Время
Лет десять назад он думал, что времени не просто много, его очень много и можно не спешить. Но оно ускорилось. Он стал замечать, что соседи, друзья, просто знакомые стремительно стареют, сутулятся, покрываются сединой и сетью морщин, обрастают внуками, которые ещё вчера под стол пешком ходили, а сегодня заканчивают академии, университеты, заводят свои семьи.
Он смотрел в зеркало и не видел каких-либо изменений в своей внешности. «Что-то не так с миром или со мной?»- думал он, глядя на лицо мужчины с бородой и пышной шевелюрой, которую лишь местами тронула седина. Для него время замедлилось, для всех других стремительно неслось.
Иногда ему снился сон, в котором он шел босиком по степи, залитой багровым светом закатного солнца, было тихо, потом появлялся гул. Сначала по земле легкая дрожь через ноги передавалась в тело, затем на горизонте появлялись облака пыли и ровный, нарастающий, низкий звук накрывал его, прежде чем мог различить сотни, тысячи несущихся коней. Но как только он оказывался внутри этого, казалось бескрайнего, летящего над землей табуна, наступала тишина. Только земля под ногами передавала стремительность бега. Лошади разной масти, размера и вида безмолвно проносились мимо на расстоянии вытянутой руки. Воздух становился пропитанным терпким запахом. Некоторые неслись настолько стремительно, что становились прозрачными. Он приходил на берег моря и кони, не останавливая свой бег, растворялись в нем. Однажды проснувшись, он понял, что есть мир, в котором времени не существует.
***
— Привет. Ты меня помнишь? — спросила немного лохматая тень головы, упавшая на только что принесенный кофе.
Поднимаю взгляд, рядом стоит девушка, платьице на бретельках, сумка из холщевки через плечо, волосы умеренной длины, прищуренные то ли от солнца, то ли от улыбки глаза.
— А должен?
— Нет, конечно, — она отодвигает стул, присаживается и тут же ловит за рукав проходящего мимо официанта. — Мне, пожалуйста, то же, что и у него, а главное так же. Надеюсь, ты не изменил своим предпочтениям и вкусам, — это уже было адресовано мне. Откинулась на спинку стула, достала из сумки пачку сигарет, зажигалку, но посмотрела на меня и бросила их обратно.
— Неужели я изменилась до неузнаваемости? А ведь не должна, ты это знаешь. Меняются они, — она обвела рукой и взглядом посетителей за соседними столиками, — но не мы.
— Хм, и вы решили, что мы знакомы. Почему? — мне не верилось, что это могла быть она.
— Да потому, что мы знакомы! — воскликнула девушка, вскинув руки, — правда давненько это было. Напрягись, а то я начинаю терять интерес и думать, что ошиблась, приняв решение найти тебя. О, вот и кофе подоспел, быстренько у вас тут, — сказала она, улыбаясь приветливому официанту, и посмотрев на меня, продолжила, — я ж надеюсь, для тебя и твоих гостей варят по твоему рецепту, иначе б ты сюда не ходил. Правда?
Вдохнула аромат кофе, слегка пригубила.
— О да! Это твой кофе, маньяк ты кофейный.
Я молчал и смотрел ей в глаза. Она наклонила голову на бок, улыбка лишь тронула её выразительные губы. Вдруг она резко подалась вперед, наклонившись, над столиком: — Я поняла: ты боишься мне поверить! — победно бросила мне в лицо.
Черт, она была права. Я узнал её почти сразу. После того, как она села. Так непринужденно, грациозно сделать это могла только она. Лет тридцать назад она появилась, как смерч, как цунами из ниоткуда, а потом растаяла, как ёжик в тумане, не сказав «до свидания».
— Ты всё ещё дуешься на меня за то, что ушла по-английски? Она взяла меня за руку. — Я тебя спасала. Перестань дуться.
— Спасала? — забирая свою руку, спросил я. — От чего?
— Скорее от кого. Но, может, и от чего. Некогда было выяснять.
— Это всё было так…
— Сказочно? Красиво? — с хитринкой в глазах спросила она.
— Да, но…
— Что? Говори, я же здесь.
— Ты ворвалась в мою жизнь подобно стихийному бедствию, которое сметает всё на своем пути. Ты уничтожила всю мою прошлую жизнь и заполнила её собой.
— Ну, ты, вроде, как не возражал.
— Да, это было…
— Феерично — почти смеясь, закончила она за меня. — Перестань быть букой. Нам же было хорошо. Включи романтика. Я не верю, что он в тебе умер.
— Зачем ты здесь?
— Вот так вот, да? Ни привет тебе, как я рад тебя видеть, как живешь, вышла ли замуж, есть ли дети. А? Нет? Эх, мужики… Закурю я всё таки или здесь не курят? Вот черт… Это была Сэла, так она назвала себя тогда. Почти не изменилась. Во взгляде появилась взрослая усталость, хоть она и пыталась её спрятать.
— Хорошо. Я спрошу по-другому. Почему?
— Почему ушла? Потому, что нас заметили. Оказалось, что когда встречаются двое таких, как мы с тобой, когда они любят, возникает волна. Помнишь, ты говорил, что наши встречи это всё равно, что поймать волну, оседлать и нестись на ней по жизни. Она на самом деле возникает и искривляет энергетическое пространство. Это заметили, и мне пришлось уйти.
Она нервно крутила пачку сигарет, открыла, достала сигарету, сломала, бросила на пол.
Я встал и взял её за руку. — Пошли. Здесь есть зал для курящих.
— Твою ж мать! — воскликнула она, вставая, и ей было плевать, что на нас начали подглядывать, — и ты молчал!
— Ай! — это уже вскрикнул я. Она ущипнула меня за бок своими тонкими и цепкими пальцами.
— Это тебе за скрытность. Веди. Пристроив свою стройную фигуру в мягком кресле, она сильно и глубоко затянулась, откинула голову назад и тонкой струйкой выпустила дым в потолок. — А курильщиков здесь любят.
— Хозяин не вынимает сигарету изо рта.
— Тогда понятна его забота о себе подобных, — с улыбкой сказал она. — А нам выпить принесут? Что-нибудь покрепче кофе.
— Стоит ли? Лучше фрэш, — сказал я подошедшему официанту, — апельсин и грейпфрут.
— Вот как был занудой, так и остался, — сделала вид, что надула губки.
— Что потом? И почему сейчас?
— Потом я сделала все, чтоб ты меня не нашел. Знала, что будешь искать, не успокоишься. Наша обычная заинтересованность и влюбленность быстро перешла в жгучую страсть, ну ты же помнишь эти безумные ночи, как дрожали руки, горели глаза, ломался голос. А потом из этой гремучей смеси родилась любовь. В принципе, не должна была. Между такими, как мы крайне редко возникают близкие отношения. Если б не это чудо, мы, наевшись друг другом по самое не хочу, разбежались бы в разные стороны и забыли, как звать. Но! Возникло это чувство, и стало катализатором Волны.
— Это я знаю.
— Тогда, может, скажешь, что известно тебе, а я заполню пробелы?
— Давай сначала ты. После твоего ухода я долго приходил в себя…
— Тебя изолировали. Меня — не успели. И давай включайся, мы здесь, твои родные и близкие, — она щелкнула пальцами у меня перед носом. — А вот и сок несут, — одарила официанта улыбкой, — как здесь всё шустро работает. Вкуснятина. Ты знаешь, что вот так почти везде, где мы находимся? — спросила, глядя мне в глаза поверх запотевшего стакана.
— Вот так шустро, ты имеешь в виду?
— Да.
— Думаю, знаю, потому, что время…
— Для нас не существует, — опять перебила. — Ты это хотел сказать?
Я молча кивнул и развел руками.
— Извини, мне нравится заканчивать твои фразы. Не сердись, — она придвинулась ко мне ближе и положила руку на колено. — Для таких, как мы, времени не существует. Ну, или оно не такое, как для других и ты до этого сам дошел, потому, собственно я и смогла вернуться. Вернее не только поэтому. Нам нужно быть на одной волне, чтобы двигаться дальше.
— Сэла, я бы хотел…
— Прогуляться? Обожаю это делать, — её лицо было рядом с моим, я чувствовал её запах. — Ты начинаешь, я заканчиваю. У нас с тобой всегда так, ты же помнишь?
— Да, — хотелось прижать её к себе, внизу живота появилось приятное, возбуждающее тепло, которое поднималось вверх, так цветок тянется к свету, наливающимся силой бутоном, чтобы вскоре взорваться, освобождая страсть и усыпая всё вокруг ярко красными лепестками. Именно с этого неудержимого влечения у нас всё и началось.
— Попридержи коней. Уже веришь, что это я? — её губы почти касались моих, — я тоже этого хочу, но не здесь же… Хотя кресла удобные, — закончила она, вставая. — Пошли, заодно остынешь.
На улице уже стемнело. Было тихо, прохладно.
Сэла взяла меня под руку. Мы, молча, прошли почти квартал, когда она остановилась и, повернулась ко мне.
— Ты же здесь недалеко живешь?
— Да, ещё пару домов, потом налево, дом внутри квартала.
— Как всегда, первый этаж?
— Да.
— Обожаю тебя, — приподнялась на цыпочки и поцеловала меня в щеку. — Пошли к тебе. Я чувствую то же, что и ты.
Она отпустила меня и побежала вперед. Напротив арки во двор остановилась. — Туда?
Я кивнул.
— Тогда догоняй! Она любила брать инициативу в свои руки. Но когда доходило до секса, становилась трепетной ланью, с большими изумрудными глазами, в которых иногда проскакивали хищные искры.
***
Разбудил меня шум на кухне, аромат кофе и солнечный луч, который нашел щель в плотных шторах.
— Вставай, соня. Завтрак готов, — она стояла в дверном проеме и на ней, подозреваю, была только моя рубашка.
— Ты же не против, что я тут хозяйничаю? Вставай, вставай, — сдернула одеяло и опять включила начальника. — Иди в душ, жду тебя на кухне.
Из ванной я вернулся, замотав на поясе полотенце.
Сэла окинула меня беглым взглядом: — Одеться не хочешь?
— А ты? — парировал я.
Она лишь ухмыльнулась: — Ладно, садись. Хочу заметить, что для холостяка у тебя неплохой холодильник.
— В смысле?
— В смысле мышь там давно не вешалась, если вообще когда-нибудь совершала суицид. Она сидела напротив и, отправляя в рот тонкий ломтик сыра, спросила: — Ничего не хочешь рассказать? А то вчера всё больше отмалчивался.
— В смысле?
Бросила в меня пучком петрушки: — Прекрати включать дурака, тебе не идёт.
— Хорошо, — я улыбнулся. — Почти тридцать лет назад мы встретились, полюбили и, как выяснилось позже стали причиной появления Волны. Ты была вынуждена уйти, чтобы спасти даже не меня, а наши отношения.
— Мне нравится ход твоей мысли, — улыбка тронула её губы. — Первое время я пытался тебя найти. Ничего. Как будто тебя и не было никогда.
— Меня хорошо спрятали, — довольно заметила она.
— Да, я это заметил, а когда понял, то перестал тратить время и силы.
— Разумно.
— Рожденная нами Волна стирает границу между измерениями.
— Вернее сказать, временно делает её более прозрачной, чем обычно.
— Пусть так, — я легко согласился с ней, тем более, терминология в данном случае не имеет никакого значения. — Это напугало одних и насторожило других. Не понимая, что это за штука и как повлияет на переход, напуганные, назовем их так, решили уничтожить источник Волны. То есть нас. Правильно?
— Да, и они быстро вычислили, где нас искать. Вторые же предложили мне скрыться и попытаться разобраться. Надеюсь, тебя не задевает, что предложили мне, а не тебе?
— Ничуть. Женская энергетика подвижнее и чувствительнее мужской. Так, что всё логично. После твоего ухода навалилась жуткая депрессия. Было ощущение, что жизненные силы уходили, а подпитаться не было возможности.
— Напуганные накрыли тебя сферой, так, на всякий случай, изолировали. Но вовремя поняли, что один ты не представляешь угрозы и ушли.
— Да уж, вовремя. Я был на грани энергетического истощения, больше года восстанавливался.
— Ну, могло быть и хуже, — она пожала плечами, — намного хуже. Скажи спасибо, что не оказался в психушке, оттуда я б тебя не вытащила.
— Несколько лет назад стал сниться сон.
— Табун лошадей, море?
— Да. Это был намек. Мир стремительно менялся, менялось его восприятие. Я представляю себе это так: мы спокойно идем, мир вокруг ускоряется, взрослеет, стареет, рассыпается в прах, а мы остаемся неизменными.
— Или может вот так: это мы ускорились, обгоняем здешнее время, здешний мир, наблюдаем, как он стареет, отмирает. Для нас. Для тех, кто движется в его ритме он остается прежним.
— Возможно, сути не меняет. Вскоре мы перейдем в новый, в котором время не имеет того значения, что здесь. Оно станет другим.
— И ты знаешь каким?
— Ещё нет, но осознание близко. Иногда я просыпаюсь, смотрю вокруг на привычные предметы и не узнаю их. Стены, шторы, кровать, вид за окном — всё вроде то же самое, но другое. Даже солнце иначе светит. Поначалу это пугало, а сейчас хочется задержаться в том состоянии подольше.
— У меня так давно. Переход близко и наша Волна поможет сделать его безболезненно.
— Для всех? — Нет, только для нас с тобой. Когда разобрались с ролью Волны, меня отпустили, и я нашла тебя.
Я пересел к ней, прижал к себе: — Как же здорово вновь просыпаться с тобой.
Она обняла меня и, как кошка потерлась о плечо.
Люди веками искали эликсир молодости. А решение всегда было рядом.
Это Любовь.
© Александр Купный (Славутич), 20 августа 2017 г.
(3 оценок, среднее: 5,00 из 5)
Для того чтобы оценить запись, вы должны быть зарегистрированным пользователем сайта.
Загрузка...
(3 оценок, среднее: 5,00 из 5)Для того чтобы оценить запись, вы должны быть зарегистрированным пользователем сайта.
Загрузка...Метки: Купный Александр
Ольга
26.08.2017
в 15:14