис Акунин — это «фигура речи»?

— Да-да, я понимаю, о чем вы говорите. Но когда мы говорим об «отмене культуры», то имеем в виду западную практику общественного бойкота в отношении каких-то культурных явлений. Условно говоря, какая-то студия может взять и отменить фильм с Кевином Спейси в главной роли. Или он просто провалится в прокате, потому что на него никто не пойдет. Это именно бойкот, с которым связан некий консенсус в большей части общества.

Что касается происходящего в России, то это называется не отменой, это — цензура: не общество, а государство всей своей машиной ополчается на всех, кого считает своими врагами, на всех несогласных с ним. Это — цензура, она действует в Китае, в Иране, она в принципе характерна для тоталитарных стран. И во всех этих странах существует очень мощное подпольное движение — неподцензурное, связанное, как это было в СССР, с изданием этих же текстов за границей и распространением фильмов. Например, запрещенные в России фильмы «Капитан Волконогов бежал» и «Жена Чайковского» сейчас идут в прокате в Эстонии. Это цензура, а не отмена. Когда мы называем это отменой, это некий полемический жест, мы хотим сказать, что в мире русской культуре ничего не угрожает, а в России — угрожает.

— Так ведь и правда в мире не угрожает. В США все рождественские праздники повально шел русский балет «Щелкунчик».

— В Америке и не было никаких форм «отмены русской культуры». Географически и культурно они очерчены совершенно конкретно: это некоторые бывшие страны СССР и так называемого социалистического блока. То есть, кроме Украины, преимущественно это касается Польши, Чехии и стран Балтии. В Венгрии и сейчас русская культура существует ровно на тех же правах, что год назад и десять. А в Украине нет и уже не будет никаких способов заставить людей снова полюбить Пушкина. Но нельзя смешивать жесточайшее цензурирование русской культуры в России — и добровольный общественный консенсусный отказ от нее в странах, которые сегодня воюют с Россией или, как страны Балтии, ощущают себя воюющими с Россией.

— Не может ли эта цензура в итоге как-то пойти русской культуре на пользу? Если говорить о кино, то было ведь при всей советской культуре блестящее кино…

— Слушайте, можно я отвечу сразу, не дожидаясь, пока вы закончите вопрос? Просто разные есть у людей на этот счет позиции, но моя абсолютно отчетлива: цензура близка к абсолютному злу, цензура — это всегда плохо. Цензура не может пойти на пользу никогда и никому — ни в советское время, никогда.

— А «О бедном гусаре…», например? Ну и вообще всё, что касалось развития пресловутого эзопова языка?

— Как сказал когда-то Дэвид Линч, мой кумир, художник должен быть счастлив и для этого заниматься трансцедентной медитацией. Мне на это отвечают: Ван Гог был несчастлив, он отрезал себе ухо, но создавал гениальные картины. А может, если бы он занимался трансцедентной медитацией, он создал бы гениальных картин еще больше, а ухо бы себе не отрезал. Мы не знаем, что было бы, здесь what if не работает.

— Есть художники, которые в зависимости от времени и цензуры как-то удивительно меняются. Никита Михалков во времена советской цензуры снимал прекрасные фильмы, их многие любят. А во времена цензуры современной у него как будто боженька за вранье отнял талант. Почему в условиях той цензуры он сделал всё лучшее, а с приходом цензуры новой начал врать?

— Это не так. Лучший фильм Никиты Михалкова и совершенно точно самый высоко ценимый в мире — это «Утомленные солнцем», а это начало 1990-х годов. Михалков за этот фильм получил «Оскара» и Гран-при в Каннах, ни один из его предыдущих фильмов такого не удостоился. В советское время любили и «Неоконченную пьесу…» и «Несколько дней из жизни Обломова», но за пределами СССР их никто не знает.

— А «Пять вечеров»?

— Там просто гениальный первоисточник — Александр Володин. Но эти фильмы знают только в СССР. И покажите эти фильмы человеку, родившемуся уже после СССР. Посмотрите не реакцию. Вы удивитесь.

— Какие, по-вашему, советские фильмы, оценили бы молодые люди, родившиеся после СССР?

— Молодые люди бывают разные.

— Но вы же говорите, что «Неоконченную пьесу…» они не поймут? Тогда какие фильмы поймут?

— Прежде всего — советский авангард. Это азбука мирового кинематографа. Сергей Эйзенштейн, Дзига Вертов, Александр Довженко — это гениальные фильмы, они сформулировали монтажный язык, которым пользуются Америка и Европа, без них не было бы ни Голливуда, ни французской «новой волны» в кино. Во вторую очередь — великих советских Авторов — с большой буквы «А», снимавших авторское кино. Кроме Тарковского, непререкаемой величины, это Элем Климов, Лариса Шепитько, Глеб Панфилов, Кира Муратова, Алексей Герман, Александр Сокуров — и многие другие очень большие художники. В-третьих, это кино «оттепели», существовавшее в абсолютно общем ряду с великими авторскими европейскими киноволнами 1950-1960-х годов. Это Калатозов, это Чухрай, это Хуциев, это Данелия — прекрасные режиссеры, фильмы которых абсолютно конвертируемы и понятны сегодня. Смотреть сегодня «Июльский дождь» ничуть не сложнее, чем смотреть Франсуа Трюффо или Микаленджело Антониони. По-моему, это уже довольно много. Нет?

— Много, но вы не называете режиссеров, которых в СССР любили гораздо сильнее. Например, Эльдара Рязанова.

— Эльдар Рязанов, несомненно, принадлежит к авторскому кино. «Берегись автомобиля» ничем не уступает французским или итальянским комедиям, снимавшимся в 1960-х годах. Это кино такого же уровня. Просто юмор — вещь всегда специфическая, национальная. Комедии очень редко «путешествуют», если не считать голливудских. Поэтому за пределами СССР Рязанова плохо знают. На самом деле, было много великолепного советского кино. И это я не вспомнил кинематограф других республик, не России.

— Да, я ждала, что вы назовете Сергея Параджанова.

— Сергей Параджанов, Тенгиз Абуладзе — тоже великолепное кино, которое относится и к культуре Грузии или, если говорить про «Цвет граната», Армении, или Украины, как «Тени забытых предков», и вообще к культуре СССР. Конечно, превосходного кино было много, его в мире знают.

— И ведь всё это — время цензуры.

— Тарковский снял в условиях советской цензуры пять фильмов, а за всю жизнь он снял их семь, потом он умер. Бергман прожил вдвое больше и сделал сорок фильмов. Возможно, это связано с тем, что Бергман никогда в жизни не знал цензуры.

— А с музыкой в кино что произошло? При той советской цензуре у нее была совершенно особая роль в фильмах, отдельный смысл, имена композиторов знали так же, как имена режиссеров. Почему сейчас нет таких, как Микаэл Таривердиев, Исаак Шварц, Эдуард Артемьев?

— Музыка в кино — это сейчас немного атавизм. Не совсем так, конечно, музыку продолжают писать, особенно в голливудском кино она важный неотъемлемый элемент. Но вообще европейский авторский кинематограф, а часто и азиатский, в последние десятилетия от нее отказывается. На Берлинском кинофестивале, который, как вы понимаете, показывает только авторское кино, был даже специальный приз — за лучшую музыку, но потом этот приз отменили.

— Вот почему?

— Потому что в некоторые годы появлялось два десятка фильмов-конкурсантов — и ни в одном вообще нет закадровой музыки.

— И это что означает? Вкусы изменились, эпоха другая?

— Меняется культурная парадигма, потом она еще раз поменяется.

— То есть сейчас не нужен Нино Рота?

— На самом деле, в мире есть много прекрасных композиторов: Александр Деспла, Николас Бриттел. То, что делает в качестве саундтреков гитарист Radiohead Джонни Гринвуд, просто божественно. Если вас интересует музыка в кино, полазьте по сайте Гентского фестиваля саундтреков, там есть живые концерты композиторов, там награждают лучшего композитора года, сравнивают саундтреки, созданные в этом году. Последите за этим — и вы поймете, что куча есть всего прекрасного.

О культуре и министерстве

— Министерство культуры РФ — цитирую дословно — «определило 17 приоритетных тем государственной финансовой поддержки государственной финансовой поддержки кинопроизводства». Я не очень поняла, что такое «тема финансовой поддержки», но с русским языком в Минкульте давно беда. На какую-то из этих семнадцати тем вы себе представляете хороший фильм?

— На самом деле, там есть совершенно нормальные темы.

— Да?

— Примерно половина из них касаются совершенно абсурдной пропаганды, но половина — они просто очень суконно сформулированы. Типа «кинематограф о людях труда».

— Или «герои среди нас».

— Я пересматривал сейчас «Земля дрожит» Лукино Висконти. Вот вам, пожалуйста, «люди труда» и «герои среди нас». Подогнать можно что угодно. Но очевидно, что Министерство культуры дает понять: снимайте пропагандистское кино — и вы получите государственные деньги. Дальше — вопрос, какой будет стратегия режиссеров и продюсеров, будут ли они пытаться обходить это, будут ли стараться работать в режиме «чего изволите», будут ли обманывать систему.

— А вы как думаете? Будут обманывать и обходить — или «чего изволите»?

— Думаю, что все варианты персональных стратегий, которые я перечислил, будут появляться. А вот какие станут более успешными, какие — менее, этого я не знаю. В принципе браться за эти предложенные темы, снимать на них кино, это глупость. Это выстрелы себе в ноги. Потому что фильм делается долго, а события развиваются быстро, посмотрите на события последних 11 месяцев. За 11 месяцев фильм не сделаешь. А пройдет год-полтора — и фильм про «героя России», который убивает воображаемых укронацистов в полях Украины, годен будет уже только для скамьи подсудимых. А ты ведь его уже не сотрешь. И уже будут все эти протоколы выделения денег Минкультом и прочее. Кому это нужно?

С другой стороны, недавно проходил питчинг (показ проекта фильма с целью найти финансирование, — И.Т.), и там предлагались именно такие проекты. Я сначала подумал, что все эти люди — дураки, которые не умеют просчитывать движения на несколько ходов вперед. Потом подумал, что дурак — я, а у них как раз всё просчитано. Возможно, они сейчас получат государственные деньги, а к моменту, когда должен быть готов фильм, умрет или ишак, или падишах.

— В перечне есть такая тема: «Неоколониальная политика стран англосаксонского мира, деградация Европы, формирование многополярного мира». Можно ли под эту лавочку просто экранизировать Диккенса или Драйзера?

— Думаю, что этим и закончится. В Советском Союзе довольно много экранизировали «прогрессивную западную классику», которая осуждает ужасы капитализма. Почему бы не вернуться к этой практике?

— Отдельно есть список фильмов, которые финансирует Фонд кино. И среди них есть картина, где в главной роли снялся актер Анатолий Белый, уехавший из России и жестко высказывающийся против войны. Причем картина уже должна выйти в прокат. Как теперь поступят с такими фильмами, куда успели затесаться эмигранты, отщепенцы и прочие «иностранные агенты»?

— Скорее всего будут поступать так же, как и в советское время. Чтобы отчитаться, фильм надо все-таки сдать, а выпускать его никто не будет. На практике я не знаю и угадывать, как они поступят, не хочу, но скорей всего именно так, потому что им важно отчитаться: деньги потрачены — продукт готов. Дальше авторы обращаются в Минкульт за прокатным удостоверением. Если министерство дает прокатное удостоверение — окей, государству всё равно, что в главной роли «враг народа». Если не дает — оно само и виновато, что фильм не выйдет в прокат.

Давайте попробуем вообще уйти с территории культуры. Вот сейчас работают все эти военные фабрики, откапывают откуда-то ржавые ракеты, чтобы бомбить Украину. Представьте, что кто-то на этих подрядах украл деньги. Выделено столько-то, а ракет поставлено меньше, или ракеты эти хуже. Они и летят хуже, и целей поражают меньше. Вы будете задавать вопрос, кого за это наказать или кого наградить?

— Я бы второй вариант выбрала — наградить.

— А я бы никакого не выбирал. Пусть они все горят в аду вместе, они все военные преступники. И те, кто отдает приказы, и кто доставляет бомбу, и кто нажимает на кнопку. И те, кто нажимает на кнопку, чтобы ракета летела в детскую площадку в Украине. И те, кто на кнопку нажимает, а ракета у него летит мимо. Они все — военные преступники. Их всех надо судить.

По большому счету, с сегодняшними пропагандистскими фильмами, на которые государство выделило деньги, а там или снялся кто-то не тот, или публика на это не пошла, ситуация такая же, но это уже десятистепенные проблемы. Здесь нет правых и виноватых, а все соучастники. Кто виноват больше — это пусть решают судьи.

— Режиссер Владимир Бортко говорил о такой схеме в финансировании кино: фильм получает деньги, возвращать их не надо, поэтому не очень важны качество и кассовый успех. Главное — «освоить бабки».

— Это не совсем так, потому что были даже судебные иски к людям, которые не сдали фильм или сдали его не вовремя. Но я не помню, закончился ли хоть один какими-то взысканиями.

— Есть такой фильм «Вратарь Галактики» с прекрасным актерским ансамблем. Бюджет — один миллиард рублей, кассовые сборы — сто миллионов.

— Это классический случай.

— А теперь, уехав из России, вы будете смотреть новые российские фильмы?

— Интересно, конечно, посмотреть. Бойкотировать их я не собираюсь, но и писать о них сейчас, сию секунду я большого смысла не вижу. Может быть, смысл появится позже — научный, академический, исследовательский.

— Психиатрический…

— На протяжении пятнадцати лет, активно работая кинокритиком, я писал и про очень плохие фильмы. Они интересны как симптомы чего-то, они рассказывают о состоянии общества, где они родились, а не только о таланте и бездарности создателей. Так что я считаю такую работу полезной.

О Латвии и об империях

— Как вашу семью приняла Латвия?

— Я не очень понимаю, что такое «приняла Латвия», потому что имею дело с конкретными людьми. Но в целом я очень благодарен Латвии за то, что я и моя семья уже 10 месяцев здесь живем. Никаких обидных и оскорбительных эксцессов я за это время не видел, наоборот — теплое, внимательное, участливое отношение к нам просто в быту. Другое дело, что в Латвии в принципе принято держать дистанцию, этот же стиль общения я наблюдал и в Швеции, он вообще характерен для стран Скандинавии и Балтии. Может быть, ошибочно кто-то может принять это за форму неприязни, но это просто неверная интерпретация. Но в целом это очень теплое отношение, иногда трогающее до слез. Например — то, как приняли в школе моего ребенка.

— И как его приняли?

— Как своего, как родного. Он сдает все зачеты и экзамены на латышском, который сразу бросился учить. У него куча друзей, хорошие отношения с учителями, хорошие оценки. Ни одного плохого слова из-за того, что он русский, он не услышал ни от кого. В том числе — и от украинцев, которые учатся в одном с ним классе и в соседних.

— Вы тоже учите язык?

— Я — пока нет, потому что в Латвии провожу пока очень мало времени, безостановочно езжу по Европе с разными делами, с лекциями. Три месяца провел во Франции — писал книгу. Но латышский язык у меня в ближайших планах. А ребенок уже говорит.

— Россиян часто обвиняют в том, что в бывших союзных республиках они сходу обращаются к людям по-русски, как бы подразумевая, что русский знают все. Вы сталкивались с таким?

— Люди ведут себя по-разному, я никого не хочу оценивать. Я в Латвии всегда спрашиваю: русский или инглиш. Ни разу в ответ я не увидел неприязненной реакции. Если человеку дискомфортно говорить по-русски, он не хочет или не владеет, мы переходим на английский, в Риге с этим всё хорошо. Хотя многие легко и даже с удовольствием отвечают по-русски, в этом нет никакой проблемы. По-английски приятнее общаться людям более молодым, для людей 20-30 лет здесь английский органичнее, чем русский, и это в порядке вещей.

— В целом вы считаете справедливым, когда россиян поголовно обвиняют в «имперскости», в том числе и из-за языка?

— Это один из комплексов жителей империи. Наверное, в чем-то он проявляется и у меня. Само по себе имперское мышление ведь не может быть абсолютным злом. Например, оно массово свойственно американцам, но за это их никто не осуждает.

— Ну, не любят их в Европе, если честно.

— Чаще дружелюбно подсмеиваются. Им реально кажется, что Америка — главная страна в мире, центр вселенной, и всё, что в мире происходит, измеряется Америкой. Это абсолютно имперское отношение. Ну, окей, если человек живет в империи или в государстве, которое ведет себя как империя, наверное, имперская психология становится для него характерна. Я как москвич не в первом поколении наверняка в себе это тоже несу. Наверное, это плохо. Наверное, это надо в себе изживать. Главное, в себе это видеть и относиться попроще к себе и к своим амбициям. И понимать, что твой взгляд на мир — не единственно возможный. Это самое главное. Когда ты понимаешь это, всё остальное уже проще.

(Оновлено 17:00)

Фокус

Евгений Магда, историк, журналист, политолог

Эскадроны смерти Вагнера. Что готовит Путину его адский повар Евгений Пригожин

«Фигура Евгения Пригожина становится все более заметной в информационном пространстве России. Он уже не скрывает непосредственной причастности к ЧВК «Вагнер», регулярно делает громкие заявления, пытается победить в аппаратной борьбе Сергея Шойгу и Валерия Герасимова. Пригожин формирует себе образ популиста, безоговорочно подчиненный Путину. А его вагнеровцы готовы стать «эскадронами смерти» для России во времена грядущей турбулентности».

Начавшийся в июле 2022 года штурм Бахмута для Пригожина стал его личным Сталинградом

Пригожина можно назвать одним из символов путинизма. Дважды осужденный за кражи, он в начале 1990-х стал бизнесменом в сфере общепита, затем круг его бизнес-интересов разросся в соответствии с ростом уровня доходов и влияния. Он нашел выход на Путина и стал для него полезным сначала как ресторатор. Однако строить объекты недвижимости Пригожину оказалось не очень интересно, он использовал благосклонность Путина для формирования обслуживающей Кремль медийной империи. Причем делает это не только через собственные медиа, но и благодаря «ольгинским троллям», которые также стали одним из символов вмешательства в ходе президентских выборов 2016 года в США. В июле 2022 года Госдепартамент США объявил вознаграждение 10 млн долларов за Евгения Пригожина, и этот факт, похоже, стал для него сигналом пойти ва-банк. В частности, из-за публичного обещания вмешаться в течение mid-terms за океаном.

Все более информационно заметная частная военная компания «Вагнер» была известна и раньше, она начала проявлять себя в 2014 году на Донбассе, затем «вагнеровцы» (в российских медиа их называют «оркестрантами») действовали в Сирии и ряде стран Африки. Они напоминают эсэсовцев третьего рейха, для которых созданы собственные правила поведения и кодекс чести. Убийство на камеру вагнеровца Евгения Нужина осенью 2022 года с последующей передачей кувалды Европарламенту — показательный пример поведения Пригожина, который стремится позиционировать себя над законом, бросать вызов существующим правилам. Параллельно он демонстрирует вассальную преданность Путину, чего должно быть достаточно для решения личных вопросов и увеличения влияния внутри российского истеблишмента. Поэтому его показательная контрсистемность — это лишь умелое использование стереотипов.

Тур Евгения Пригожина исправительными колониями России, куда он прилетал на вертолете с погремушками на куртке цвета хаки (Пригожин является Героем России (!!!) и «героем» так называемых «ДНР» и «ЛНР»), стал асимметричным ответом на поражение российской армии на Харьковщине. Доподлинно неизвестно, попросил ли Путин своего доверенного повара оперативно пополнить ряды захватчиков, однако сложно представить, что даже в России ворота колоний и тюрем открылись перед формально частным лицом.

По словам Джона Кирби, в составе ПВК «Вагнер» находятся 10 тысяч наемников и 40 тысяч освобожденных для участия в боевых действиях в Украине вчерашних заключенных.

Некоторые из них уже вернулись домой в мешках для трупов, и это были персонажи, которые должны были отбывать длительные сроки заключения за убийство и другие тяжкие преступления.

Начавшийся в июле 2022 года штурм Бахмута для Пригожина стал его личным Сталинградом (в России, напомню, всерьез обсуждают возможность возвращения этого названия городу Волгоград). Именно на Бахмут направлены атаки вагнеровцев, и целью их является далеко не завод шампанских вин, расположенный в городе. Куда больше интересуют бахмутские подземелья, где, по меньшей мере, раньше были значительные запасы оружия. Однако продемонстрировать эффективность своих подопечных на поле боя Пригожину не удается, отсюда и новогоднее видео о «500 линиях обороны» в Бахмуте. При этом обратим внимание, что «вагнеровцев» в этом направлении вряд ли заменят российские армейцы, конечно, если они не самоубийцы.

Пригожин показательно устанавливает свои правила поведения. В последние недели он вытеснил из информационного поля Рамзана Кадырова, и это может свидетельствовать о приверженности российских спецслужб, которым по ряду причин не импонирует хозяин Чечни. Пригожин продемонстрировал солидарность с вагнеровцами, давшими публичную матерную характеристику начальнику российского Генштаба Герасимову. «Повар войны» успел отреагировать на поездку Владимира Зеленского в Бахмут и продемонстрировать, что новогоднюю ночь он находится рядом с теми, кто с июля безуспешно штурмует Бахмут. Не забыв при этом «случайно» вспомнить, что своих бойцов поздравил и Сергей Суровикин, командующий решистами в Украине.

Кстати, не лишним будет вспомнить, что Пригожин в течение последних лет финансировал производство пропагандистских кинолент «Турист» и «Солнцепек», которые прославляют вагнеровцев, поэтому говорить о спонсоре ЧВК «Вагнер» как о полевом командире не стоит, приблизиться вплотную к линии фронта для него слишком рискованно.

Меткий залп HIMARS в новогоднюю ночь по ПТУ в Макеевке, где разместились несколько сотен мобилизованных российских военных, подарил Пригожину хороший шанс для мощной информационной атаки на армейское руководство РФ. Соответствующий опыт у Пригожина есть: несколько месяцев назад он вместе с Рамзаном Кадыровым «съел» командующего Центральным военным округом генерала Лапина. Рецепт действительно простой: волна в медиа в сочетании с возможностью непосредственно донести информацию до первого лица.

Пригожин демонстрирует готовность рисковать, опираясь на миф о результативности не имеющего объективных подтверждений ЧВК «Вагнер».

Он умело создает ситуационные союзы для достижения собственной цели, используя образ «человека не из системы». И эту несистемность продолжает транслировать в российское общество, словно говоря тамошним люмпенам: «Я — один из вас, просто мне повезло чуть больше».

Почему Пригожин выгоден Кремлю? Десять лет назад его структуры заботились о зачистке медиаполя РФ и разрушали изнутри российскую оппозицию, с 2014 года выполняли «деликатные поручения» с оружием в руках. Пригожин помогает Путину строить страну-штрафбат, словно отсылая жителей России назад, в сталинские времена. Осталось разве что переиздать книгу «О вкусной и здоровой пище», чтобы добиться лучшего эффекта реконструкции. Резкими заявлениями в адрес российских генералов и шпилькой об «эротических фантазиях» Медведева Пригожин формирует себе образ популиста а-ля милитари, безоговорочно подчиненный Путину. А его вагнеровцы готовы стать в случае необходимости «эскадронами смерти» для России во времена грядущей турбулентности.

(Оновлено 16:00)

Анатолий Несмиян

Наиболее, пожалуй, волнующий сегодня в России вопрос — будет ли новая волна мобилизации? Вопрос непраздный, тем более, что президент уверенно сказал, что ее не будет.

Опыт подсказывает, что после таких уверенных слов всё будет происходить ровно наоборот. Случаев, когда президент говорит правду, припоминается гораздо меньше, чем когда он лжет.

Логика, конечно, говорит, что как и первая мобилизация, вторая и все последующие практического смысла не имеют. Времена хождения большими толпами на редуты давно прошли. Но если ничего другого нет, то остается последний вариант — забрасывать телами.

Проблема носит сугубо статистический характер. Страна с деградирующей экономикой не может иметь современную армию. Россия в 2020 году экспортировала нефти и газа на сумму менее 100 млрд долларов: 72 и 25 млрд соответственно. Китай только смартфонов в 2020 году экспортировал на сумму в 125 млрд долларов. Высокотехнологичный экспорт России (электроника, машиностроение и станкостроение) составляет сумму меньше 10 млрд долларов, в то время как Вьетнам экспортирует этих товаров на 30 млрд долларов, а Китай — вообще на полтриллиона.

Минимальная зарплата в России ниже, чем в трети стран Африки и половине стран Латинской Америки, то есть — ёмкость российского рынка критически низкая.

Может ли такая страна иметь современную армию? Да еще в ситуации, когда три четверти отпущенных на перевооружение денег банально расхищены? Когда ни одна военная программа не работает, а единичные образцы вооружений и техники с помпой ставятся на вооружение в парадные расчеты. На большее их просто нет в природе.

Естественно, что поставив задачу разгрома украинских вооруженных сил, которые подпитываются совокупной помощью порядка пятидесяти стран, имеющих на всех порядка 40-45 процентов мирового ВВП, никаких иных способов ведения борьбы, кроме доисторического людского навала, у Кремля просто нет.

Сунь-Цзы сказал: «Война не любит продолжительности», из чего следует довольно логичное следствие — лучше быстро проиграть, чем мучительно и медленно выигрывать. А если выигрыш при этом недостижим и выглядит фантастикой — то затянутый конфликт в конечном итоге добьет агрессора.

Но российское руководство далеко от здравого смысла и логики. Поэтому вопрос: возможна ли в ближайшее время новая мобилизация имеет высочайшую вероятность положительного на него ответа.

Нюанс в том, что положительный ответ не способен принести положительный результат. В силу вышесказанных причин.

(Оновлено 15:00)

Деловая столица

Вадим Денисенко, директор Украинского института будущего

Возвращение украинской церкви в Лавру и бессилие россиян

Возвращение Лавры в лоно украинской церкви станет первым шагом в борьбе с возможным возвращением пророссийских нарративов в наше общество

Вы знаете, как ответили россияне на возобновление богослужений в Лавре украинской церковью?

Вы не поверите: пророчествами старца Зосимы (того самого, что учил Януковича и махал ему рукой из гроба). Пророчество заключается в том, что через полгода после того, как Лавра станет украинской, «народы воссоединятся».

Этот бред не будем даже обсуждать. Важнее другое: россияне просто бессильны не просто что-то сделать, но даже предложить. Они растеряны. И просто утираются, гневно махая кулаками.

Для нас сейчас важнее всего не остановиться на верхней Лавре. Один из ключевых запросов общества — не допустить, чтобы пророссийские силы пересидели эти времена и затем воскресли как фениксы.

Лавра — это лишь один из тысячи шагов на этом пути. И, как оказалось, защищать эту Лавру некому. Почему? Да потому, что Лавра — это коррупционный организм, живший исключительно на коррупции для самых богатых (ты воруешь, молишься и платишь за псевдопрощение).

По сути, нерешительность многих связана именно с этой псевдорелигиозной основой русского православия. Сделать решительный шаг здесь — поставить под угрозу привычный ритм жизни: украл — помолился — заплатил. Не раскаялся, а именно заплатил. Но без этого шага мы не выиграем войну.

(Оновлено 14:00)

Зеркало недели

Олег Покальчук

Недоколлаборанты  

Как нам их судить

Вот мы постоянно читаем, как на оккупированных территориях ликвидируют предателей, бывших украинских должностных лиц. Как благодаря СБУ едва ли не ежедневно объявляют приговоры по статьям «коллаборационная деятельность» и «пособничество государству-агрессору» мелким и не очень подонкам на территориях свободной Украины. Как ВСУ сотнями утилизирует таких же янычар, по доброй воле надевших форму российской армии.

Упомянутые выше настоящие и потенциальные покойники, к слову, — украинские граждане. Юридически. Тот справедливый факт, что они необратимо преступили грань морали, — в наших головах. Точнее, в сердцах. И абсолютному большинству из нас этого достаточно для принятия соответствующих решений.

Справедливость не просто требует наказать их. Она требует мести. Принести такие же боль и потери, но во сто крат больше испытанных нами. Хоть немного вернуть внутренний и внешний мир в состояние утраченного равновесия.

Помните, как десятилетиями на телеэкранах во время подсчета голосов с запада на восток неумолимо менялась картинка политических вкусов? С непременно досадным донецко-луганским финалом и Крымом? Ну да, фальсификации, несчастное обманутое население, раскроем им глаза на правду — и все станет хорошо.

Не стало. Конечно, текущая социология показывает четкие антиукраинские настроения на уровне нескольких процентов, еще несколько затаились с ответами на контрольные вопросы. Величина, очень далекая от значимой.

Но точно на порядок больше, чем та, что в головах пользователей патриотических сетевых «пузырей».

Теперь представим себе неприятное, но до недавнего времени еще весьма возможное. Вся Украина оккупирована. И затем спросим себя: сколько наших соотечественников пошло бы на сотрудничество с оккупантом? Коллаборация же разная. Не обязательно становиться русскомирским чиновником или вписываться в репрессивный аппарат, в полицию например. Можно просто готовить еду или быть другой обслугой. Жить же как-то надо, сказали бы они.

То есть у нас есть энное количество недоколлаборантов — как на оккупированных территориях, так и рядом.

Сразу замечу, чем кровавее призывы к немедленной расправе по несуществующим «законам военного времени», тем вероятнее, что их авторы (преимущественно авторы-женщины) в жизни собственноручно и курицы не зарезали. И даже в более мелких случаях проблем с правоохранительными органами никогда не имели. Это никоим образом не преуменьшает их искренности, но указывает на отсутствие мышления на перспективу.

Другой похожий мемчик — это «украинский «Моссад», его как мантру повторяют люди, знакомые с вопросом большей частью благодаря приключенческой литературе и шпионским сериалам. Имеется в виду послевоенная погоня за нацистами по всему миру и их ликвидация. Это большое преувеличение. На самом деле «Моссад» (политическая разведка), как и его предшественник, служба «Шай», до конца 40-х годов минувшего века были очень немногочисленными (десятки, даже не сотни сотрудников) и, по сути, вспомогательными организациями британской разведки. Первое оперативное подразделение в «Моссаде» вообще появилось лишь в 1955 году. А дела пошли к лучшему, когда в организацию с тех пор решили брать своих бывших отчаянных политических противников-«террористов».

Впрочем, когда после Нюрнберга начала быстро угасать денацификация Германии по политическим причинам, нацистов на самом деле кто-то выслеживал и убивал. Не вдаваясь в исторические подробности, можно лишь сказать, что сознательные евреи, как до появления Израиля как государства, так и позже, просто взяли дело установления справедливости в свои ловкие руки (например, организация «Некама»).

Народная поговорка утверждает, что друг — это тот, кто может помочь перенести шкаф, а настоящий друг — тот, кто поможет перенести труп. Но жизнь показывает, что уже тогда, когда дело доходит только до шкафа, многие быстро съезжают с темы.

Авторство общеизвестной фразы «месть — это блюдо, которое следует подавать холодным» кому только ни приписывают. Это и французский писатель Эжен Сю (роман «Матильда), и режиссеры Тарантино («Убить Билла») и Коппола («Крестный отец»), и ряд других персонажей. Но, наверное, тема хорошо взвешенной мести существует с тех пор, как у человека появилась долгая память о причиненной несправедливости.

Гнев ослепляет. Но и возвышает нас в переживаниях и чувствах, прибавляет сил на биологическом уровне из-за гормонального всплеска. Месть — дело скучное. Она несет в себе остывший импринт гнева, не подлежащий ревизии. И дальше к нему уже пристраивают некоторые элементы «лего» планов на исполнение.

Фишка в том, что эта остывшесть несет на себе и отпечаток своего времени. А время, как известно, вещь текучая. То есть явление произошло в одном контексте, а планы должны согласовываться с другим. Или нет. Тогда они так и остаются раздражающими и травмирующими факторами психики. Недосягаемыми мечтами о справедливости.

Контекст нашей реальности таков, что в случаях явной ненаказанной коллаборации, если государство начнет съезжать с темы «нести шкаф», мы столкнемся с волной самосудов. Юридически это, наверное, неправильно, но с этим не справиться. Переходное правосудие может ослабить это явление, но не ликвидировать. Почему Украина может юридически притормозить в этом деле? Дело же будет не только в нем, но и в том, что за украинским правовым режимом пристально будут присматривать наши союзники и партнеры. Не говорю уже о мировом левачестве, агентуре влияния и «хороших русских», которые включат свою балалайку «понять и простить». Есть же исторические прецеденты Германии, Израиля, Хорватии наконец.

И вот еще остаются вне правового поля «просто люди», которых по действующим статьям так просто не осудишь. Этакие «хиви» нашего времени (от немецкого hilfswilliger — добровольные помощники).

Что им делать и что нам с ними делать?

Во-первых, у них еще есть шанс. Во Франции, например, во время Второй мировой, когда запахло жареным, большинство таких быстро побежали записываться в движение Сопротивления, лишь бы кем. Хотя до тех пор считали де Голля ничтожеством и предателем, а немцы — ну это «такое». Есть возможность немного отмыть биографию и не испортить некролог. Потому что хорошие люди могут совершать плохие поступки, а плохие люди могут совершать хорошие поступки. И такие примеры отрезвления у нас уже есть.

Во-вторых, социальный бойкот как более эффективная (с политически-правовой точки зрения) альтернатива прямой мести должен стать составляющей культурной политики государства. Если этого не будет, смотрите выше о мести и самосудах. Потенциал для этого уже сейчас накоплен такой, что никому бы не советовал его «кенселить».

В-третьих, можно и должно говорить об этом прямо сейчас. Не только фигурантам, но и действующим политикам. На всякий случай. Потому что власть уже понемногу начинает мыслить электоральными категориями. А политика, как известно, ничего общего с моралью не имеет. Любая попытка «широкой платформы национального согласия» приведет лишь к тому, что хитроумные любители политических компромиссов будут похоронены под обломками этой платформы.

Никакой нейтральности, непричастности, «не-все-так-однозначности» в наше время быть не может. Касается всех без исключения. И тех, кто в оккупации, и тех, кто здесь, и тех, кто выехал за границу. Не сработает «белорусская» отмазка: «А что мы можем сделать, мы же сами ни при чем» (кстати, с них тоже спросят). Не сработают возраст, пол, справки о состоянии здоровья и заслуги в развитии народного хозяйства.

Человеческая психика лабильна. То есть эмоциональные процессы в ней подвижные и нестабильные. Социально и психологически обусловленный конформизм границ не имеет. У отдельно взятого человека есть более четкое представление о собственных принципах, но под давлением мнения большинства (или отсутствия мнений) они часто прогибаются под большинство. Вспомните события 2014 года, и как потом «прогнулось» общественное мнение: от непримиримости и восхищения добровольцами  до минских соглашений и отчужденности от «чрезмерно строгих» людей в форме. Вспомните все переселенческие и ковидные массовые психозы, и где они теперь?

Каждый раз, когда вы услышите взрыв дрона или ракеты, вы будете непримиримо принципиальны и безжалостны к любым пособникам врага. Это запишите себе где-нибудь на видном месте, чтобы не забыть, когда все стихнет. А если забудете — ракеты прилетят снова.

Потому что они, как мухи, слетаются на запах недоколлаборантства.

(Оновлено 13:00)

Александр Коваленко

Артиллерийская неполноценность РОВ сокращает российскую авиацию

Я уже неоднократно отмечал, что для решения проблемы с количеством артиллерии и БК к ней, который становится таким же дефицитным как и стволы, командование РОВ перешло на частое применение авиации.

По мнению командования РОВ, идея компенсации нехватки огневого потенциала от артиллерии ударными вертолётами Ка-52 и штурмовиками Су-25 очень даже дельная. Согласно их гениальной задумке, авиация обстреливала бы позиции ВСУ, не заходя в зону действия украинской ПВО, что и компенсировало бы арту.

Вот только командование РОВ не учло высокий процент насыщения линии фронта ПЗРК и мобильные группы с ПЗРК порою устраивали настоящее сафари на российские вертолёты и самолёты.

В результате, строй Ка-52 и Су-25 с момента начала артиллерийского дефицита, весьма существенно поредел.

Так, согласно официальным данным в составе вкс рф до 24.01.22 было около двухсот боеспособных Су-25. Верить официальным данным вкс рф, конечно же, себя не уважать, но за 2022-й год самолётов только этого типа было уничтожено не менее 70. То есть, 1/3 от условно боеспособной части Су-25.

Что же до Ка-52, то их было выпущено для нужд вкс рф 133, а вот уничтожено уже более полусотни.

Таким образом, испытывая острый и явно неисправимый дефицит артиллерии, РОВ идут на риски и жертвы дорогостоящей авиации, чтобы хоть как-то удержать фронт, либо атаковать.

Мягко говоря, цена несоизмеримая, как финансово, так и технически и даже по отдаче, скажем так — КПД. Но, таким образом российская армия сама же себя только ещё быстрее демилитаризирует.

Интересно, а когда Су-25 и Ка-52 закончатся, что они начнут загонять в зону БД для компенсации?

Александр Коваленко

Эффект «перемирия» на примере Бахмута…

Неоднозначное отношение некоторых лиц к «перемирию» которое предлагали оккупанты и на которое не пошла Украина, меня, мягко говоря, вводит в состояние жёсткого диссонанса.

Особенно бесит довод: ой, да, что они за 36 часов сделали бы!

Привожу пример Бахмута. Сейчас там сконцентрировано около 15 БТГр в передовой зоне. Все они максимально потрепанные и истощённые. Но в ближайшее время они будут усилены минимум 6 БТГр, 4 из состава 2 ОВА ВВО и 2 из состава 20-й МСД.

Таким образом, 36 часов «перемирия» позволило бы оккупантам осуществить передислокацию, перегрупировку и распределение ресурса, в условиях отсутствия среднестатистических ежедневных потерь. То есть, получить накопительный эффект, как в ЛС так и БК, кстати.

В итоге, РОВ не компенсировали бы накопительные потери, а в спокойной обстановке осуществили бы наращивание потенциала на очень тяжёлом участке БД.

Да, да, расскажите мне ещё, что-то про перемирие «щоб хлопчики відпочили»…

Александр Коваленко

Соледар…

Много вопросов по Соледару.

Скажу так.

Во-первых, Соледар, выполнял, выполняет и будет выполнять свои функции, как любое другое село, населённый пункт или город в зоне боевых действий. Причём выполнял, выполняет и будет выполнять на пределе возможностей.

Во-вторых. У РОВ сейчас в зоне БД так получается, чтобы усилить один участок силами и средствами, следует ослабить другой. И именно так юные Ломоносовцы и поступают сейчас в районе Соледара. Какие это может иметь общие последствия, можете себе только представить, потому, что я вам не скажу.

А потому, слишком много вопросов по Соледару создают нездоровые волны в информационном пространстве. Так, словно Генштаб ВСУ не знает, что там происходит и, что делать, в то время как озабоченной общественности нужны ответы и лично от Валерия Залужного, ведь иначе они в ночь не заснут.

За последние полгода Бахмутское направление, как таковая локация, преобразовалась в полноценный плацдарм, по степени интенсивности и масштабов боевых действий, затягивающий колоссальный наступательный ресурс врага в одну бесконечную мясорубку.

Бахмутский плацдарм это чёрная дыра для российских оккупантов и даже нечто более губительное и фатальное чем Чернобаевка. Здесь был перемолот тот ресурс, который мог быть использован на Харьковском плацдарме, правобережной Херсонщине, иным направлениям.

Просто учитывайте это, когда читаете новости от неких ньюсмейкеров-инсайдеров чуть ли не из якобы окопа пишущих. Ведь большинство из них вряд ли вам раскрывали значение этого плацдарма в сегодняшних реалиях. Но теперь вы знаете. А потому, выдохнули. Планомерное перемалывание РОВ продолжается.

(Оновлено 12:00)

РБК-Украина

Угроза Бахмутскому направлению. Британская разведка оценила ситуацию возле Кременной

Бои вблизи Кременной Луганской области продолжаются, несмотря на так называемое «перемирие», о котором заявлял российский диктатор Владимир Путин. Однако этот участок фронта может стать угрозой для оккупантов на Бахмутском направлении.

Об этом сообщает РБК-Украина со ссылкой на сводку британской разведки.

По данным разведчиков, Кременная остается местом, где проходят ожесточенные бои. Последние три недели бои идут в основном на лесистой местности к западу от города.

«Поскольку хвойный лес обеспечивает некоторое укрытие от наблюдения с воздуха даже зимой, обе стороны, скорее всего, вовсю пытаются точно корректировать артиллерийский огонь», — говорится в сообщении.

Вероятно, бои в этом направлении сводятся к операциям пехоты на коротких дистанциях. Однако британская разведка считает, что успехи ВСУ вблизи Кременной могут стать угрозой для оккупантов у Бахмута.

«Российское командование, скорее всего, расценит давление вокруг Кременной как угрозу правому флангу своего Бахмутского сектора, который, по их мнению, является ключевым для обеспечения возможности любого будущего наступления для оккупации остальной части Донецкой области», — отмечает разведка.

Напомним, глава Луганской ОВА Сергей Гайдай заявил, что российская армия продолжает обстреливать позиции наших защитников, несмотря на «путинское перемирие».

Также отметим, что в конце декабря в Генштабе сообщили, что ВСУ продвинулись на 2,5 км в направлении Кременной за неделю.

(Оновлено 11:00)

Грани.ру

В современном мире более или менее принято считать, что война — зло, которого стоит избегать всеми возможными способами. Но все же она может быть правомерной при соблюдении определенных условий. Если война ведется легитимной властью, за правое дело и с благими намерениями, к ней прибегают как к крайнему средству, когда все остальные исчерпаны, она соразмерна своей цели, в ней есть обоснованные шансы на победу и она избирательна, то есть по возможности не затрагивает мирных граждан, такая война может считаться справедливой.

Здравому и непредвзятому наблюдателю вполне очевидно, что развязанная Путиным война против Украины указанным критериям не соответствует. Начиная с легитимности если не самого Путина, то «ДНР» и «ЛНР», на основании чьей просьбы о помощи якобы и были введены российские войска в Украину.

Но все же эти критерии слишком абстрактны, чтобы исключить возможность манипуляций. Что мы и наблюдаем: российская пропаганда старательно натягивает сову на глобус буквально по каждому пункту. Это мы-то нелегитимные? Да они вообще пришли к власти в результате госпереворота! Напали на беззащитный народ Донбасса только за то, что он хотел говорить на русском языке. Мы восемь лет терпели-терпели, но сколько ж можно. Если бы не мы… Они бы тогда… И т.д., и т.п.

Для стороннего наблюдателя, который плохо знает предысторию и не очень внимательно следил за всеми перипетиями, можно нарисовать худо-бедно убедительную картину. Особенно если она этого наблюдателя принципиально устраивает. Так и происходило на протяжении последних восьми лет: даже если России не верили, то предпочитали соглашаться, что «все не так однозначно».

Сейчас принимать на веру крайне нестройную и противоречивую систему российских оправданий можно только при одном условии — если согласиться с утверждением, что Украина является ареной тайного противостояния планетарных сил, где Россия воплощает собой добро. И только избранным дано разглядеть истинную красоту души под маской этого чудовища, которое выглядит таковым по воле коварных и могущественных сил зла. В общем, логику и принцип верификации нужно отбросить, удариться в мистику и конспирологию, перестать верить своим глазам — потому что все не то, чем кажется.

Я как раз хочу предложить доверять своим глазам. И внимательно присмотреться к тому, что мы видим. Например, к новогоднему поздравлению Путина. Нарушенный впервые за долгие годы путинского правления визуальный канон как бы должен подчеркивать всю серьезность ситуации. В соответствии с кремлевской мифологией: страна столкнулась с экзистенциальным вызовом. По духу это должно было повторять сталинское «братья и сестры». Но тут вместо очеловечивания вышло нечто прямо противоположное. Безымянные, бездвижные, безмолвные, а потому безликие люди в военной форме, с которыми Путин никак не взаимодействует, а они не взаимодействуют с ним, напоминали черные пакеты, которые с Новым годом поздравлял Пригожин. Черные пакеты и пустое означающее «Z» — вот что по-настоящему врезается в память как символ российской агрессии.

Живой личный опыт трудно превратить в универсальный аргумент, но когда ты живешь в Украине, вся окружающая реальность, данная тебе в ощущениях, говорит о том, что война, которую ведут украинцы, — справедливая и народная. Без указивок и разнарядок сверху. Не знаю, что об этом может свидетельствовать лучше, чем отсутствие хаоса и массового недовольства в условиях частичного или полного отсутствия благ цивилизации. Многомиллионные донаты на армию, когда экономика в значительной степени разрушена. Высокий градус юмора — часто черного, с чертовщинкой, на грани фола, но никогда — мрачного, злобного или унылого. Юмора по поводу всего — не только врагов, но и себя самих. Фонтан песен, стихов, мемов. То, что так натужно и неумело пытаются повторить с той стороны, а выходит все равно казенщина или петросянщина.

А еще, и это самое главное, люди, которые отдают жизнь за Украину. Я не склонен дегуманизировать врага, тем более что его уже не дегуманизируешь больше, чем он сам. Но это массовка за спиной Путина, и лиц в ней не разглядеть. «Простые мужики», «кузьмичи» и прочая «медвежуть» из разряда умиленной барской экзотизации холопского сословия — только дополнительное расчеловечивание, а не то, что там себе пропагандисты воображают.

Лицо украинского воина — это… Прежде всего это лицо есть. Свое, особенное. Которое не нужно специально придумывать. Лицо счастливого и веселого человека, полного жизни. У которого до войны были любимые занятия, достижения, друзья, часто очень много друзей. Когда такие люди гибнут, их провожают сотнями репостов и тысячами лайков. Склоняют колени перед ними в знак признательности. И без лишнего пафоса вспоминают, какими они были классными. Не придумывая им фантастических подвигов. Для украинцев каждый, кто пошел на фронт, — герой. Но чего в украинцах нет, так это «смертобожия». Здесь никому не придет в голову сказать, что «жизнь слишком переоценена». Или, дескать, хорошо, что так, мог ведь в ДТП или от водки. Здесь это воспринимается как жуткая дичь, которая вызывает только недоумение и отвращение.

Вот некоторые из тех, кто погиб в последнее время, защищая свой дом, свои семьи, свое право распоряжаться собственной судьбой в своей стране.

Читать далее Павшие за Украину

(Оновлено 10:00)

Deutsche Welle

Никита Жолквер, Наталья Смоленцева

Что говорят в Берлине о поставке Украине немецких БМП Marder

Германия передаст ВСУ около 40 боевых машин пехоты Marder. Что это за техника? Почему Берлин так долго не решался удовлетворить просьбу Киева? И могут ли эти БМП изменить ход войны?

Если не считать представителей посткоммунистической Левой партии и правопопулистской «Альтернативы для Германии», деятели всех других парламентских фракций — как правящих партий, так и оппозиционных — приветствуют решение правительства ФРГ передать Украине несколько десятков БМП Marder и еще одну в дополнение к обещанной Соединенными Штатами батарею комплекса ПВО Patriot.

Многие в Берлине считают, что скоро Германия и другие страны НАТО начнут поставлять на вооружение ВСУ также танки западного образца, а позднее, возможно, и боевые самолеты.

Поставки до конца текущего квартала

На правительственной пресс-конференции в пятницу, 6 января, официальный представитель канцлера Штеффен Хебештрайт (Steffen Hebestreit) рассказал, что немецкими БМП Marder планируется оснастить один украинский батальон, для чего потребуются примерно 40 таких машин. Поставки должны быть осуществлены еще в текущем квартале. А обучение украинских экипажей в Германии, которое займет примерно 8 недель, начнется уже в ближайшее время.

Хебештрайт не смог ответить на вопрос, из каких запасов будут переданы украинцам немецкие БМП — из арсеналов бундесвера, в которых сейчас находятся примерно 350 единиц такой техники, или со складов завода-производителя Rheinmetall. Еще летом прошлого года этот концерн предлагал поставить Украине 100 имевшихся в его распоряжении данных машин. Тогда немецкое правительство отказалось. Тем временем 40 БМП Marder проданы Греции, но остальные 60 можно быстро расконсервировать.

В какую сумму обойдется поставка 40 таких машин, пока тоже не ясно. Известно, что одна БМП Marder в зависимости от модификации стоит от 890 тысяч евро до полутора миллионов. Штеффен Хебештрайт назвал три возможных источника финансирования. Один из них — специальный фонд ЕС, созданный специально для оплаты поставок вооружений Украине. Из арсеналов бундесвера, объяснил он, эти машины могут быть переданы безвозмездно. Наконец, добавил представитель канцлера, «есть и готовность Украины платить за поставки некоторых видов вооружений».

Marder — проверенная техника

Marder — не новая техника, на вооружении бундесвера уже около полувека, но постоянно совершенствовалась и модернизировалась. Последние модели наряду с 20-миллиметровой пушкой и пулеметом оснащены еще и ПТУРСами. Компактная 25-тонная машина, развивающая скорость до 65 км/час, способна не только защищенно доставлять по 9 пехотинцев на передовые позиции, но также поражать танки и низколетящие цели, например вертолеты.

До самого последнего времени официальный Берлин объяснял свой отказ поставлять Украине танки и боевые машины пехоты главным образом двумя аргументами. Во-первых, желанием действовать только согласованно с союзниками, а, во-вторых, необходимостью поставлять Украине те вооружения, в которых она нуждается.

Первое условие можно считать выполненным: канцлер согласовал поставки БМП Marder с президентами США и Франции. Но как быть со вторым? Почему еще совсем недавно Берлин не считал, что Украине такая боевая техника нужна, а теперь считает? Что изменилось?

Советские танки и бронетранспортеры закончились

Отвечая на такой вопрос корреспондента DW, Штеффен Хебештрайт сослался на так называемые круговые поставки, при которых европейские страны передавали Украине доставшуюся им в наследство старую советскую технику, а взамен получали новую западную. Запасы таких вооружений и боеприпасов к ним, по его словам, на исходе.

Кроме того, добавил представитель канцлера, «военная ситуация в Украине меняется, есть масштабные удары российской стороны, разрушающие инфраструктуру, поэтому мы всякий раз заново оцениваем быстро меняющуюся ситуацию в Украине и решаем, какими должны быть следующие шаги, в том числе с учетом предстоящей весны». Сейчас, по его выражению, положение, скорее, «статичное», но «если погода станет лучше, если потеплеет, то мы предвидим расширение военных действий».

Когда будет принято решение по танкам Leopard 2

Антон Хофрайтер (Anton Hofreiter), глава комитета бундестага по делам Европы, представитель партии «зеленых», одной из входящих в правящую в Германии коалицию, однако, считает, что решение по БМП Marder запоздало.

«Если бы мы раньше поставили эти машины, то погибли бы меньше украинских солдат, поскольку западные БМП обеспечивают намного более надежную защиту военнослужащих, чем отчасти допотопная техника, которую поставляли Украине в рамках так называемых круговых обменов, — заявил он утром 6 января. — Кроме того, Украина могла бы в таком случае освободить больше захваченных Россией и территорий, а проживающего на них гражданского населения — от российского террора».

По словам депутата, правительство Германии — главного производителя танков Leopard 2 — должно теперь оперативно выступить с инициативой совместных европейских поставок и такой бронетехники в Украину. Эту идею активно поддерживают и также входящие в правящую коалицию либералы. «Тот, кто хочет окончания этой войны, должен поставить Украине то, что ей надо для победы. Только победа Украины способна восстановить мирный порядок в Европе», — убеждена, в частности, глава молодежной организации либералов Франциска Брандман (Franziska Brandmann).

Правильным, но и запоздавшим назвал решение немецкого правительства профессор из университета бундесвера в Мюнхене Карло Масала (Carlo Masala): «Если бы БМП Marder Украина получила прошлым летом, то она бы уже дальше продвинулась». В то же время, эти поставки, указал он, открывают двери для других: «Через пару месяцев мы, наверное, будем говорить о боевых самолетах и о боевых танках».

Такой же точки зрения придерживается и немецкий военный аналитик, эксперт по вооружениям Томас Вигольд (Thomas Wiegold): «В последние месяцы мы видели, как Германия, да и другие страны меняли свою позицию: на ранних этапах войны они отказывались посылать тяжелое вооружение, потом была артиллерия, сейчас впервые речь идет о БМП, и, скорее всего, в ближайшие месяцы мы увидим изменения и в отношении боевых танков».

Глава комитета бундестага по обороне Марие-Агнес Штрак-Циммерман (Marie-Agnes Strack-Zimmermann) настаивает на том, чтобы уже сейчас, не дожидаясь решения по танкам Leopard 2, начать обучение украинских экипажей работе с такой техникой.

Могут ли БМП Marder изменить ход войны?

Нет, не могут, даже вместе с американскими БМП Bradley, считает Томас Вигольд: «Это, конечно, не то число, которое нужно Украине, поэтому их количество никак не изменит ситуацию, но это первые боевые бронированные машины, которые отправляет Запад. Я думаю, что это уже само по себе значительное изменение. Все будет зависеть от того, где Украина разместит эти машины — скорее всего, на определенных участках фронта, где идут интенсивные бои, и там они могут сыграть решающую роль».

Для настоящего перелома нужны именно мощные западные танки. «Без основных боевых танков не продвинуться вперед, не обеспечить высокой мобильности и полную огневую мощь, особенно при переходе в наступление. Для обороны без них можно обойтись, но если мы говорим о наступлении с целью отвоевать территорию, то нужны основные боевые танки», — пояснил в интервью DW австрийский эксперт по военно-политическим вопросам, экс-глава Института укрепления мира и управления конфликтами Академии национальной обороны Австрии генерал Вальтер Файхтингер (Walter Feichtinger).

(Оновлено 9:00)

Украинская правда

Михаил Дубинянский

Кровь, пот и слезы

Воюющую Украину охотно сравнивают с Великобританией 1940-х. И хотя наше государство слабо напоминает огромную колониальную империю, другие параллели действительно бросаются в глаза.

Тут и противостояние агрессивному диктатору, и вражеский воздушный террор, и даже название оскароносного британского фильма «Darkest Hour» («Темные времена», 2017), напоминающее об украинских блэкаутах.

Для пущего сходства в новогоднем обращении Владимира Зеленского следовало бы процитировать знаменитую речь Черчилля: «Я предлагаю вам только кровь, тяжелый труд, слезы и пот. Нам предстоит тяжелейшее испытание. Нам предстоят многие долгие месяцы борьбы и страданий».

Но, поздравляя сограждан с праздником, президент Украины постарался сосредоточиться на позитиве.

К сожалению, праздничное настроение не может сохраняться вечно.

Пока 2023 год оставался для нас размытым будущим, на него было удобно проецировать сокровенные надежды и лучшие ожидания: деоккупацию Донбасса и Крыма, смерть или свержение Путина, крах и распад РФ.

Теперь 2023-й становится нашим настоящим, и на первый план выходят насущные проблемы. Последствия вражеского террора, социально-экономические неурядицы, риски нового российского наступления, неизбежные жертвы, потери и лишения. Те самые «кровь, пот и слезы», когда-то обещанные собственному народу Уинстоном Черчиллем.

Нет никаких гарантий, что нынешний год окажется для Украины легче, чем предыдущий. Нет гарантий, что именно этот год принесет нам окончательную победу и завершение полномасштабной войны. Но выдержать испытание 2023-им страна обязана в любом случае. И для этого необходимо избежать трех коварных ментальных ловушек.

Ловушка №1: завышенные ожидания

Каждая победа ВСУ воодушевляет страну – но одновременно воспринимается как прелюдия к новым, еще более воодушевляющим победам.

Если осенью 2022-го удалось освободить Харьковщину и правобережную Херсонщину, то освобождение Донбасса и Крыма уже к лету 2023-го начинает казаться решенным делом. Чем большего добивается украинская армия, тем больше ярких и быстрых успехов от нее ждут в тылу. И в какой-то момент планка тыловых ожиданий становится просто недосягаемой.

А затем оказывается, что война не может состоять лишь из приятных новостей.

За контрнаступлением на Херсонщине следуют тяжелейшие оборонительные бои за Бахмут. Генерал Залужный предупреждает о возможной атаке врага на Киев. В тылу спорят о скандальном законопроекте 8271, и выясняется, что украинские бойцы могут самовольно оставлять позиции, а их командиры – отдавать ошибочные приказы.

На фоне непомерно завышенных ожиданий возникает мучительный когнитивный диссонанс.

И поэтому очень важно видеть в наших защитниках людей, а не сверхлюдей. Не впадать в эйфорию после очередной украинской победы. Быть готовыми к тому, что военные успехи могут чередоваться с тактическими неудачами, и не считать это поводом для уныния.

В конце концов, именно таким был британский опыт Второй мировой. Выиграв битву за Англию, соотечественники Черчилля проиграли битвы за Крит, за Сингапур, за Дьеп – чтобы в конечном итоге одержать победу в войне.

Более того, даже в декабре 1944-го, за считанные месяцы до поражения Германии, англо-американским войскам пришлось отступать в Арденнах. Но исход войны это не изменило.

Ловушка №2: недооценка противника

Рассказы о слабости и уязвимости россиян поднимают моральный дух населения и пользуются массовым спросом. Но стоит переусердствовать, и весь позитивный психологический эффект сойдет на нет. Соответствующие исторические параллели опять-таки обнаруживаются без труда.

«В 1914 году за Гогенцоллернами была лучшая армия в мире. А за этим крикливым берлинским пигмеем нет ничего, с нею сопоставимого». «Их пушки, их снаряжение слишком несовершенны, да и то, что у них было, большей частью бессмысленно потеряно из-за глупых попыток Гитлера вторгнуться на Британские острова». «Вся их примитивная выучка наспех идет прахом, едва появилось понимание, что блицкриг провалился и что война – дело долгое».

Приведенные цитаты датированы началом 1941 года и принадлежат тогдашнему британскому лидеру мнений – Герберту Уэллсу. Знаменитый писатель и публицист убеждал сограждан, что наступательный потенциал гитлеровской Германии уже исчерпан, и больше она ни на что не способна. Однако в том же году немецкие войска оккупировали Грецию, захватили Югославию, вторглись в СССР и дошли до Москвы. И хотя эти временные успехи не спасли Третий рейх от поражения в войне, по контрасту с британским шапкозакидательством они воспринимались весьма болезненно.

Таким же болезненным психологическим ударом может стать любой локальный успех РФ: для тех из нас, кто уже убедил себя в полной никчемности и бессилии вражеской армии. А потому лучше не забывать о том, что противник все еще опасен и способен доставить Украине немало проблем.

Ловушка № 3: поиск виновных

Третья ментальная ловушка, угрожающая украинскому тылу, тесно связана с двумя предыдущими.

С одной стороны, многие ждут от Вооруженных сил Украины быстрых и легких побед. С другой стороны, многие успели уверовать в полную несостоятельность врага.

Но когда завышенные ожидания не оправдываются, а враг добивается каких-то результатов, у обывателя возникает неизбежный вопрос: кто же в этом виноват?

Естественно, в таком случае поиски виновных ведутся среди своих же. Чтобы объяснить расхождение между желаемым и действительным, требуются близкие и доступные козлы отпущения.

Если до победы еще далеко, то виноваты не объективные обстоятельства, а неправильное ведение войны украинским руководством. Если Донецк, Луганск и Симферополь не получается освободить за считанные месяцы, то виновато не российское сопротивление, а предатели в украинском командовании. А если населению приходится сидеть без света, то виноваты не вражеские удары, а жадные отечественные энергетики, якобы продающие электричество налево…

Конспирология, паранойя, взаимное недоверие, необоснованный поиск виновных внутри Украины – это именно то, что нужно России. Именно то, что способно вбить клин между тылом и фронтом, между политическим и военным руководством, между Западом и Востоком страны. То, что может лишить нас нашего главного оружия – единства. А без единства не выполнишь программу, озвученную Черчиллем в той самой речи о крови, поте и слезах:

«Вы спросите, какова наша цель? Я отвечу одним словом: победа, победа любой ценой, победа, несмотря на все ужасы, победа, каким бы длинным и тяжелым ни был к ней путь; потому что без победы нам не выжить».

(Оновлено 8:00)

Обозреватель

Дмитрий Чернышев

Ничего россияне не смогут повторить. Война превратится в избиение РФ

— Economy. Just economy.

— Ну, иконами так иконами.

Чего не понимают россияне, декларирующие лозунги типа «Можем и повторить». В 1945 году получилось же, почему же сейчас не получится?

В сорок пятом получилось только потому, что Америка с ее 50% мирового ВВП была на стороне СССР. Процитирую Солонина: «Танк Т-34-85. Двигатель отлит из американского алюминия. Броня отлита на американских легирующих вольфраме и молибдене. Погон башни сделан на американском карусельном станке. Своих не было. 85-мм пушка рассверлена на американском оборудовании. Командир общался с подчинёнными по американской рации. Пушка стреляла снарядами, в гильзах которого американский порох. Латунная гильза сделана из американской латуни. В самом снаряде была американская взрывчатка. Резиновый бандаж на катках сделан с добавлением американского каучука. А так танк наш. А рядом с нашим танком шел американский Шерман».

У могучего Советского Союза на пике его развития было около 20% от мирового ВВП. И то пупок развязался в экономической гонке. У путинской России около 2% мирового ВВП. И доля эта быстро сокращается. Ни на одну страну в мире не было наложено такого количества санкций.

В 1980 году номинальный ВВП СССР был около в $1,2 трлн, а ВВП Китая – в $226 млрд. В пять с лишним раз больше, чем у китайцев. В 2017 российский ВВП приблизился к $1,6 трлн, а ВВП Китая – около $12 трлн. В семь с половиной раз меньше.

В 1990 году доля РСФСР в мировой добыче нефти составляла 16,2%, а газа – 29,8%, а по итогам 2015 года эти показатели снизились до 12,4 и 12,3%. Россия все проспала в экономической гонке.

Экономика России давно не представляет из себя ничего серьезного. Процитирую Иноземцева: По высокотехнологичному экспорту ($9,84 млрд в 2014 году) мы более чем втрое отстаем от в прошлом нищего Вьетнама ($30,86 млрд), от Сингапура – почти в 14 раз ($137,4 млрд), а от Китая ($558,6 млрд) – в 57 раз. В 2016 году Россия впервые экспортировала нефти и газа меньше (на $107,9 млрд), чем Китай – одних лишь мобильных телефонов (на $116,1 млрд). Совокупные прямые инвестиции российских компаний за рубеж составляли в 2013 году $439 млрд – около 16% от китайских и менее 3,5% от европейских.

Слабая экономика = слабая армия. Тихоокеанский флот существенно уступает военно-морским силам одной Южной Кореи. Даже довоенный Черноморский флот был гораздо слабее турецкого флота. На всю Россию произведено всего несколько истребителей пятого поколения (включая прототипы). У американцев F-22 под двести штук. И F-35 — под две тысячи. Производство танков Армата провалено. Производство ракет Сармат и Циркон провалено. Импортозамещение провалено. Практически ничего из заявленных разновидностей чудо-оружия не существует в действительности. 80% всех денег, выделенных на российский ВПК, разворовано. Производительность труда в России находится на уровне стран третьего мира. Если в американской компании Lockheed Martin в год на одного сотрудника приходилось $407 тысяч выручки, то в российской ОАК этот показатель составлял 404 тысячи, но рублей.

Современная война — это война разведок. Запад знает о планах России все. Отслеживается каждый танк, каждый бензовоз и каждая группа военных. Это как играть в покер с открытыми картами против соперника, чьих карт вы не видите – безнадежно. Военная промышленность США и Европы быстро набирает обороты. Война превратится в избиение.

За Украину сегодня весь мир, за путинскую Россию — только Иран, Беларусь и Северная Корея.

Ничего россияне не смогут повторить. И это прекрасно. Победа путинской России стала бы катастрофой для всего мира.

Украине — победу!

России — свободу!

Обозреватель

Орест Сохар, шеф-редактор «Обозревателя»

Рождественское перемирие. Как Путин взбесил ФСБ

Гаага – еще лучший вариант для Путина. Может быть и черенок в задницу, — ФСБ-шние паблики семафорят недовольством в адрес верховного бункеркомандующего.

У орковских «турбопатриотов» сорвало крышу, и они бурлят от души. На этот раз — насчет так называемого рождественского перемирия. Z-каналы подвергли критике Путина и пообещали, что никто на фронте выполнять этот приказ не будет.

«Гаага аплодирует и начинает готовить камеру. Если, конечно, вопрос не будет превентивно решен путем несанкционированного ввода древка лопаты в задний проход, как было с Каддафи», – живописно изобразил политическое будущее фюрера Гиркина.

«Это решение безумное»… «Муджахиды Рождество не празднуют. Так что у нас нет никакого прекращения огня»… «Поляки уже свое Рождество отпраздновали, сообщите кто-нибудь верховному. У наших такие же планы»… «Кто сказал, что «минских соглашений» больше не будет? Вуаль. Неужели нам мало потерь?

Даже Пушилин написал, что «ни о каком перемирии не может быть и речи».

Т.н. прекращение огня – информационная спецоперация, которая обернулась против самого верховного бункеркомандующего.

Формально показать готовность к одностороннему прекращению огня предложил президент Турции Эрдоган.

Путин идею использовал по-своему: таким образом пытался ударить по репутации Украины, мол, ВСУ преследуют православных христиан. На самом же деле, для подобного прекращения огня недостаточно позвонить оленеводу Шойгу, а следует готовиться несколько недель.

До последнего z-блоггеры и военкоры и подобная им информационная нечисть и слова кривого не могли написать в адрес Путина, но после неудач под Бахмутом и прилета в Макеевке распоясались. Это едва ли не первый столь откровенный наезд на бункерность.

Это еще не «смута», но уже что-то начинается…

(Оновлено 7:00)

Sergey Fursa

Путін запроваджує «перемир я» на 36 годин і закликає українську армію зробити те саме «щоб православні відствяткували Різдво»

Така любов до православних у Путіна проявилася відразу після розмови з відомим поборником християнства — Ердоганом.

По-перше радимо Путіну купити календар. Різдво насправді  вже пройшло.

По-друге. Чомусь коли православні у Києві святкували новий рік, то Путін із штанців і свого броніка вистрибував, тільки б його сплюндрувати і зіпсувати свято. А тут раптом «треба нормально відсвяткувати». Так і сказав би «нема більше ракет, не можу зіпсувати ще і Різдво». Чесніше було б.

І по-третє. Перемир я на свята, навіть релігійні, це величезне лицемірство. Тобто до свят і після свят можна вбивати, насилувати, влаштовувати геноцид. Але от на свята треба помолитися. І відпочити з благосними обличчамм. Це типове лмцемірство і заміна принципів і суті релігії на форму. Коли є ритуали, але немає сенсу. Як до війни багато українських корупціонерів на великодень вдягали вишиванку і перлися до московського патріархату із благосними пиками, наче вони не крали всі дні до цього.

Що означає пропозиція путіна? По-перше, що силушки вже нема. З липня Росія активізувала все і всіх щоб добитися зупинки вогню іфіксації здобутих результатів. І це ще один прояв. Який потім Путін буде використовувати, щоб роздати методички своїм агентам зі слова «дивіться, ми за мир, а це українці кровожерливи і хочуть крові християнських дітей». Чи допоможе це Путіну перетягнути громадську думку на Заході на свій бік? Навряд, але він все рівно спробує.

По-друге, це демонстрація товарищу Сі «Батя, я стараюсь». Але поки старається мало. І треба більше західних танків щоб він постарався по-справжньому. Тоді і буде справжній мир. А не лицемірна пропозиція «давайте вбивати вже після свят»

Анатолий Несмиян

Война на истощение структурно та же самая затяжная война, только в предельном варианте. А значит, подчиняется тем же самым закономерностям и обладает теми же самыми противоречиями, которые диктуют ее развитие.

Ключевым параметром затяжной войны является ее «волнообразное» течение, которое часто называют «качелями». Вначале инициатива переходит к одному противнику, затем, по мере его истощения на данный момент, к другому.

Но. Есть такое выражение: «мудрость приходит с годами, но иногда возраст приходит один». Так и здесь. «Качели» могут качнутся в одну сторону, но это совершенно не означает, что возникшим преимуществом обязательно воспользуются. И если «свой ход» будет пропущен, то он все равно перейдет к противнику.

Сейчас — время перехвата инициативы российской стороной. Украинское наступление выдохлось, борьба перешла в позиционную фазу, ВСУ пока не в состоянии проводить наступательные операции, но судя по сообщениям, активно накапливают наступательные вооружения.

При этом российская сторона, которая объективно обладает преимуществом в виде накопленного мобилизационного потенциала и поставок из дружественного Ирана, по логике вещей должна уже переходить к своему наступлению. Но пока растрачивает потенциал на хождение на пулеметы в районе Бахмута и на «удары возмездия» по гражданской инфраструктуре.

Что означает лишь то, что еще месяц-полтора, и Кремль будет вынужден пропустить свой ход. Качели качнутся в другую сторону. И российское наступление либо будет проводиться в наименее благоприятных условиях, либо вообще не состоится. А напротив — будет вынуждено отражать украинское, направление которого диктует сама конфигурация линии фронта — на Мелитополь и к побережью Азовского моря. После чего обстановка изменится качественно, и встанет вопрос о фиксации итогов или продолжении конфликта, но на принципиально иных условиях.

(Размещено 6:00)

Кох Альфред

Миновал триста семнадцатый день войны. Пока никаких существенных изменений на линии фронта нет. Впрочем, сегодня, наконец, ударили морозы и это значит, что скоро появится возможность для наступления.

Кто же начнет наступать? Сие — неведомо. Надеюсь, что Украина. И хочется верить, что это наступление будет успешным.

Отстрелявшись с утра по Херсону и Краматорску, российская армия объявила “рождественское перемирие”. Эта лицемерная игра в религиозность заставила меня вспомнить Писание:

“Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты. Так и вы по наружности кажетесь людям праведными, а внутри исполнены лицемерия и беззакония.” (Матф. 23:27-28).

“Полный нечистот окрашенный гроб” по имени Владимир Путин сегодня явился Благовещенский собор Кремля на организованную лично для него рождественскую службу. Всех людей оттуда, разумеется, заблаговременно удалили, а собор тщательно проверили на предмет минирования или еще чего-нибудь, что могло бы угрожать этому фарисею.

Эта облетевшая весь мир картинка, на которой одинокий человек стоит в пустом соборе — она квинтэссенция путинизма. Он хочет управлять людьми, которых боится. Он хочет бесконечно властвовать над теми, про которых он знает, что они хотят его смерти.

Даже параноик Иван Грозный, который подозревал всех в желании его убить, и тот не боялся приходить в храмы, полные людей. В разгар опричнины, когда он ежедневно казнил сотни и тысячи людей и кровь по всей Руси лилась рекой, он тем не менее приходил в кремлевские храмы во время службы и тщетно искал благословения у святого митрополита Филиппа (Колычева).

Так чего же боится этот маленький, сухонький старичок? Почему в последнее время он такой грустный? Зачем он приходит в храм, если боится своих братьев по вере? Ведь храм — для всех. В храм приходят для совместной молитвы, а иначе зачем он? Если ты боишься — молись дома.

Не бывает храмов для одного человека. Это нонсенс. Один в храме — только Бог. Вечный Бог, Создатель всего сущего… Для него, а не для тебя, Вова, строятся храмы. Эти храмы построены не тебе, а Ему. Тебя обманули, ты — не Он. Хотя бы потому, что ты смертен. Хотя бы потому, что ты не можешь оживить тех, кого убил. Хотя бы потому, что ты не умеешь ничего создавать.

Господь дал нам заповеди. Мы как можем, так их и исполняем. Наверное, мы плохие христиане, слабые, грешим много. Но мы хотя бы понимаем, где мы делаем добро, а где — зло.

Но Господь наказал тебя, Вова. Он не дал тебе даже этого: ты не умеешь отличить добро от зла. Ты не видишь разницы. Ты думаешь, что все, что хорошо для тебя — это добро, а что плохо для тебя — это зло. А это не так. Все “немножко” по-другому. Но объяснить тебе это уже невозможно.

Ты все время врешь и уверен, что и дальше будешь врать так же безнаказанно. А это не так. “Ибо нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, ни сокровенного, что не сделалось бы известным и не обнаружилось бы” (Лк 8:16-17). Но ты и в это не веришь. И объяснить тебе, что ты заблуждаешься, тоже уже невозможно.

Ты ежесекундно творишь страшное зло, плодишь горе, отнимаешь человеческие жизни, которые не ты давал, а тебе и горя мало: ты являешься в храм Божий и молишься в одиночестве, в радостный праздник Рождества Иисуса Христа. Убийца отмечает праздник рождения… Один-одинешенек. Потому, что боится умереть.

А чего ты так боишься, Вова? Вот твой поп Гундяев говорит, что это не страшно. Что это раз плюнуть, “за други своя”, чего бы не помереть-то? Тем более, ты уверен, что попадешь в рай? С чего бы это такой страх, а?

А все дело в том, что ты не веришь ни в какой рай, Володечка. И ни в какую “жизнь вечную”. Твоя жизнь — это тот самый ленинский “способ существования белковых тел”, и ничего больше. Ты просто — белковое тело. И сегодня, в день православного Рождества, мне особенно радостно сообщить тебе, что ты сдохнешь. Обязательно. Каждому воздается по его вере. И раз ты не веришь в вечную жизнь, так и не будет у тебя ее. И день твоей смерти будет огромным праздником для всего человечества. Этим ты и запомнишься людям. И больше — ничем.

Такая у меня сегодня будет попытка рождественской проповеди. Хоть я и евангелист-лютеранин и свое Рождество уже отпраздновал 25 декабря.

Грядет час расплаты. Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами.

Слава Украине! 🇺🇦

П.С. С Рождеством Христовым, православные!

(3 оценок, среднее: 5,00 из 5)
Для того чтобы оценить запись, вы должны быть зарегистрированным пользователем сайта.

Загрузка...

Комментарии читателей статьи "BloggoDay 7 January: Russian Invasion of Ukraine"

• Оставьте первый комментарий - автор старался